Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

Забитая брошенными при отступлении повозками всех назначений от зарядных ящиков до сухарных фур дорога, где на обочинах пачками валяются дохлые лошади, вот будет пожива волкам, да одичавшим собакам на славу. По этой "магистрали" уже не проехать, но кое-как с большим трудом пройти еще возможно. Местами можно, но в других приходится сворачивать и продираться через колючие кусты, тысячи сапог и копыт превратили глину и песок после дождя в подобие трясины – утонуть в такой жиже очень даже просто, достаточно лишь споткнутся или оступится. В одну такую "ловушку" обозную лошадь засосало почти по самую шею, бедное животное пытается вырваться, но жадная коритчневая грязь держит свою жертву цепко. Богатая добыча для аборигенов, чего только не бросили войска при поспешном бегстве, в одном месте Александр наткнулся аж на целый денежный ящик, но к сожалению – сундук был уже пустой. Любители халявы из числа местных обывателей не дремлют и активно работают, одного грабителя он чуть было не пристрелил по ошибке, приняв за француза. Все же оказывается последним отступать не так уж и плохо, особенно когда противник не преследует и не дышит тебе в спину. В брошенных обозах нашлись в изобилии бинты с корпией, спирт и даже опий, раненным все это добро очень даже пригодились. Наконец удалось всем пострадавшим сослуживцам почистить и обработать раны и нормально перевязать. Набрали и всякой полезной оружейной мелочи: кремней, пружин, инструмента и прочих запасных частей, взяли все то, что постоянно ломается и теряется в походе. Сашка, надо сказать – боялся, что кто-нибудь из подчиненных не выдержит и напьется, за всеми не углядишь, но обошлось – найденную водку бойцы охотно употребляли, как без этого, но допьяна никто не упивался. Некоторым улыбнулась удача, счастливчики сумели раздобыть новые сапоги и куски вполне приличного мундирного сукна английской работы, "подарок" гвардии – армейцам такой дорогой материал не положен, им обычно перепадает разная дрянь. Нашли и прекрасную подзорную трубу, свою старую Александр случайно утопил во время переправы на самодельном плоту через Алле, недоглядел немного и провалилась "оптика" вместе с чехлом в щель между поплавками. Там они еще много чего так посеяли по мелочи, хорошо хоть ружья и патроны сохранили. Григорий подобрал на одной из повозок пехотный штуцер, удивительная находка, ведь их же вроде давно должны были сдать в арсеналы на хранение.

Грохочет мелкой дробью барабан, гулко бьет и слышно далеко в утреннем тумане, как только руки у барабанщика не отвалились стучать так несколько часов подряд.

– Ря-я-язанской мушкетерско-ой! – натужно вопит фельдфебель впиваясь взглядом в медленно бредущих по дороге изможденных нижних чинов, но пока никто не спешит откликнутся на его зов. Давно он уже кричит, может всю ночь, глаза наполнились кровью и голос дрожит, но впустую – не идут его рязанцы. Не то отбились и бродят где-то далеко в стороне, не то попали в плен, не то остались лежать скошенные французской картечью на поле перед Фридландом. Еще дальше старается орет следующий унтер, но уже от другого полка.

– Селегинска-а-ай мушкетерской! – рвет глотку не жалея, только барабана у него нет, видно успели уже "утратить".

– Тульско-о-й!!! – тянет на высокой ноте еще один, стараясь перекричать других "зазывал". Еще дальше надрывается криком гренадер, этот уже почти охрип и не разобрать толком кого кличет.

Пройдешь еще версту и точно узнаешь, какие еще полки и бригады и прочие части имеются в армии Беннигсена. Это называется "собирать войска", унтеры и фельдфебели зовут своих солдат, тех кто уцелел во вчерашней бойне, кого миновала вчера беспощадная картечь батареи Сенармона, кто сумел благополучно выбраться из ставшей красной от крови воды реки Алле, не ошиблись тогда нижние чины назвав ее алой…

Тут они расстались с "приблудным" унтер-офицером Пашкой, тот услышал в общем хоре выкриков "позывные" своего полка и сразу же кинулся к своим, даже попрощаться забыл. А вот 13-й егерский никто не зовет – хороший признак, значит "родная" часть действительно "отступила в порядке" и не понесла при этом серьезного ущерба. Но все же надо определить куда двигаться дальше… кого же спросить?

– Слышь Рязань, погоди орать, охрипнешь так ненароком! – Сашка обрадовался увидев наконец хоть одну знакомую физиономию, – Помнишь меня? Подскажи, наши егеря 13-го полка – где?

– Ты кто таков будешь? Прости брат не признал… – фельдфебель таращит красные от недосыпания глаза, пытаясь разглядеть собеседника.

– Да я конечно, давай вспоминай, лес под Гуттштадтом. С французами мы вместе тогда бились и пушки взяли! Взрывали их еще фугасами потом, вспомнил?

– А запамятовал однако ж… Лександр, за энтими кустиками ваши стоят, оне в арьерьград наряжоны нынче. – перевел дух фельдфебель, радуясь временной передышке, еще бы столько времени вопить одно и тоже, не каждый такое испытание выдержит.

– Благодарю служба, а много народу уже собрал? – Александр сразу пожалел, что спросил фельдфебеля, у того лицо на глазах посерело и осунулось, а был красный как рак.

– Э-э-э, троих токо с ночи… Не видал нашенских ищо, мож оне по дороге идут?

Сашка промолчал, видел он под Фридландом рязанцев и немало, но те уже в строй не встанут и никакой армейский барабан их не поднимет, отвоевались бойцы навсегда. С другими полками тоже самое творится, все поле сплошь покрыто мундирами, да так, что травы не видно – прилегли солдатики отдохнуть от ратных дел, уже никогда не поднимутся. Постарались под Фридландом на славу российские генералы, сильно преуспели по части истребления своих же подчиненных, можно смело раздавать ордена, чины и "золотое" оружие, необходимый процент потерь достигнут.

– Дуй до их прямиком по лугу ундер, шибче выйдет. – дополнительно сообщил ему барабанщик, и на том спасибо, хороший совет ноги уже как чугунные, вторые сутки в пути, еще одна лишняя верста и свалишься к черту от усталости.

В лесу он столкнулся со штабс-капитаном Денисовым, своим ротным командиром, приятная встреча, старый знакомый, чуть не задушил в объятиях, забыв про чинопочитание и прочие армейские штучки – не до этого, теперь они просто товарищи… по несчастью.

– Давай рассказывай, как оттуда выбрались!

А чего тут говорить, и так все видно, кто сам дошел своими ногами, кого донесли на руках. Особо невезучие нижние чины из его взвода остались лежать на левом берегу Алле, и может статься, сейчас их "обдирают" мародеры. Про подавление батареи Александр ничего говорить штабс-капитану не стал, слишком уж неправдоподобно и фантастично получилось. Может быть, имело место простое совпадение, в походах зарядные ящики иногда взрываются сами по себе, случаи были неоднократно – искра от трения или от статики и готов внушительный феерверк. Будем считать, что имела место трагическая случайность – каприз фортуны, какие бывают изредка на войне, и французам в этот раз сильно не повезло.