Андрей Булычев - Сотник из будущего. Южный рубеж

– Через три дня, Аристарх Константинович, в Великий Новгород направится по делам службы мой гонец. У него, помимо послания пергамента к городским властям, будет личное письмо к моему другу, купцу первой гильдии и очень влиятельному и ответственному уж поверьте человеку, Путяте Селяновичу. И я очень, повторяю, о-очень убедительно его попрошу, чтобы он по своим каналам вывез всех ваших близких тайно из Таврии. Там сейчас с приходом монгольских войск действительно стало оставаться опасно. Мы можем попробовать вывезти вместе с вашими близкими и ещё несколько хороших специалистов ремесленников. Особенно, если они будут такими же порядочными людьми, как и сами вы, мастер. Но для этого я от вас попрошу письмо как гарант того, что мы выступаем и от вашего доброго имени. Ну а тут потом по прибытии уже всех разместим, дадим работу, обучение наукам для их детишек да вообще просто хорошую, свободную и безбедную жизнь. За вашу же науку в печном деле готов прямо сегодня же, даже без решения Совета, выплатить, ну, скажем, 50 гривен из личных своих сбережений. Что вы на это скажете, мастер?

Аристарх ориентировался в деньгах Руси и, помолчав, покачал головой:

– Нет, Андрей Иванович. Если уж ты настаиваешь, чтобы мои секреты служили людям, и чтобы я обучил им твоих людей на общее благо, то пусть будет половина от той суммы, что ты назвал. Тем более, ты решил мне помочь с моими близкими. Я думаю, это будет правильно.

И они ударили с Сотникам «по рукам», заключив, таким образом, особенно нужный для Андреевского договор.

– За каждую печь в любой избе вам будут идти хорошие деньги, даже не сомневайтесь, Константинович, казна всё выделит на это дело сполна, только вы начните поскорее своё производство. Я полагаю, что Осип уже рассказывал вам о найденных в окрестностях усадьбы нужных видах глин? Всё это находится рядом, и есть люди, которые тут же перейдут под ваше начало. Так что, приступайте к производству кирпича и керамических воздухо отводных труб немедленно, время не ждёт! – и поспешил дальше, оставив уже озадаченных мастеров за обсуждением, с чего же им всё тут начинать.

Целыми днями пришлось проводить Сотнику в хлопотах по хозяйству.

Постепенно поместье отстраивалось и принимало начальные черты большого связанного между собой организма.

Заселялись семьями отстроенные избы, обрабатывались поля и, помимо всех основных строительных работ, шла постоянная заготовка/закладка древесины на будущее. Её требовалось очень много и пришлось, чтобы не сводить все деревья у усадьбы, отодвигать лесные заготовки подальше.

Крупные ветки и хлысты с вершинками деревьев уже не сжигались просто так на золу, как это было прежде, а сортировались, и частично шли на строительство, а частично на переработку для дров и древесного угля, которого для кузни и будущей литейной доменки в совсем уже недалёком будущем потребуется очень и очень много.

В военном деле поместья произошли коренные изменения, и были образованы две отдельные сотни со своей спецификой подготовки и обучения их личного состава с учётом всех тех задач, которые им ещё предстояло решать в недалёком будущем.

Головной военной единицей была объявлена бригада со своим управлением в виде её командира Андрея, его первого заместителя Климента, начальника штаба Филата, заместителя по разведки Варуна и начальника тыла, бывшего старшины сотни Лавра. В состав бригады отдельными единицами вошли степной взвод под командованием благородного берендея Азата, формируемый крепостно-розмысловый взвод Онисима, судовая рать (морская/речная пехота) под командованием выздоравливающего Молчана, ладейная команда матросов Бояна и формируемое медицинское звено Елизаветы.

Обережная сотня отделялась от Дозорной.

Была она пока самой многолюдной и состояла в основном из ветеранов да пожилых воинов. В ней было четыре взвода под командованием командиров Степана, Онисима, Радислава и Угрима. Старшиной сотни назначили Ждана. Командовал же всей Обережной сотней выздоравливающий после ранения в затоне Тимофей со своим заместителем Игнатом.

Самой малочисленной была пока Дозорная сотня, основанная из ядра прибывших с Галицкого княжества бывших дружинников Мстислава Удатного.

Командиром её был назначен Василий, и в ней было пока что только два взвода с командирами Будаем, Игорем и старшиной Нежданом.

В эту сотню постоянно подходило подкрепление из воинов помоложе, и нужно было только время, чтобы сформировать в итоге, на её основе полноценную боевую единицу.

Всего же после переформирований и определения структур во всех боевых единицах, вместе со всеми вспомогательными подразделениями погонного, боевого состава уже насчитывалось 262 человека, и это, разумеется, без учёта курса школы отроков.

Сила уже собиралась огромная!

После строевого смотра с вручением офицерских и сержантских погон вновь произведённым воинам, Сотник объявил большой сбор для всего офицерского состава в штабной избе. Следовало посоветоваться и объявить план действий на ближайшие месяцы.

Всего на офицерском совете присутствовало семнадцать офицеров, восемь из которых были из новопроизведённых.

Поздравив ещё раз в тесном кругу командиров с их первыми офицерским звёздочками, Сотник попросил традицию обмыва и представления по случаю производства провести пока без размаха, по скромному, пообещав, что, когда все соберутся после выполнения похода к Рождеству, вот тогда и погуляем от души, как следует. Сейчас же времени на подготовку к боевому походу оставалось очень мало и следовало буквально за неделю всё успеть.

– Итак, господа, слушайте общий план военной компании нашей бригады на август/декабрь месяц, затем предлагаю его обсудить, и уже после этого – дополнить всеми нужными деталями.

– Итак, на повестке у нас две основные задачи, что поставил перед нами Высший господний Совет Великого Новгорода.

Первая задача – это продолжение очистки Новгородских и прилегающих к ним земель от тех разбойничьих ватаг, что перекрывают своим лиходейством основные торговые пути, грабят проходящие по ним купеческие караваны и разоряют при всём этом, ещё и всю близлежащую округу.

На очереди для очистки у нас Шелонская пятина, кусочек Деревской, южные Псковские земли и немалый треугольник Полоцкого, Торопецкого и Смоленского княжеств.

Основной торговый путь с системами волоков для ладей и грузов тут идёт от озера Ильмень по реке Ловать и далее уже, через Западную Двину по направлению на Днепр, к морю.

В этих местах действуют три основных ватаги. Одна, о которой у нас, к сожалению, мало сведений, действует исключительно на водных путях с использованием речных судов. Свидетелей речные пираты не оставляют, действуют очень решительно, жестоко и грамотно. Чувствуется, что ими руководит опытный атаман с большим воинским умением. До нас дошла только его кличка Гридень, и, мне кажется, братцы, что это кто-то из наших бывших сотоварищей, что прошёл в своё время через воинскую княжью службу, а затем вот уже занялся таким недобрым делом. Как к нему подобраться я пока не представляю, скажу только, что есть сведения, что его ладьи, возвращавшиеся после речного разбоя, видели возле городка Холм, что стоит у впадения реки Куньи в Ловать. Возможно, это и есть та зацепка, что позволит позднее выйти на эту ватагу. Кроме неё есть ещё две, о которых нам достаточно хорошо известно. Это так называемая Медвежья и Волчья сотня, как они сами же себя окрестили, ну и атаманы у них, соответственно, зовутся Гришка Медведь и Семён Волк. Базируются эти ватаги примерно, где то в районе Усвятского озера. Там как раз недалеко проходит основной для этого пути Усвятский волок, за который-то эти ватаги постоянно конкурируют и даже порой между собою воюют, что в итоге не мешает им снова мириться, и вновь заниматься своим разбоем.