Сергей Савелов - Я в моей голове 4

— Потерпим, — мягко улыбнулся и в очередной раз поцеловал желанную. — Разлука закончилась, и мы снова рядом. Уж время и место найдем, — пообещал.

Гулька счастливо вздохнула с улыбкой и вновь прижалась к предплечью.

Почему только я должен хотеть? Разве она не хочет? Девчата явно хотят трахаться не меньше, но скрывают. Почему многие женщины, якобы, идут навстречу мужику, исполняя его желания и, ставя в положение просителя? Вон, сестренки из колхоза знают, чего хотят от мужика и делают все, чтобы получить желаемое и удовольствие. Только на начальном этапе знакомства соблюдали приличие и демонстрировали стеснительность.

— Тетю опрашивал сотрудник КГБ, — вспомнил я о немаловажной теме. — Интересовался нашими отношениями с Ксенофонтовым Петром Петровичем, моим родственником из аппарата Романова.

— Кто это? Ты мне никогда о нем не говорил. Тебе это чем — то грозит? Что случилось? — встревожилась Гулька.

— Вот так оказалось, что помощником Первого секретаря Ленинградского Обкома КПСС работает мой родственник по отцовской линии. Погиб вместе Романовым в авиакатастрофе. Помнишь наш разговор после моего сотрясения мозга? (Гулька кивнула, не сводя с меня встревоженного взгляда). Он после того случая приставил ко мне охрану, так как хотел защитить меня от всевозможных неприятностей. Это мне не нравилось, но мое мнение его не интересовало. Вероятно, еще будут беседовать со мной и с тобой.

— Зачем? Я ведь про этого Ксенофонтова не знала, пока ты не сказал, — продолжала беспокоиться девушка.

— Сказал, чтобы ты была в готовности к возможным вопросам. Может и обойдется, — пожал плечами. — Нам скрывать нечего, а если все же будет такой разговор, то отвечай правду, не скрывая ничего, — проинструктировал.

Знаю, что моя девушка психологически устойчива, но если она начнет врать, считая, что помогает мне, то опытный оперативник это почувствует. Не хотелось бы, чтобы начал подозревать меня и ее в неискренности.

— Не буду никому и ничего я говорить! — воскликнула она с негодованием. — Никого не касаются наши отношения!

— Может это и правильно, — я кивнул головой, подумав.

Гулька ничего не знает и подобное поведение выглядит вполне логично. То, что я продаю песни, знают многие и этого не утаить, но состава преступления в этом нет, да и никого это интересовать не будет.

Встреча с сотрудником КГБ произошла через неделю. Я уже отучился несколько дней, когда вечером прозвенел телефонный звонок.

— Соловьев Сергей Владимирович? — услышал в трубке мужской голос.

— Да, — осторожно подтвердил я.

— Я подполковник КГБ Серов Виктор Андреевич. Мне надо с вами побеседовать. Приглашать на Литейный вас не хочу, поэтому сами скажите, когда и где нам удобнее встретиться.

Начало разговора мне понравилось. Не давит, не ломает и предлагает сам определить место и время допроса, замаскированного под беседу. Даже время предоставляет на подготовку к разговору. Настолько в себе уверен или ничего у него на меня нет? Беседа для проформы? В институте у меня занятия до вечера, а после голова совсем не варит. Правда, варить она перестает уже к обеду, но после еще я могу потрепыхаться и поднапрячь извилины, но к ужину… Можно встретиться в субботу, когда у нас короткий учебный день или в воскресенье. Ладно, проверим искренность собеседника:

— Если вас, Виктор Андреевич не затруднит и не будет излишней наглостью с моей стороны, то предлагаю встретиться в воскресенье у нас дома, на улице в ближайшем парке или в каком — нибудь кафе поблизости, — ответил, предположив, что у сотрудников КГБ ненормированный рабочий день, а если захочет записать наш разговор, то с собой он принесет диктофон.

Собеседник хмыкнул в трубку, обозначив смешок и признался:

— Не будет. Встретимся у вашего дома при выходе из метро в одиннадцать часов. Я к тебе подойду сам, а там решим.

Хотел я пошутить насчет журнала «Огонек» за март прошлого года в правой руке, по которому он меня определит в толпе, но решил, что это уже чересчур. Вероятно, не стоит шутить с рыцарями без страха и упрека, а также плаща и кинжала. Могут не понять мой юмор и забудут передать «батон с взрывчаткой». Это из — за нервяка меня на юмор потянуло перед важной встречей?

К месту встречи пришел заранее и успел купить два батончика Ленинградского мороженного у тетки с тележкой, расположившейся недалеко от выхода из подземного перехода. Подумал, что беззаботный вид подростка с мороженным лишним не будет. Присел на гранитный парапет, ограждающий вход в подземный переход и настроился ждать с комфортом. Передо мной остановился стройный подтянутый мужчина с короткой прической и в очках. На нем был бежевый плащ, из ворота которого выглядывала белая рубашка с галстуком, темные отглаженные брюки и коричневые мокасины. Я даже не заметил откуда он взялся, хотя периодически косился за спину на лестницу. Правду сказала тетя — так сразу и не признаешь в нем сотрудника КГБ. Скорее примешь за инженера или ученого.

— Виктор Андреевич? — уточнил я и дождался кивка. — Здравствуйте. Я Сергей.

— Здравствуйте. Вроде пока дождь не собирается, — новый знакомый посмотрел на хмурое Ленинградское небо. — Куда пойдем? Дома у вас, наверное, родственница? Найдется поблизости уединенная лавочка, где нам никто не помешает?

— Во дворах можно найти, — я кивнул на арку при входе в наш двор. — Мороженного не хотите? — протянул ему второй батончик.

Разместились с ним на той же лавочке, где в августе встречался с Иваном.

— Светлана Викторовна сообщила вам о нашей беседе? — начал он разговор.

— Да, — односложно ответил я, приступая ко второму мороженному, от которого он отказался. — Вы ведь не предупреждали, чтобы она молчала, а я не посторонний для нее.

— Понятно, — кивнул кагэбешник. — Тогда я задам те же вопросы. Какие у вас были отношения с Ксенофонтовым Петром Петровичем и Романовым Григорием Васильевичем?

— Вы, Виктор Андреевич не могли бы называть меня на «ты»? А то, как — то неудобно себя чувствую — все — таки у нас с вами существенная разница в возрасте и положении…, — предложил я.

Он остро посмотрел на меня и нехотя кивнул:

— Вообще — то я привык с уважением относиться к собеседнику, но если просишь, то пожалуйста. Итак, …?

— С Романовым у меня никаких отношение не было и быть не могло. Где я и где Первый секретарь Обкома? Только один раз Петр Петрович пригласил меня на рыбалку, а потом туда подъехал Григорий Васильевич. Дядя же работал у него каким — то помощником в Общем отделе.

С Петром Петровичем мы оказались родственниками по отцовской линии. Он был у нас с тетей в гостях и часто приглашал меня к себе. Вероятно, ему было скучно жить одному, и он взялся меня опекать. Интересовался моими успехами в учебе и увлечениями, — рассказал я с перерывами на мороженное и без подробностей.