Сергей Савелов - Я в моей голове 4

Посмотрел на собеседника, ожидая других вопросов.

— Он что — нибудь рассказывал о себе, о службе, о работе? — поинтересовался Серов.

— Простите, Виктор Андреевич, — повернулся к нему. — Вы не могли бы показать свое удостоверение?

— Пожалуйста, — без удивления он достал красную книжицу с золотистым гербом и буквами «КГБ СССР» и раскрыл ненадолго.

Я уловил только — подполковник Серов Виктор Андреевич, начальник отдела… Кивнув головой, проводя взглядом документ, который толком не прочитал.

— То, что Петр Петрович когда — то служил в органах точно не знал, но подозревал, — признался я. — Про то, что он участник войны и имеет многочисленные награды узнал только на его похоронах. Когда мы с ним познакомились, он сообщил, что работает на судостроительном заводе, но должность не называл, а потом сообщил, что перешел в Общий отдел.

— Почему ты подумал про органы? — вновь остро взглянул на меня собеседник.

— Не знаю, — я сделал вид, что задумался. — С военной выправкой, как и вы. Скрытен, но общителен. Все про меня узнал, когда ездил на мою родину. Хороший собеседник, но о своей работе никогда не рассказывал. Еще на родине меня ранее судимые знакомые предупредили, что он похож на «цветного» — сотрудника органов, но не уточняли МВД или КГБ. К тому же он сам сообщил, что я по каким — то качествам подхожу для службы в КГБ и меня, вероятно, вызовут на собеседование.

— С кем он еще общался? — поинтересовался Виктор Андреевич.

— Не знаю, — пожал плечами я. — После того, как я подрался и повредил руку, он познакомил меня с Иваном, не знаю фамилии и сказал, чтобы по всем жизненным проблемам связывался с ним, если не смогу выйти на него самого. Иван, скорее всего из КГБ, так как показал, как уходить из дома незаметно через чердак, передал телефоны для связи и другие специфические сведения. Для чего мне это не знаю, не спрашивал и никогда не пользовался. Он же порекомендовал поставить квартиру под охрану в милиции….

— Та — ак, — протянул собеседник и задумался.

— Тогда на рыбалке, о чем говорили в присутствии Романова? — последовал очередной вопрос.

— Они смеялись над моим уловом и аппетитом, — я, «вспомнив», улыбнулся. — Расспрашивали о моих планах после школы. Просили спеть песни, которые я сочинил, но больше говорили между собой, я не прислушивался. После этого Петр Петрович предложил мне переехать в Ленинград и закончить десятый класс в Ленинградской школе. Я согласился, так как хотел заниматься боксом у настоящего тренера и поступить на подготовительный факультет института, но этого не потребовалось — школа, расположенная рядом с домом, оказалась сильной в плане подготовки.

— Откуда ты узнал про президента, который мочился на шасси во время торжественной встречи? — показал он осведомленность.

Я сделал вид, что смутился и с неловкой улыбкой ответил:

— Слышал по «голосам». Не помню только, про президента какой страны там говорилось. Из Южной Америки или Африки… Вроде, та страна выбрала социалистический путь развития, — я наморщил лоб, якобы вспоминая. — Половина страны слушает…, — попытался оправдать недостойный комсомольца проступок в прослушивании враждебных радиопередач, предположив, что подобное «признание» повысит ко мне уровень доверия у собеседника.

— Нехорошо, — мотнул головой он, но за стеклами очков заметил насмешку. — Значит, больше никого из знакомых Ксенофонтова ты не знаешь? Может он кого — то опасался? Высказывал тревогу?

— Нет. Говорю, что он был скрытен. Даже меня упрекал за то, что стоило приехать, как попал в больницу, в драке получив сотрясение мозга, а он может ходить в любое время в разных местах и никто к нему не пристает, — ответил я правду.

— Парень ты умный. Не задумывался, что Ксенофонтов готовил тебя к чему — то? — начал провоцировать Серов.

— Понятия не имею, — удивленно посмотрел на него. — Он назвал меня своим родственником и предлагал помощь в моих планах. Я прошлой весной ездил с отцом на похороны и наших родственников собралось очень много со всей страны. Упоминались и ленинградцы. Зачем ему это? — вопросительно пожал плечами. — Я пишу песни, хорошие. Людям нравятся. Хотел их зарегистрировать в ВААПе, чтобы официально пели со сцены и рассчитывал на помощь Петра Петровича или Григория Васильевича, но они не помогли или не успели, — грустно признался.

— А откуда узнал про преступника Григорьева? — попытался подловить кагэбешник.

— Это Петр Петрович предложил. Я только слышал от ленинградцев о преступнике, который в городе насилует девчонок и грабит. Даже фамилию не знал. Написал письмо с текстом песни про Ленинград и передал Романову через его родственников. После этого в мой город приехал Петр Петрович и расспрашивал обо мне. Вероятно, тогда он узнал о нашем родстве, а потом сам посоветовал признаться в оказании помощи милиции в задержании преступника, если будут спрашивать люди, типа вас, а для остальных молчать, — ответил я на скользкий вопрос.

Некоторое время он сверлил меня взглядом, а потом спросил:

— Почему же ты официальным путем не пошел, а начал выдумывать какие — то обходные пути?

— Вы не знаете, как трудно пробиться поэту — песеннику через наши бюрократические препоны? — иронично я взглянул на него, подняв голову. — Высоцкий, Окуджава и другие… Вся страна поет и слушает их песни, но неофициально. А я кто? Неизвестный школьник без литературного или музыкального образования. Пытался, разъяснили…, — устало ответил я и вновь уставился в землю.

— Славы хотелось? — улыбнулся ехидно он.

— Не без этого, — кивнул я, — но главное, хотел зарабатывать на творчестве. Еще недавно моя семья жила в бараке на нескольких квадратных метрах, а туалет с водопроводной колонкой располагались в пятидесяти метрах от подъезда. Родители девять лет уже ждали благоустроенную квартиру. Только после приезда в город Петра Петровича наши чиновники засуетились и выделили нашей семье трехкомнатную квартиру. Значит, я все правильно сделал, обратившись к Григорию Васильевичу, — изобразил злость и раздражение.

Еще около часа Серов пытал меня вопросами в различной интерпретации и повторяясь, а я старался логично и убедительно отвечать, и не проколоться в нестыковках. Домой вернулся выжатым, как лимон. Анализируя прошедшую беседу — допрос, казалось я не дал повода усомниться в моей искренности. Обычный студент, недавний школьник, неожиданно заимевший влиятельного родственника, со способностями сочинять и петь, а в остальном, не отличающийся от тысяч других подростков.

Отступление. Андропов и Серов.

— К сожалению источников, передававших сведения Романову выявить не удалось, Юрий Владимирович. Подозрения вызывает его помощник Ксенофонтов Петр Петрович, который появился рядом с Григорием Васильевичем, как раз в то же время, когда тот начал проявлять активность. Кроме этого Ксенофонтов ранее выезжал неоднократно за рубеж, в том числе в капиталистические страны в качестве юридического консультанта от судостроительного завода, числясь в то же время в резерве КГБ. Вероятно, тогда он вышел на информированный зарубежный источник, но не стал докладывать своему куратору, а обратился к своему знакомому еще с войны Романову. К сожалению, каналов для связи с его агентурой не выявлено. Он был скрытен и даже с близкими о своей служебной деятельности не делился, — докладывал Серов председателю КГБ СССР.