Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

Жарким летом 1806 года кавалергарды стояли близ Петергофа, но командир, генерал N неожиданно запретил нижним чинам и офицерам купаться в заливе, ибо "купанья эти происходят вблизи проезжей дороги и тем оскорбляют приличие". Лунин, заранее зная, когда генерал будет проезжать по дороге, за несколько минут перед этим залез в воду в полной форме, при кивере, в мундире и ботфортах, так что генерал еще издали мог увидеть странное зрелище – барахтающегося в воде офицера. А когда тот поравнялся с "купальщиком", Лунин быстро вскочил на ноги, тут же в воде вытянулся и почтительно отдал ему честь…все как положено по уставу.

– Что вы это тут делаете?

– Купаюсь, а чтобы не нарушить предписание вашего превосходительства, стараюсь делать это в самой приличной форме!

"В беседах наших, – напишет о нем другой его современник, – обыкновенно разговор был о положении в России. Тут разбирались главные язвы нашего отечества: закоснелость народа, крепостное состояние, жестокое обращение с солдатами, которых служба в течение 25 лет была каторга, повсеместное лихоимство, грабительство и, наконец, явное неуважение к человеку вообще". И что вдвойне удивительно, взглядов своих Михаил Сергеевич Лунин почти не скрывал… невероятное везение, продолжавшееся вплоть но до самого 1825-го года.

Теперь, чтобы представить 20-летнего корнета Михаила Лунина, остается к этим умственным и физическим элементам прибавить высокий рост, насмешливость, большие способности к рисованию, музыке, затем наслоить столичные впечатления и разговоры 1794–1805 годов – и портрет готов.

– Мишка!? Какая встреча, не ожидал тебя увидеть! Как тебя сюда занесло?

– Как, как… вместе со своим полком пришел воевать, а дела нам пока нет… – последовал ответ, поручик спешился и старые друзья пожали друг другу руки.

– А почто пешком топаешь? На охоту что ли собрался? – вопрос вполне уместный, встретить кавалериста "на своих двоих", да еще со штуцером в руках на проселочной дороге практически невозможно, они обычно предпочитают верхом передвигаться.

– Так, на французиков ходил в цепь, – неохотно пояснил кавалергард, и в самом деле всю мало-мальски крупную дичь в округе давно уже распугали пушки.

Только тут Давыдов и обратил внимание, что его приятеля в этой "пешей вылазке" сопровождает денщик, но уж очень необычного вида. В рекруты столь молодых людей не брали, изредка попадались среди них в качестве исключения 14-15-ти летние подростки, однако этому "воину" нельзя было на вид и 10-ти. В царствование Александра Первого почти прекратилась и практика "заблаговременного" зачисления в полки малолетних детей дворян, да и раньше они обычно только числились в части, на самом деле проходя обучение дома и в боевых походах участия не принимали. Остался единственный вариант, столь странного "оруженосца" Лунин приволок с собой из России, взяв парнишку из тамбовского или может быть рязанского поместья своих родителей. Вместо денщика из солдат офицерам в то время не возбранялось иметь собственного вольнонаемного или крепостного "человека" для различных услуг. Такой подход отдельные полковые командиры даже поощряли, ведь "штыков" на войне как известно много не бывает, а в денщики еще вдобавок, как правило, требовались "умелые и развитые" нижние чины. По слухам, некоторые ловкачи-офицеры даже ухитрялись возить с собой в походы под таким удобным "прикрытием" любовниц, так что, возможно Надежда Дурова отнюдь не была первой кавалерист-девицей, имелись у нее и многочисленные предшественницы.

– Ты куда своего старого денщика дел? У тебя же вроде другой был? Живой он или как? – не преминул спросить Денис у Лунина.

– Степана что ли? Оставил его в усадьбе родительской, женился парень недавно, не стал от молодой отрывать. Заместо него вот этот юноша за мной сам увязался в поход. Проку от немного, только ружья заряжает, да сапоги чистит, коня ему уже поручить боюсь. Пришлось еще и солдата из эскадрона отвлечь для ухода за лошадью. – дал приятелю исчерпывающие объяснения кавалергард.

Служба денщика хоть и считается легкой, но нижние чины от нее не в восторге и добровольцев обычно не бывает, разве что попадется уже привычный к такой участи рекрут из дворовых. Отсутствие тяжкого "фрунта" искупается в полной мере постоянным и зачастую мелочным "взыскиванием" со стороны хозяина-офицера и всеобщим презрением от сослуживцев, а то и побоями от них же. Старый знакомый Давыдова в этом плане имел репутацию "либерала" и похоже, что его малолетнему слуге жилось совсем не так уж и неплохо, в отличие от остальных "казенных лакеев". По крайней мере мальчишка явно не унывал, его усыпанная веснушками физиономия так и светилась радостью. К слову, одет этот этот "боец" был почти по форме кавалергардского полка – в старый мундир с хозяйского плеча, подогнанный по росту и тщедушной детской фигуре. Денис Васильевич еще подумал тогда, не дай бог случится, угодит такой игрушечный "солдатик" ненароком в плен. Тогда и французы, чего доброго решат, что в России уже людей не хватает – гребут в рекруты всех мужчин подряд, начиная с самого раннего возраста.

– Много ли сегодня борзых галлов настрелял? – не удержался от вопроса "охотнику" Давыдов, но к его удивлению Лунин только нахмурился и махнул рукой, что-то он вопреки обыкновению совсем не весел, а вместо него ответил бойкий мальчишка-денщик.

– Барин пятерых антихристов положил! Во! – и показывает гусару растопыренную пятерню.

– Яшка, еще раз соврешь, так отлуплю бездельника и отправлю домой! – прикрикнул на своего Сачно Пансу рассерженный его выходкой корнет.

– Михаил Сергеич, так я ж энто утешить вас хотел, без умыслу… нешто я со зла? – заюлил тот, поняв, что не угодил с ответом "барину".

Понемногу туда-сюда и старые приятели разговорились, Лунин рассказал, что отправился было с утра на "передовую", в аванпостную цепь с единственной целью "пострелять по французам". Накануне противник что-то затеял на своем берегу Алле, возможно готовился к переправе, вражеские саперы откуда-то натащили массу бревен и прочего материала для плотов. В связи с такой угрозой от егерских и мушкетерских полков были вызваны команды стрелков, что бы ружейным огнем воспрепятствовать работам противника, и помещать ему неожиданно форсировать реку. От кавалергардов, по вполне понятным причинам, никого не отправили, но Михаил решил принять личное участие в "перестрелках". В гвардии он по праву считался одним из лучших стрелков, впрочем никаких состязаний тогда не проводили даже среди офицеров. Нижние же чины и вообще обучались ведению огня только по щитам, имитирующим групповую цель, не а по ростовым мишеням, так было принято еще во времена Екатерины второй и с тех пор никаких изменений в систему обучения не внесли.