Михаил Ланцов - Западная война

— Если все так плохо, — нахмурившись, произнесла Ирэн, — то почему он не убил Георга, который все это разрешил? Тот отнял у него многих родственников, которых Николаю пришлось приговорить к мучительной смерти. Вот и приговорил бы Георга, а вместе с ним и семью его для устрашения остальных.

— А зачем Императору убивать их всех? Что бы это дало Николаю? Если бы он вырезал всю королевскую семью во главе с Георгом V, то перед Великобританией встал бы в полный рост династический кризис. Да, у Эдуарда VII есть еще три дочери, и формально наследники имеются. Но их положение очень неустойчиво. Первая состоит в морганатическом браке, вторая — вообще не замужем, третья — королева Норвегии. Но за ними за всеми нет никаких значимых сил. А ведь есть еще и братья Эдуарда VII, с куда большим влиянием и весом. Так что гибель короля и его детей вела бы, вполне вероятно, к затяжному политическому кризису, рискующему вылиться в полномасштабную Гражданскую войну в духе противостояния Алой и Белой розы из двух и более сторон. Только сейчас Великобритания — это не огрызок острова Британия. Сейчас это огромная Империя, раскинувшаяся на все материки мира. И такая Гражданская война породит массу беспорядков и проблем буквально у всех. А ему Николаю это нужно? Очень вряд ли. А торговля? А международный транспорт? Ты знаешь, сколько он зарабатывает на англичанах и на их колониях? Ему бардак и хаос у них — что удар по собственному кошельку. Тем более затяжной.

— То есть, ты считаешь, что эта кровь — демонстрация? Простая демонстрация силы?

— Ну не простая. Но в целом — да. Николай постарался довести даже до самых тупых голов, что он может сурово покарать тех, кто гадит ему исподтишка. Тем более так мерзко. Именно по этой причине он демонстративно казнил всех, причастных к организации секты в России. А нежелание ввергать Великобританию в хаос заставило его оставить живым Георга. Плюс месть, в ходе которой люди Императору оставили Георгу одного наследника.

— А дочь?

— Ты же понимаешь, что эта соплячка не имеет веса. А его младший сын болен, и тоже не сможет быть полноценным королем. То есть, выходит, что он оставил ему две половинки целого наследников. Видишь? Безумия нет. Есть расчет. Всегда. Во всем.

— И эту шлюха, по твоему мнению, тоже расчет?

— Да. Безусловно. Он поставил на шахматную доску новую, не предусмотренную правилами фигуру. Она всех раздражает, и никто не знает, чего от нее ждать. Никто не знает ни ее статуса, ни ее возможностей, ни даже того как она ходит. Никто, кроме Николая. Кроме того, к ней прилипло все внимание окружающих. А это — опасно. Это значит, что он может где — то делать что — то тихо и спокойно, не опасаясь быть раскрытым раньше времени. Вариантов — масса. Однозначно только то, что он опять что — то задумал.

— А Вильгельм? Его он тоже убил?

— Поверь, он многое бы отдал за то, чтобы узнать, кто убил нашего Вильгельма. Особенно с его старшим сыном. Они ему были нужны.

— Нужны? Они? Бред… милый, мне кажется, ты переутомился. Этот напыщенный петух был нужен столь продуманному, как говоришь, человеку? Что за вздор! Зачем?

— Чтобы на многие десятилетия прекратить войны в Европе. Вильгельму хватило бы и того, что Николай предлагал. И дальше он бы просто купался в славе. Его старший сын такой же.

— А ты?

— А я достаточно умен, чтобы понять — он скармливает мне Францию, чтобы не дать набрать силу ни мне, ни Франции. Чтобы выиграть время. Он видимо не вполне уверен в своих силах завоевать в сжатые сроки Европу. Его чудо — оружие — танковый полк, за два напряженных боя потерял большую часть своих машин. Да, он добился успеха. Но все. Его больше нет. А значит палочкой — выручалочкой он работать не может. Хотя, видимо, на него и была сделана ставка, как на «Эроты» на море. Кроме того, его очень больно ударили англичане, ослабив его позиции в Китае и Японии. Статус этих стран теперь висит на волоске, как и его права на владение ими. Да, он их удержит. Но теперь ему точно не до войны. Поэтому он и делает хорошую мину при плохой игре. Не будь этих двух промахов, он был просто и бесхитростно завоевал сначала Германию, а потом и остальные страны Европы.

— Слава Богу! — Искренне воскликнула Ирэн и размашисто перекрестила, скосившись на небо.

— Зря ты радуешься. Он отступил, но он вернется. Он еще не так стар и может попытаться дожать Европу, чтобы получить в свои руки Империю, которая будет объединять всю Евразию и, вероятно, Африку.

— Обалдеть! И ты говоришь, что он не безумен? Как вообще кто — то разумный может желать такого?

— Чего — то подобного желали Александр Македонский и Чингисхан. И уж что — что, а безумием они не страдали. Просто очень амбициозные.

— Мы справимся?

— Шансы есть, — чуть подумав, произнес супруг и взял в руки, отложенные ранее бумаги. — Шансы есть. Но нам нужно будет очень хорошо поработать. Всем нам.

Ирэн задумчиво посмотрела куда — то перед собой. Покивала. И пожелав супругу спокойной ночи, направилась к выходу из комнаты. Лишь у дверей она остановилась и, обернувшись, тихо спросила:

— И каково это?

— Что именно? — Вопросительно выгнул бровь Генрих.

— Ты Николаем так восторгаешься. Ты им словно одержим. Он для тебя кумир. И тут такая внезапная и нелепая смерть брата с семьей. Было бы наивно предполагать, что после той кровавой бани, что Николай устроил англичанам, это сделали они.

— Расследование показало…

— Расследование показало только то, что удобно всем, — перебила мужа Ирэн. — Каково это? Что ты чувствуешь, убив брата и всю его семью?

— Я чувствую скорбь и боль утраты, как и должно чувствовать хорошему брату, потерявшему столько родственников по вине коварных врагов. Как и ты.

— Понятно, — кивнула она и молча, не прощаясь, вышла.

Глава 10

1914, июль 25, Санкт — Петербург

Ситуация в мире стремительно менялась. Буквально каждый день.

Сначала Италия и Великобритания вступили в войну на стороне, казалось бы, побеждающей коалиции из России и Франции. Точнее Франции, так как переговоры велись именно с ней о присоединении к альянсу, подчеркивая, что она главная в нем, а не Россия. По крайней мере, номинально.

Потом, когда новые страны — участницы объявили о начале войны и что — то там начали, из войны вышел Санкт — Петербург, заключив с Германией сепаратный мир. Но только с Германией. С Австро — Венгрией война продолжалась, однако, номинально. Николаю Александровичу был нужен мир из — за нарастающего кризиса на востоке, поэтому он охотно начал нащупывать способы для переговоров с Веной. И это не скрылось от глаза всех окружающих.

Баланс сил изменился? Да. И очень сильно.