Сергей Савелов - Я в моей голове 4

Отношение самих работников на таких предприятиях к ЭВМ было скептическим. Зачатую в бухгалтерии завода или какой — то конторы перепроверялись расчеты ЭВМ для бухгалтерии по старинке и долго. Ребята порой даже выявляли признаки саботажа и не желания использовать машину для расчетов. В какую — нибудь контору по плану поставлялась дорогостоящая ЭВМ, налаживалась, создавалось вычислительное бюро или центр, набирался штат специалистов, а многолюдные конструкторские бюро, бухгалтерия, плановые и отделы сбыта привыкли и хотели работать по старинке. Да и сами руководители предприятий были безграмотны при работе с умной техникой.

Обычно наши выпускники стремились на работу в крупные НПО, НИИ, в оборонку, где выше зарплаты, есть перспектива карьерного роста и поездок за рубеж на международные симпозиумы, а это совсем другой уровень жизни. На долю небольших контор, предприятий и заводов оставалось мало грамотных специалистов. Хорошо, если там окажется грамотный инженер с пятым пунктом в анкете, которому не было доступа в престижные конторы и организации.

Вот на одной из таких шабашек в конце осени или в начале зимы я оказался с Вячеславом. Он уже бывал в этой конторе, занимающейся очистными сооружениями города. При получении задания от того кучерявого толстомордого парня в хорошем костюме, на которого я обратил внимание в первый день, Вячеслав поморщился. Обычно программисты не очень хорошо разбираются в начинке ЭВМ, электронике и наоборот, но были ребята — универсалы. Таким считался мой близкий знакомый Вячеслав.

Этот мордатый Борис занимался на факультативе поиском и выяснением проблем с ЭВМ в организациях и на предприятиях города для шабашки. Конечно, он был представителем богоизбранного народа, а в Политехе числился младшим научным сотрудником.

Когда мне Славка предложил сопровождать его в контору по очистке, я с радостью согласился. Для меня все было новое, интересное, только поинтересовался:

— Ты чего морщился, когда беседовал с Борюсиком (подпольная кличка Бориса)?

— Директоршей там жаба, — неохотно буркнул он и немного подумав, пояснил: — выжила нормального программиста и устроила какого — то своего родственника — троечника на его место. Хочет быть на уровне и шагать в ногу со временем, как повелевает партия. Числится среди директоров — передовиков, активно внедряющих новые технологии, а сама и ее родственник в ЭВМ не бум — бум. Зато амбиций через край — общается через губу и рожу кривит. Даже не смогли описать симптомы неисправности и определить — проблема в программе, электрике или электронике. Вот увидишь, что не раз придется нам туда мотаться, — предсказал.

— Разве в ЭВМ нет программы тестирования оборудования при включении? — поинтересовался я, вспомнив о БИОСе.

— Не у всех моделей, у этой, которая у них стоит, нет, — отмахнулся Славка. — Сейчас едем, чтобы выявить причину неисправности. Может они забыли машину к питанию подключить? — заржал, чего — то вспомнив. — Рассказывали, было у одних — включают машину, а она выдает: «Идите на х…й!». Долго не могли найти сбой. Все программы и узлы перепроверили — нигде такого не прописано и не прошито, но в конце концов выявили. Оказалось, какой — то наладчик при установке ЭВМ ради прикола прописал фразу среди неиспользуемых кодов. ЭВМ работала нормально, пока не произошел скачок напряжения, тогда и всплыла неприличная фраза.

Ничего мне сейчас не сделать со своими знаниями из будущего, — пришел я к выводу через несколько месяцев учебы и работы на факультативе. Когда наступит время «писюшек» — персональных компьютеров с прошитым БИОСом и операционной системой, записанной на жестком диске, тогда еще чего — то смогу, а сейчас надо учить языки, компьютерную архитектору и приобретать опыт. Время, когда начнут создавать процессоры на выращенных кристаллах и многослойные подложки только наступает, а в СССР в настоящее время нет и этих технологий, а у меня нет доступа пока в научные и конструкторские бюро, где работают над созданием компьютеров нового поколения. Легко в будущем писателям — фантастам писать о гениальных персонажах, с легкостью создающих новейшие электронные устройства при отсутствующих технологиях, материалах и потоком генерящих идеи.

Негласный контроль.

Я предполагал, что КГБ не оставит меня в покое и продолжит, подозревая негласно наблюдать, потому старался нигде не выделяться и держал свое мнение при себе.

Через несколько дней после моего устройства на факультатив, там оказался Саня Цветков из моей группы. Появление однокурсника у меня не вызвало поначалу подозрений, хотя его приход не вызвал сомнений у корифеев, как ко мне. Потом Женька Дмитриев случайно обмолвился, что Саня появлялся на секции бокса, хотя боксерского опыта не имел и после нескольких занятий в начальной группе секцию покинул. Тут я задумался.

Кого легко можно вербануть и определить в стукачи? Того, кого можно подловить на незаконных делишках.

Саня Цветков почти сразу после начала учебы связался с институтскими и ленинградскими спекулянтами и начал приторговывать в институте всякой импортной или дефицитной отечественной мелочевкой — иностранными журнальчиками, жвачкой, плакатами, ручками, туалетной водой сомнительного производства и прочим ширпотребом. Он с готовностью становился посредником при сделках с более крупными фарцовщиками, так как студентам из провинции хотелось приодеться в джинсы, импортные батники и «шузы», чтобы поразить на своей малой родине всех своим продвинутым видом. Вероятно, гебисты его подловили на спекуляции и нацелили следить за мной. Тут уже ничего сделать нельзя со стукачом. К тому же он может быть и не один. Его — то выявил случайно, хотя он навязчиво лез ко мне с дружеским разговорами и предложениями.

А после ноябрьских праздников тетину квартиру обокрали. Хорошо, что накануне я успел купить цветной телевизор и часть денег, лежавших в ящике стенки, потратил на дорогостоящую покупку, но и тех денег, унесенных ворами было жалко. Кроме денег воры стащили тетины золотые украшения и мои некоторые шмотки, а новый телевизор, вырванный из пола сейф и мою магнитолу сложили в прихожей, но почему — то оставили. Удивительно, но сигнализация вневедомственной охраны не сработала.

— Что будем делать? — спросила тетя сквозь слезы, когда я появился, вызванный ею домой телефонным звонком, сделанным в деканат.

В квартире все было перевернуто, белье, одежда из шкафов, вперемешку с книгами валялось на полу. Сыпучие продукты из кухонных шкафов высыпаны из банок. (Кофе жалко).

— Милицию вызывать, — буркнул я со злости и опомнился.

Нечего на родном человеке срывать злость.