Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

Александр на минуту задумался, скорее всего многие из отбившихся от своих сегодня так и поступили, да вот только стоит ли? Судя по зареву до неба и доносящемуся издалека грохоту пушек возле мостов как раз в идет интенсивный бой, или напротив – идет артиллерийская дуэль прямо через водную преграду. Да уж фейерверк там красивый, издалека видно прекрасно, особенно в предместье то и дело что-то взрывается. Такое впечатление, что горят обозы и артиллерийские парки – российские, других в городе быть не может. Как минуту назад рвануло особенно мощно и ярко – не иначе очередной зарядный ящик под небеса улетел, или может быть огонь добрался до запаса сигнальных ракет?

– Там жопа, собраны основные силы лягушатников, и мы придем прямо к ним в лапы. Коли есть желание помереть героически, то тогда лучше уж обратно в поле вернуться, – пошутил Сашка, особого веселья нет и не предвидится, – Так хоть ноги не собьешь, а до города еще верст десять по прямой топать.

– Витязь на распутье, налево пойдешь, направо, прямо везде одинаково адский зверек песец, но куда-то двигаться необходимо. Богатыри… не вы… плохая им досталась доля… Но надо вертеться! – размышлял вслух Сашка разглядывая карту, в у него голове прямо "эскадрон мыслей шальных" топтался, там уже давно бардак был немалый и потребовались определенные усилия, что бы привести весь этот содом в некоторый порядок.

В партизаны что ли от такой жизни податься, будем коммуникации у Бони подрывать? Да нет, не выйдет – народ, здесь одинаково ненавидит и красных и белых, тьфу… опять не то в голову лезет – и русских и французов "любят" местные пруссаки одинаково. Не надо быть пророком и так понятно, что резать аборигены будут в первую очередь проигравших, а не победителей, так и российские мужички в 1812-ом году поступали. И что-то Сашке помнится, что все до одного "партизанены" Отечественной войны были верхом, на "своих двоих" Давыдов и Сеславин не ходили… и это как бы неспроста. Конному проще – ударил и убежал, да и продовольствие, пусть небольшой но запас при себе имеется, и раненых можно вывезти в тыл. Шарить по тылам врага – удел легкой кавалерии, тех же казаков или улан, а вот они – легкая пехота. Таковы уж реалии, не получится в данной конкретной местности Александру "зажигать" в стиле Ковпака, был бы хоть один прусский немец или поляк у него под началом, так ведь нет, или…

– Паша ты по немецки как, ферштейн? – на всякий случай спросил он у "новенького", мало ли вдруг да попался им полиглот.

– С чего бы, у нас только природные немцы на нем и говорят, меня французскому в пансионе учили. А что ты задумал?

– Да так…

…………………………………………………

– Ефим сбегай к ним и узнай, кто такие и что тут делают. Только смотри осторожно и близко не подходи, издали спроси! – послал Александр одного из своих подчиненных. Сам с остальными пока решил остаться под защитой кустов, если что, то они прикроют отход своего "разведчика" ружейным огнем.

Егеря уже полчаса наблюдали за этой "непонятной" кучкой солдат на берегу Алле, но никак не могли определить, свои это или чужие и к какой части они принадлежат. Все говорило пока в пользу "своих", у многих "ненаших" мундиры очень похожи на пехотные, такие как в Рязанском мушкетерском, к сожалению в потемках мелкие детали униформы рассмотреть трудно. Второе "за" – их примерно с полсотни, для полуроты слишком мало, а для взвода наоборот много. Не походили "мушкетеры" и на обычный французский пикет, слишком уж вольно и непринужденно стояли. И наконец, третий и решающий аргумент, эта компания толпилась у места, где возможно был брод, река тут заметно сужалась и оба берега были более-менее пологие.

– Свои! Свои! Давай подходи живей! Брод сыскиваем! – раздалось с берега в ответ на вопрос Ефима.

– Сашка, а почто оне не говорят какого полку? – опасливо заметил Федор, но тогда этому не придали значения, ведь тут может сборная солянка собралась, отставшие со всех частей понемногу. Раз зовут добром, надо присоединится, у большого отряда больше шансов уцелеть в возможном столкновении с противником. Кроме того, люди уже сильно устали и надо поскорее переправиться на правый берег. Пока Ефим бегал опрашивать совсем стемнело, наступила ночь и медлить более не стали, пошли навстречу судьбе.

Александра спасло необычайно острое от природы зрение, он единственный из нижних чинов увидел в темноте, как "рязанские мушкетеры" вскидывают ружья, их выдал едва заметный отблеск луны на штыках…

– Ложись!!! – только и успел он выкрикнуть на одном выдохе, как со стороны "своих" грянул дружный залп с ближней дистанции, с пятидесяти шагов. "Чпок", удар свинца в человеческую плоть, рядом справа кто-то из егерей заорал дурным голосом, получив пулю и повалился мешком на сочную луговую траву… Не все успели отреагировать на команду, предательский ночной мрак и усталость, накопившаяся за весь день, сработали на руку коварному врагу.

– Встать! Гришка гранаты! Огонь по команде! – срывает криком голос унтер-офицер, нельзя более оставаться на спасительной земле, от вражеского штыка она не защитит, единственный шанс уцелеть теперь – немедленно ударить самим и опрокинуть протвиника. Искать спасения в отступлении бесполезно, догонят и перебьют всех по одиночке.

Те, что на берегу замешкались буквально на одну минуту, может им показалось в наступившей темноте, что их выстрелы скосили всех подчистую, и добивать уцелевших штыками нет необходимости. Несколько упущенных мгновений все и решили в пользу "наших", две "кофейные банки" успели отправиться в полет, а затем последовал нестройный ответный залп, ударили ружья егерей, и без всякой команды они рванулись вперед – "на штык". Ошеломленный взрывами под ногами и ответным огнем враг ближнего боя не принял и вскоре бежал, численное преимущество не помогло, его еще надо суметь реализовать как в футболе. В таких ситуациях натиск и решимость драться до конца часто оказываются важнее, чем количество штыков или сабель, это Сашка хорошо усвоил еще в самом первом своем бою, когда они брали люнет на берегу Пассарги. Нижние чины смогли заколоть в ходе короткой схватки человек восемь, троих врагов положили гранатами, видимо удачно "жестянки" попали. Еще четверых супостатов скосили пули и одного в самом конце стычки записал на свой счет Александр лично, разрядив винтовку по пытающемуся убежать по мелководью вдоль берега французу. Это лишнее конечно, но уж очень цель была хорошая, на фоне темных кустов поля бы так не получилось как на "лунной дорожке" реки – враг был виден точно на ладони.

– Оне ж ироды нашего брата поди здеся караулили! – почти сразу же определили нижние чины и не ошиблись. Действительно, откуда на берегу взялись раздетые и разутые трупы – насчитали несколько десятков, но могло быть и больше, этих просто грабители не успели сбросить в воду. Здесь не воевали, сражение было в другой стороне в нескольких верстах севернее, откуда столько погибших? Ранее за спинами "мушкетеров" эту часть берега нельзя было толком разглядеть, поэтому трупы сразу не заметили. Скорее всего так и было, хитрая шайка ловила одиночек и небольшие группы пытавшиеся в удобном месте переправится через Алле и убивала, чтоб затем обобрать до нитки. С нижних чинов может быть пожива и небольшая, но ведь вместе с ними в ловушку попадали и офицеры. Был только один странный момент, враги ответили на хорошем русском языке и тем полностью усыпили последние возникшие подозрения. До сих пор ни одного француза, сносно владевшего "великим и могучим", еще никому живьем видеть не доводилось. Загадку разгадали быстро, один из "убитых" супостатов вдруг внезапно ожил и попытался удрать, но немного не рассчитал подходящего момента, сорвался преждевременно и его перехватили.