Сергей Савелов - Я в моей голове 4

Юрий Владимирович внимательно слушал, вертя в руках очки и опустив голову.

— Неожиданно я выявил интерес белорусских сотрудников к этому же делу, — продолжил докладчик, заставив главу всесильного ведомства поднять удивленно голову.

— Они прошли впереди меня почти по всем фигурантам, близким к интересующему нас объекту. Действовали, судя по — всему, неофициально, так как не информировали о своем задании в Ленинграде и за помощью к нашим Ленинградским коллегам не обращались. В период моего нахождения в Ленинграде их уже не было.

— Так, — протянул Андропов. — Значит белорусы? Это интересно….

Задумался и сделал пометку в календаре.

— Выясним, — пообещал. — Окружение этого Ксенофонтова изучили? — поинтересовался, надев очки.

— Он общался лишь с Романовым и подчиненными. Все сотрудники охраны Первого секретаря Обкома и куратор от комитета опрошены. Также я опросил всех работников Обкома и завода с кем, так или иначе контактировал Ксенофонтов, — бодро отрапортовал Серов. — Есть еще племянник, студент первого курса Политехнического института, которого он опекал и планировал, по — видимому, рекомендовать на службу к нам. Тоже опрошен. Все рапорта и документы здесь, — встряхнул папкой.

— Плохо, подполковник, — констатировал Андропов, глядя на подчиненного. — Наработал, смотрю немало, но основную задачу не выполнил. Оставь, что принес. Почитаю на досуге, — кивнул. — Можешь идти, если вновь понадобишься, вызову.

Отступление. Андропов и Мазуров.

— Слушаю вас, — поторопил Кирилл Трофимович Юрия Владимировича, сидящего напротив за столиком, использующимся для доверительных бесед за чашкой чая.

После беседы с Серовым Андропов изучил все материалы, собранные подчиненным и, позвонив Мазурову договорился о встрече. Ранее между ними подобных встреч не было, но, похоже, Первый заместитель Председателя Правительства СССР не удивился просьбе.

Все знали, что Председатель Совета Министров — председатель Правительства Косыгин Алексей Николаевич не находит общего языка с окружением Брежнева Л. И., по здоровью не может в должной мере исполнять свои обязанности, и в высших партийных кругах шептались о скором повышении Мазурова. На сегодняшний момент Кирилл Трофимович по партийной негласной иерархии находился выше Председателя КГБ, что не добавляло уверенности Юрию Владимировичу.

После взаимных приветствий и обычных, ничего значащих разговоров в беседе возникла неприятная пауза.

Юрий Владимирович понимал, что как инициатор встречи должен объяснить свое появление, но некоторое время не мог решиться на откровенный разговор.

Наконец, дотронувшись до папки с бумагами, которую принес с собой он осторожно начал:

— Вы знаете, Кирилл Трофимович, что мои сотрудники участвовали в расследовании авиакатастрофы, в которой погиб Романов Григорий Васильевич?

— Насколько знаю, следов террористического акта не обнаружено, — заметил Мазуров.

— Да, следов взрыва или других внешних признаков, способствующих трагедии не выявлено, но все равно нельзя исключать злой умысел при подготовке самолета к вылету, ошибок техников, пилотов и прочее, — возразил Андропов. — Расследование еще не закончено, — добавил тихо.

Мазуров молчал, ожидая продолжения и Андропов решился:

— Все заметили, что Григорий Васильевич в последний год развил необычную активность. Если раньше он интересовался и отстаивал интересы своей Ленинградской области, что соответствовало его уровню, то в последнее время начал обращать внимание на кадровые вопросы ЦК, экономику страны и внешнеполитическую деятельность Правительства. Горбачева Михаила прокатили с должностью Секретаря ЦК по сельскому хозяйству по его инициативе, вопреки мнению некоторых членов Политбюро. Выступал против нашей помощи и поддержки развивающимся странам, вставшим на путь социалистического строительства…

— Но ВАШ Горбачев действительно слишком молод и неопытен для такого поста, — возразил Мазуров, иронично выделив «ваш». — Ведь нашлись другие, более достойные кандидаты на эту должность. Правильно Политбюро решило, отставив его кандидатуру. А насчет помощи другим странам Григорий Васильевич выступал против нерасчетливой и непродуманной траты наших средств, которых нам самим не хватает. И тут Политбюро прислушалось к его доводам и создало межведомственную комиссию.

Кирилл Трофимович замолчал, не сводя заинтересованного взгляда с собеседника и, давая тому высказаться полностью.

— В Комитете возник вопрос — не нажил ли он своей активностью влиятельных недругов у нас или за рубежом, которые решились на столь неординарный поступок? — продолжил Андропов, как бы, не заметив возражения и внимательно глядя на собеседника из — за стекол очков. — Конечно, это маловероятно, но мы решили проверить и эту версию, — заторопился, — поэтому стали проверять все окружение Григория Васильевича. Все же подозрительно — не часто падают у нас самолеты с членами Политбюро на борту.

Замолчав, устало откинулся на спинку кресла, ожидая реакции собеседника. Мазуров отвел взгляд и устало потер переносицу.

— Не знаю, что сказать. Это ваши обязанности выдвигать и проверять все версии, — наконец, высказался хозяин кабинета. — Необычную для Григория Васильевича активность по разным вопросам в последний год я тоже заметил, — неожиданно признался.

Юрий Владимирович обрадованно кивнул и энергично продолжил, зацепившись за последнее сообщение:

— В ходе опросов коллег, друзей и близких погибших неожиданно выяснилось, что тем же неофициально занимались сотрудники Белорусского КГБ, так как не ставили в известность о своем присутствии в чужом регионе, своих целях и задачах и не обращались за помощью к местным ленинградским коллегам. Почему действовали неофициально? Я не буду заострять внимание на нарушение субординации, — сделав паузу, добавил миролюбиво, — одно же дело делаем — ищем истину.

Замолчал, предоставляя возможность собеседнику высказаться, но тот даже не пошевелился, оставляя «мяч на стороне противника» в этой беседе, похожей на поединок. Андропову ничего другого не оставалось, как продолжать выкладывать свои козыри:

— Знаю, что у вас остались прочные связи в республике, в том числе в республиканском КГБ. К тому же вы с Григорием Васильевичем были наиболее близки среди остальных членов Политбюро, — намекнул, что знает о том, что творится на дачах членов Политбюро, ведь охрану этих объектов несут его подчиненные.

Остро взглянул на собеседника и не отметив реакции, Председатель КГБ начал задавать вопросы:

— У вас возникли свои соображения в причинах катастрофы? Что выяснили ваши сотрудники? Может нам стоит объединить собранные материалы и продолжить работать совместно? Одно ведь дело делаем, ради страны стараемся!