Елена Ершова - Рубедо [СИ]

— Скандала, — дернул плечом кронпринц и болезненно сморщился, когда фельдшер особенно туго стянул бинтом его руку. — А вероятнее — вооруженного конфликта. Их ошибка и наше счастье, что не пошли на открытую конфронтацию. Если бы гвардейцы или полиция начали стрелять, меня бы обвинили в убийстве. Я не мог допустить кровопролития.

— Ваше высочество, позвольте заметить, это становится закономерностью! Сперва — покушение анархистов, теперь — протесты религиозных фанатиков.

— Так напишите об этом, Имре! — нервно ответил кронпринц, выдергивая руки и принимаясь поверх бинтов натягивать перчатки. — Пусть люди сами делают выводы. Я верю, что в Авьене помимо мракобесия существует и просвещенность.

Он повернулся и замер, уставив на Марго внимательный взгляд. Опять накатила слабость. Марго понимала, что должна присесть в реверансе, сказать: «Ваше высочество…», но суставы точно одеревенели, язык присох к небу, а в ушах принялся нарастать противный звон.

«Не думать про огонь, — поняла она. — Не думать и не вспоминать…»

— Как самочувствие вашего высочества? — послышался встревоженный голос доктора Уэнрайта.

— В порядке, — отрывисто ответил кронпринц. — Лучше позаботьтесь о том, кому действительно нужна помощь.

Марго тотчас подхватили под локти и усадили на соседнюю оттоманку, в руки ей ткнулось холодное стекло. Она приняла стакан, глотая воду и понемногу возвращаясь в реальность.

— Я сожалею, — донесся приглушенный голос его высочества, — что не подаю вам руки и не могу пожать вашу.

— Простите и меня, — слабо отозвалась Марго. — Я так не вовремя лишилась чувств.

— Было от чего, — ответил кронпринц и покосился на стонущую жену. Закатив глаза так, что блестели только влажные белки, она шептала что-то бессвязное. — Признайте, вы больше испугались меня, нежели этих глупцов?

— Испугалась, — произнесла Марго, возвращая воду фельдшеру. — Что начнется пальба и… А еще испугалась за вас…

— За меня? — повторил кронпринц, приподнимая бровь. — Что ж, игра в Бога довольно утомительна, но, к сожалению, необходима. Я рад, что мое выступление возымело должный эффект. И рад, что вы пришли, баронесса. Уже познакомились с доктором Уэнрайтом? Не забудьте поблагодарить его за помощь, в деле вашего брата он выступил от лица профессуры.

— Так вот где я слышала это имя! — воскликнула Марго, поднимаясь. Сердце взволнованно затрепетало. — Как Родион? Его перевели из тюрьмы?

— Перевели в корпус для выздоравливающих, — с улыбкой ответил доктор Уэнрайт. — Можете навестить его прямо сейчас, если желаете. Я провожу.

— А после, — подхватил его высочество, — обязательно возвращайтесь. Я заказал отличный крепленый Porto, и попробуем забыть о сегодняшнем инциденте. Обещайте!

Марго пообещала.

Госпиталь Девы Марии.

Время — вода в клепсидре, утекало капля за каплей. Когда Марго вернулась из соседнего флигеля, над крышами Авьена вовсю полыхал закат.

Она не думала, что настолько соскучилась по Родиону. Не думала, что за время разлуки он будто бы вырос и повзрослел: пушок над губой стал жестче и темней, взгляд — серьезней, а рассуждения — более вдумчивыми и зрелыми.

— Я много размышлял, Рита, — говорил он, наблюдая, как в окне напротив дома окрашиваются в пурпур. — У меня было много времени на раздумья. И понял, что одними мечтами и словами нельзя ничего изменить. Надо действовать.

— Действие довело тебя до тюрьмы, — бурчала Марго, но сердилась она понарошку: уж слишком радовалась, что на окне теперь нет решеток, что белье на кровати — белое и накрахмаленное, а прежняя желтизна его щек сменилась здоровым румянцем. Еще немного — и он снова вернется домой…

Если, конечно, будет, куда вернуться.

— Тогда я еще не знал, что такое — настоящее дело, — отвечал Родион, и таким, серьезным и рассудительным, пугающе походил на отца. — А теперь понял. Я ведь биолог, Рита. Открытие этого госпиталя открыло глаза и мне. Я буду помогать людям. Буду вместе с доктором Уэнрайтом искать лекарство от эпидемии. Он говорил со мной вчера и обещал все устроить.

— Если ты решил, то не отступишь, правда? — с грустной улыбкой спрашивала Марго.

— Нет, — ответил Родион. — Как и ты, сестренка. Как весь род Зоревых.

Теперь же, когда закат выцветал, постепенно сменяясь фиолетовыми сумерками, Марго чувствовала себя немного спокойнее. Расхваленное кронпринцем «Порто» приятно пощипывало язык, а сам он — хоть и находился в той же зале, — казался далеким и недоступным. Марго никак не удавалось переброситься с ним и парой фраз, и видела его лишь издали: беседовал он с редактором или загорелым ютландцем или куда-то выходил в сопровождении незнакомых господ, передавал указания адъютантам или улыбался дамам и самой Марго, чем вызывал у нее неясные чувства ревности и смущения. Но больше, нежели показная улыбка, говорил его взгляд — где бы он ни находился, кому бы ни улыбался и с кем бы ни заговаривал, глаза нет-нет, да и оборачивались в сторону Марго. Она ощущала это как легкий ожог, и тоже искала его взгляда, при этом все мучительнее чувствуя пропасть, проложенную между ними — не обойти, не перешагнуть. В конце концов, отягощенная обществом незнакомых ей людей, пустой болтовней, напрасным ожиданием чего-то важного, Марго захватила бокал с вином и вышла через боковую дверь во внутренний дворик.

Здесь уже вовсю горели фонари. Проснувшиеся мотыльки слетались на огонь исполнять свой бестолковый ритуальный танец. В соседних флигелях одно за другим зажигались окна — в какое-то из них сейчас смотрит Родион. Может быть, видит ее, застывшую на лестнице, а может, читает одну из книг по биологии, принесенных доктором Уэнрайтом, в которой Марго не понимала ни слова. Одна эта встреча стоила тревожного дня и скучного вечера. А завтра будет новая. И это согревало Марго получше хваленого вина.

— Mamestra brassicae, также известные как «ночницы капустные», — сказали за спиной. — В отличие от «мертвой головы», наиболее распространены в наших краях.

Марго обернулась: в освещенном проеме чернела высокая фигура, лица не видно, но отсвечивающие медью волосы не оставляли сомнений в личности господина.

— Ваше высочество?

Он вышагнул из освещенного пятна, сливаясь с сумерками в своей темной пиджачной паре.

— Простите, баронесса, что заставил вас скучать, — тихо продолжил он, остановившись от Марго в нескольких шагах. — Но мне так редко удается видеться с друзьями в более-менее неофициальной обстановке, что я совершенно потерял счет времени.

— Все в порядке, — ответила Марго. — Я благодарна за возможность увидеть брата.

— А я счастлив предоставить вам эту возможность. Но, вижу, вас утомило светское общество?