Андрей Булычев - Сотник из будущего. Южный рубеж

Строили так же и другие ладьи, грубо сколоченные из толстых досок и бревен, да пригодные на то чтобы плыть только вниз по течению, всего на одно плаванье. Такие были совсем дешевы, и служили они тем купцам, которые спускались по Днепру и по нему дальше в степные места, где лес был в хорошей цене. Распродав товар, они продавали и сами ладьи для строительных материалов да на топливо.

Вот в этих-то местах волоков уже больше недели работала разведка Обережной сотни во главе с поручиком Варуном. Места расположения двух основных ватаг были ими определены и изучены, с этим особых проблем не возникло.

Ватага Гришки Медведя располагалась возле малого Воробьёвского волока. Между озерами Сиверст и Ордосно, по которому от Ловати к главному, длинному волоку Усвятскому шёл первый, самый короткий отрезок сухого пути.

Ватага Семёна Волка располагалась возле второго малого волока-Плюховского, рядом с маленьким городком Жижец на берегу одноимённого озера Жижицкого, что шёл затем в сторону Западной Двины.

Границей их влияния и темой для вечных споров и раздоров между ватагами выступал как раз этот самый большой двадцатикилометровый отрезок самого главного Усвятского волока. Уж больно жирным куском он был, не давая покоя атаманам.

Сами они, Гришка с Семёном, были из ненаследных сыновей служилых княжьих людей (вторые, третьи и т.д. сыновья, те, кому не доставалось наследство отца). Во взрослую жизнь их выпихнули без больших средств, с одним только мечом и конём.

Походили они с ратями в походы и послужили разным князьям, так и не задержавшись надолго в какой-то одной определённой дружине. Видно, виной был их склочный да спесивый характер, который-то и не давал им ужиться в нормальном воинском коллективе.

Однако кое-какой боевой опыт они всё-таки получили, и личное самомнение при всём этом имели высокое. Каждый из них считал себя обделённым судьбой и планировал это исправить с помощью того же меча и своей личной безраздельной власти.

Место волоков же для этого подходило идеально. Были тут люди, из кого можно было набрать свои ватаги, и кто сможет отдать, а вернее, у кого можно было бы силой забрать пропитание и всякое другое благо. А главное, были тут те, кто, будучи богатым, следовал по этим волокам речными торговыми караванами. Какой только не перевозили тут купцы товар, зачастую, бывало, что очень даже дорогой да редкий. Вот и занялись напыщенно названные именами лесных хищников ватаги «медведей» и «волков» грабить, да забирать имущество частью товаром, а частью деньгами у проходящих волоками купцов. С кого-то из них было достаточно просто уплаты, а кого-то зачастую убивали или разоряли, увидев, что жертва слабая, не могущая дать достойный отпор, и к тому же «жирная», везущая большие ценности.

«Робин Гудами» Гришка с Семёнами не были и обложили своей данью всю окрестную округу, а особенно те артели, которые занимались волоковым промыслом и строительством да ремонтом торговых ладей.

Характеры у атаманов были весьма погаными, и уже не один артельный старшина или ладейный мастер закончил свою жизнь на колу или же были растерзаны в зверином загоне на страх и в назидание прочим.

Население страдало, но поделать с этим ничего не могло. Ватаги разбойников были большими и хорошо вооружёнными, а власти в этих землях по сути то и не было. Здесь сходились земли Новгородской республики и трёх западных русских княжеств: Полоцкого, Торопецкого да Смоленского, и им, вечно ссорящимся между собой или с внешними врагами, дела до местных проблем вовсе никакого не было. Лишь бы исправно шли подати, а вот с этим-то проблем тут как раз и не было.

Так что наши атаманы начали себя считать уже местными боярами и подумывали вообще о том, не легализовать ли им здесь свою местную власть, вообще объявив себя и официально ею.

Но для начала им следовало бы определиться, кто тут всем этим разбойничьим промыслом будет единовластно владеть. А для этого нужно было уничтожить своего конкурента и сожрать его кусок добычи. Вот и ждали «медведи» удобного случая, чтобы нанести сокрушительный удар по «волкам», а те соответственно строили аналогичные планы против «медведей».

Первыми, вечером восьмого августа к назначенному месту сбора возле большого озера Ордосно, прибыли конные десятки Дозорной сотни и степного взвода. Пятисот верстовой переход дался им без большого труда, так как груза вьюками с собой везти не пришлось, шли же о «дву конь», меняя по очереди лошадей. Да и опыт у всадников был огромный, в дальних походах наработанный.

Пехота по рекам подошла через два дня и, замаскировав суда, бригада разбила свой лагерь у заросшего лесом северного берега.

Личный состав сидел около своих десятских котлов и уплетал разваренный кулеш из варёной пшеницы и добытой разведкой дичины. Отдых обещал быть недолгим, и каждый воин старался использовать его с толком.

Командиры же собрались в одном большом штабном шатре и сидели, обсуждая в деталях тот план, который уже вырисовывался, исходя из полученных сведений разведчиков.

– Так-так-так, – барабанил по карандашу пальцами Сотник, – тут вы отменно поработали, Варун Фотич. И места их логовищ выявили, и подходы к ним разметили, где дозоры и сторожа у них стоят, всё с этим ясно. Можно, конечно, как предлагает Филат, нанести удары по каждому логову отдельно, но боюсь, что немалая часть ватаги сможет тогда сбежать при нашем штурме. Местность уж больно для отхода тут удобная, сплошной край болот, озёр и заросших лесом речушек. А упускать кого-нибудь отсюда мне бы очень не хотелось. Года не пройдёт, а из них, из этих самых недобитков, новое змеиное племя, расплодившись, повылезет. Поэтому я предлагаю всё-таки разобраться с разбойниками «в тёмную», сыграв на их традиционно плохих отношениях друг с другом.

Давайте попробуем обдумать такой план, – и Андрей начал излагать то, что у него уже начало вырисовываться пока что только ещё в одной его голове.

– Фотич, где у этих медведей с волками сходятся самые острые интересы, что они тут делят и за что ссорятся постоянно?

Варун почесал голову и ответил уверенно:

– Все артельные, с кем мы под видом купеческих приказчиков разговаривали аккуратно, говорят, что самая большая война у них из-за главного большого волока вечно выходит. Из-за Усвятского, получается, ссорятся, что аж больше двадцати вёрст сушей тянется. Поэтому и платят все купцы на нём двойное мыто разбойникам, за ту половину пути, что от Двины до середины Усвят идёт – это стало быть «волкам», и вторую от середины Усвят в сторону Ловати, тут уже «медведям» причитается.

– Всё правильно, – кивнул Сотник.

– А что будет, скажи-ка мне, разведка, если особо богатый, просто богатейший такой небольшой караван, да нет, даже всего-то одна ладья с малой охраной пойдёт в сопровождении конкурента и соперника? Причём, идёт она, эта ладья под охраной конкурента свой отрезок пути, а ещё и в чужой заходит, но платит при этом, только одному разбойнику, а другому же показывает кукиш, а?