Елена Ершова - Рубедо [СИ]

— Я не привыкла выходить в свет, ваше высочество.

— А я, напротив, излишне обременен этим, — в голосе кронпринца промелькнула досада. — По долгу рождения мне необходимо появляться на званых вечерах, балах, дипломатических встречах и прочих приемах, на которых остается только или умереть со скуки, или напиться, — он приблизился еще, и Марго, наконец, различила его лицо: осунувшееся и бледное, с запавшими глазами. — Знали бы вы, как иногда помогает лишний бокал «Блауфранкиша». Бывают такие обеды, когда совершенно невозможно сдержаться, чтобы не поджечь всех сидящих за столом…

— Выходит, они обязаны жизнью вину, которое вам наливают, — бледно улыбнулась Марго. Бокал в ее руке дрогнул, и лоб кронпринца прорезала тревожная складка.

— Я снова испугал вас? Простите. Сегодня столь насыщенный день, что моя бедная супруга не выдержала, и я отправил ее в Ротбург вместе со всеми фрейлинами. Как хорошо, что вы не успели уехать!

— Я осталась, чтобы поблагодарить вас за заботу. А еще за портрет, — сказала Марго, отводя взгляд и покачивая в руке бокал. — Вы… оказывается, вы очень талантливы, ваше высочество. Я обрадована и польщена, но не нахожу слов, чтобы выразить свою признательность…

— Вы не находите слов, потому что я совершенный бездарь! — усмехнулся кронпринц. — Признайтесь, вы говорите так, потому что я Спаситель?

— Я говорю правду, ваше высочество! — испуганно ответила Марго, поднимая лицо, но сразу же расслабилась, уловив во взгляде собеседника веселые искры.

— Не нужно оправданий, это просто неудачная шутка… А книга? Книга понравилась вам?

— О, это весьма любопытная энциклопедия! Кто ее автор?

— Один странный человек, — улыбаясь, ответил кронпринц. — Естествоиспытатель, который коллекционирует бабочек. Дурацкое занятие для мужчины, не так ли?

— Родион — биолог, — заметила Марго. — И доктор Уэнрайт тоже. Это достойное занятие для мужчины. Но, кажется, вы тоже разбираетесь в них?

— Только в качестве хобби, ничего исключительного. Глядите! — он указал на фонарь, вокруг которого собиралось все больше мотыльков. — А это бражник. Не тот, что изображен на вашем стилете, у этого Mimas tiliae зубчатые крылья. Хотите, я поймаю его для вас?

— Нет, нет! — быстро ответила Марго. — Пусть живет, за ними куда интереснее наблюдать в среде обитания, чем под стеклом, когда они насажены на булавки.

— Вы любите природу?

— Я всегда хотела жить на природе, — призналась Марго. — Помню поместье моих родителей. Луга и реку, а за рекой — лес. Я любила собирать в нем ягоды и слушать пение птах, а иногда встречала зайца или даже оленя. Ах, ваше высочество! Я многое бы отдала, чтобы вернуться на родину…

— Вы так похожи на мою мать, — заметил кронпринц. — Она любит природу куда больше, чем людей, — вздохнул, точно задумался. Потом спросил: — Но что же мешает вам вернуться?

— Пожар, — ответила Марго и умолкла, вздрагивая.

Не думать об огне. Не вспоминать треск древесины и ужасный запах, преследующий Марго в кошмарах.

— Простите, — сказал кронпринц и, протянув руку с бокалом, коснулся стеклянными стенками бокала Марго. — Я не хотел бередить раны. Давайте выпьем за то, чтобы все плохое осталось позади?

— Да, ваше высочество, — выдохнула баронесса, стряхивая воспоминания, как золу. — Я бы хотела в это верить.

Вино пряно пощипывало язык. Марго отпила совсем чуть-чуть, и отметила, что кронпринц тоже едва пригубил и, наморщив лоб, сказал:

— Удивительно, но сегодня мне совсем не хочется напиваться. Я наконец-то чувствую, что сделал что-то полезное. И это так странно и непривычно! Бывало у вас такое?

— Прямо сейчас… — смущенно ответила Марго. — Мне странна сама мысль, что я стою тут, рядом с вами, и разговариваю…

— Вам неприятно это?

Кронпринц выпрямился, вернулась складка между бровями, и таким — напряженным и почти взволнованным, — он напомнил Родиона в моменты, когда тот шалил и ждал от Марго наказания. Но кого и хотелось наказывать — так это саму себя. Мысленно укорив себя за косноязычие, Марго поспешила ответить:

— Нет-нет! Ваше высочество, не поймите неправильно! Я только хотела сказать, что всего лишь баронесса не самого знатного рода, а вы… — она сглотнула, пытаясь подобрать слова. Как нарочно, язык не слушался, мысли неслись по кругу вскачь. Немного волнений и вина — и вот она уже не владеет собой. Соберись же! — Вы — наследник империи, вы Спаситель, — продолжила Марго, крутя в пальцах несчастный бокал, — вы избраны Господом и в вас влюблены все женщины Авьена… и вот сейчас вы разговариваете со мной… так просто, будто мы выросли в одном поместье! Будто вы тоже человек! — брови его высочества прыгнули вверх, и Марго осеклась. — Ох… простите, я снова говорю не то, — она досадливо нахмурилась. — Наверное, мне пора уйти…

— Уйдемте вместе?

Марго вздрогнула и подняла глаза, выискивая в лице кронпринца намек на насмешку или лукавство, искала — и не находила. А потому лишь слабо спросила:

— Куда, ваше высочество?

— Не все ли равно? — пожал плечами кронпринц. — Главное, подальше отсюда.

— А ваши друзья…

— Они поймут и не станут искать. О недругах тем более не стоит заботиться.

— Но разве вы свободны?

Его высочество вдруг разжал пальцы, и бокал упал ему под ноги, звякнув о брусчатку отколотым боком.

— Теперь да, — сказал кронпринц. — Бросайте тоже! Смелее!

Какое-то время Марго колебалась, а потом решилась и швырнула бокал в темноту. Капли вина оросили дорожку, словно темная кровь. В фонарном свете блеснули осколки.

— К счастью, — выдохнула Марго, и взглянула в лицо Спасителя — он улыбался.

— Не правда ли, полегчало?

— О, да! — с ответной улыбкой ответила Марго, и в самом деле чувствуя, как напряжение в груди истончилось и лопнуло. Словно в бокале было не вино, нет — все тревоги последних дней, все страхи, вся неуверенность. — Да, ваше высочество, мне легче.

— Вот видите, — довольно ответил он. — Даже глупый мотылек, отращивая крылья, разбивает свой кокон. Учитесь у мотылька: чтобы обрести мало-мальскую свободу, надо обязательно что-нибудь разбить.

Где-то на улицах Авьена.

Сумерки сгустились окончательно. Настало время для прогулок и встреч, время, когда никогда не спящий Авьен наполнялся иной — ночной, — жизнью. Но его высочество будто нарочно выбирал безлюдные улочки, куда едва долетало громыхание экипажей, смех и музыка из маленьких кабачков.

— Никогда не думала, что город может быть таким… пустым, — задумчиво сказала Марго, щурясь на фонарный свет. Сужающиеся улицы теснили ее к спутнику, и вот она уже шла совсем близко, касаясь его плеча своим.

— Пусть это вас не пугает, — добродушно отозвался кронпринц, подхватывая Марго под локоть. От неожиданности и испуга она одеревенела, но ничего не произошло, огонь не вырывался на волю, и потому она позволила держать ее так — аккуратно, но надежно. — Ночной Авьен я знаю куда лучше дневного.