Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

Александр тут же напомнил гвардейцу, что согласно основному военному закону, "старшинство" среди нижних чинов определяется в зависимости от срока службы в строю.

– Ты сколько уже отпахал в чине унтера, месяц? А я семь лет… – гордится эти обстоятельством явно не стоило, но в качестве весомого аргумента в борьбе за власть сойдет, так решил Сашка. Лишний год он себе добавил сам, зачтя "автоматом" и службу сержантом в СА, уставу российской армии это не противоречит.

– Так я дворянин все же, а не рекрут по набору! И в гвардии! – не стал уступать ему Павел, видимо решив бороться до конца, – Кабы меня к вам перевели, то в чине фельдфебеля или подпрапорщика, никак не меньше.

– Если бы да кабы… во рту росли грибы… вопросы еще есть? – Александр обернулся к остальным своим подчиненным, – Взвод! Встали живо, привал окончен, уходим.

– Постойте, мне теперь куда податься? – тут же опомнился ошарашенный таким поворотом гвардеец.

– Бери ружье ваше благородие, вон их тута скоко и давай энто пойдем, али уходи прочь, – ответил за унтер-офицера Гришка, подведя окончательные итог знакомства. Или ты с нами, или ты сам по себе, других вариантов нет.

Унтер-офицер торопился, надо скорее покинуть поле боя или вернее – побоища, пока французы не начали его зачищать, вдалеке – за "большой батареей" уже видны разъезды их кавалерии, видимо осматривают местность. Тревожный признак, скоро они появятся и здесь, кто им помещает? Затем начнется неизбежная в таких случая процедура – отлов уцелевших в этой бойне и отбившихся от своих полков людей, сбор трофеев и эвакуация раненых, или… "подадут голос" пистолеты, ими удобно добивать. Это уж как настроение у господ французов будет, приказ "пленных не брать" в 19-ом столетии – обычное явление, зачастую такие распоряжение отдаются всего лишь для "поднятия духа", без всякой на то необходимости. Исключение делается только для офицеров, но случается, что победители убивают под горячую руку всех подряд.

Пойдет ли чужак, этот "гвардии унтер-офицер" с ними, или предпочтет выбираться самостоятельно – его дело. Присоединился все-таки, стоял и думал, а затем бегом кинулся догонять, поборол видать Паша свой дворянский "ндрав". Молодец – лишний штык им очень даже пригодится.

Уф-ф-ф… вышли наконец к реке, вот и она – Алле, Алая… правильнее было бы назвать ее Желтой – настолько вода мутная. Овраги на поле изрядно утомили в пути, многие очень глубоки – прямо настоящие каньоны, спускаться вниз страшно, а вдруг не выберешься потом наверх, готовая природная ловушка. Пришлось обходить подобные препятствия, на это они угробили они массу времени и сил. Теперь же немного передохнуть подкрепится и решить куда же дальше двигаться. Унтер-офицер лад приказ подчиненным использовать НЗ – сухарный запас, носимый на людях. Что за черт, почему народ мнется, неужели не проголодались, и это после такого то для, да он сейчас лично целого быка бы наверное сожрал.

– А ну дай сюда, я посмотрю! – Сашка отобрал у одного из нижних чинов его подозрительно тощий холщовых сухарный мешочек.

Старая "походно-военная" проблема: упаковка цела, сургучная печать с двуглавым мутантом-орлом на месте, а вот содержимого нет и в помине – истратили. Солдата на войне постоянно терзает голод, даже когда он сыт. Большой или малый, это кого уж как – известное явление, тут скорее все завязано на психологию, а не на физиологию. Но если выдаваемые в ХХ-ом веке консервы сухого пайка "по кусочку" не употребишь в пищу, "жаба задавит", то постепенно сухари "сточить" – за милое дело. Нижние чины как дети, проковыряют дырочку в мешке и по-тихоньку, по-легоньку… смотришь и одна труха осталась на дне, как и в этот раз вышло. Бились, бились с этой напастью в 13-ом егерском и в конце концов махнули рукой, полагая – разживутся, если нужда возникнет служивые провиантом сами и на месте.

Александр не стал ругаться или угрожать, понимал прекрасно – бесполезно. Он без лишних слов достал из сидора свой сухарный мешок, открыл его и разделил содержимое на всех, как раз вышло 13-ть сухарей, и столько же у него бойцов, включая "новенького" Пашку и его самого. Время от времени сослуживцы бросали многозначительные взгляды на вещевой мешок своего унтер-офицера, там ведь есть и фляжка со спиртом, вон она выпирает округлым боком из под серой тканью. Разбавить бы водичкой, да с устатку…

– Нет ребята, водку пьянствовать и безобразия творить пока рано! – сразу пресек первые же робкие поползновения подчиненных Сашка, – Надо сперва отсюда выбраться, иначе придется нам пить придется шампанское у французов.

– Да уж оне де напоют нашего брата, чай досыта… – вполголоса заметил кто-то из солдат.

И опять и опять, как тогда – глазомер, быстрота натиск? Хорошо было тезке унтер-офицера, тому самому, что Александр Васильевич, у него карта (его же словами – "глазомер") была всегда в голове, да еще поди в "реальном времени" все там прокручивалось, поэтому и стал великим полководцем. Это как бы главное условие, это – основа, ведь боевые действия идут не в космосе, и без применения к местности никак не обойтись. Но то великий Суворов, а вот к нашего Сашки от природы совершенно "цивильный" склад ума, как однажды выразился штабс-капита Денисов. Приходится работать с обычной "бумагой", благо один крайне беспечный французский штаб-офицер, сам того не желая, снабдил хорошими топографическими картами весь 13-й полк, унтер-офицер тогда сразу же "заныкал" для собственного пользования один экземпляр.

– Павел, будь добр подойди сюда, – позвал новичка, тот уже покончил с трапезой и просто отдыхал вместе с остальными.

– Что это у тебя? Карта?! Откуда, у нас поди у штаб-офицеров таких я не видал.

– Да так одни знакомый лягушатник подарил… Вот смотри, крестик – мы здесь похоже.

– А то видно же река изгибается и Фридланд там, на северо-западе.

– Вопрос для нас жизни или смерти, где на этой чертовой Алле броды? Нас сюда недавно пригнали и мы ничего толком еще не знаем…

– Сие и мне не ведомо, – честно признался унтер-офицер гвардии, не стал изображать "знатока", – У нас обер-офицеры больше в игральных картах сведущи, каждый вечер игра по крупному, меньше чем червонец на кон не ставили. Топография – сия наука хитрая, она для штабных, и для свитских.

– Очень плохо… придется брод искать самим. Может быть лодка или плот на этом берегу попадется нам в руки.

Александр опять не подумал, и "ляпнул" и сам же понял, что, шансов совсем немного. Ведь если российские войска первоначально реку Алле хотели использовать как рубеж обороны, то уж явно позаботились заранее об уничтожении всех плавсредств в округе вплоть до последнего рыбачьего челнока.

– Веди свой взвод в город, там ведь мосты есть. – предложил ему гвардеец, и в самом деле чего тут размышлять, самое простое решение и самое опасное одновременно.