Кевин Райан - Ван Хелсинг

– Ш-ш-ш!.. По-моему, мы тут не одни. И тот, кто здесь обитает, определенно питается мясом, – зашептал Ван Хелсинг, указывая туда, где на полу высилась Целая гора обглоданных крысиных костей. Анна медленно поднялась на ноги, достала из ножен саблю, а Ван Хелсинг медленно стал продвигаться вперед, по направлению ручья.

– Кто бы здесь ни обитал, предки у него явно были людьми, – продолжал Ван Хелсинг, указывая на громадные отпечатки сапог. – Невероятно большая нога, наверное, самый последний размер обуви, какой только бывает. Могу предположить, что он весит не менее трехсот шестидесяти фунтов, а ростом, наверное, достигает девяти футов. Или, в крайнем случае, дотягивает до восьми с половиной. Он хромает на правую ногу... И еще у него во рту три медных зуба.

– Откуда тебе известно про медные зубы? – удивилась Анна. – Почему ты так считаешь?

– Потому что он стоит как раз у тебя за спиной.

Чудовище замерло и не шевелилось. Очертаниями оно действительно напоминало человека. Хозяин подвала оказался очень высоким, обладал удивительно бледной кожей, которая выглядела так, словно ее сшивали из лоскутков, причем делал это какой-то неумелый портняжка. Грубый шрам пересекал его лоб и, насколько сумел заметить Ван Хелсинг, опоясывал всю лысую голову монстра. Были на теле монстра и другие шрамы: они виднелись через рваную поношенную одежду, в которую тот был одет. В общем, это создание напоминало одновременно и человека, и какого-то дикого зверя. Ван Хелсинга смутило еще и то, что вдоль всей правой ноги чудовища шли железные стягивающие скобы, видимо, облегчающие ему ходьбу. Что еще выглядело более чем странно, – в центре груди, там, где у обычных людей помещалось сердце, у этого типа виднелся какой-то сияющий зеленый кристалл или кусок стекла.

Притворяться, что ничего необычного они не увидели, было уже невозможно. В подвале мельницы явно происходило что-то весьма странное. Однако искать ответы на бесконечные вопросы Ван Хелсинг сейчас не мог. Ему надо было выполнять свою работу. Вот поэтому он достал револьверы и приготовился достойно встретить противника. В этот момент чудовище, видимо, почуяв опасность, легонько толкнуло Анну вперед. Однако этого оказалось достаточно, чтобы она повалилась на Ван Хелсинга. Они оба рухнули на землю, и револьверы в тот же миг выпали из рук.

В тот же миг чудовище налетело на Ван Хелсинга, что тоже выглядело довольно странно. Казалось, при таких размерах монстр не должен был бы проявлять столько ловкости. Но он оказался на удивление гибким и проворным. Ван Хелсинг почувствовал, что чудовище подняло его в воздух, а потом швырнуло о каменную стену. Он ударился в нее плечом, после чего снова свалился на пол. Теперь существо разглядывало Анну. Она смело встретила его взгляд и даже не вздрогнула. Вот уже, наверное, в сотый раз Ван Хелсинг поймал себя на мысли, что он восхищается поведением принцессы.

– Господи! Это же... это же чудовище Франкенштейна! – внезапно осенило девушку.

– ЧУДОВИЩЕ? – взревел великан. – Это кто тут из нас троих чудовище?

Ван Хелсинг попытался сосредоточиться, а в это время обиженное существо приподнимало Анну с пола:

– Я ничего плохого в своей жизни не сделал, и тем не менее вы и вам подобные желают моей смерти! – В его голосе прозвучало негодование, при этом существо прекрасно разговаривало, отчетливо произнося каждый звук.

Тайна на тайне... Однако у Ван Хелсинга не оставалось времени на их разгадывание. Первым делом он должен был выполнять свою работу. Он прыгнул на чудовище и хорошенько приложил его к стене, да так, что монстр головой ударился о камень, при этом верхняя часть его головы отлетела в сторону. Ван Хелсинг не стал ждать, когда чудовище оправится от удара, и крепко схватил его за горло. Неожиданно где-то рядом с ними что-то заискрило, и солдат удачи, испытав небольшой электрический шок, был отброшен его энергией к дальней стене подвала. Он тяжело свалился на землю и тут же затряс головой, стараясь не потерять сознание.

Перед глазами у него все расплывалось, и все же он успел заметить, как чудовище, подобрав верхушку своей головы, ловко пристроило ее на прежнее место. Затем монстр направился к Анне: та начала пятиться и вскоре оказалась прижатой к каким-то обгоревшим деревяшкам.

– Что ты хочешь? Чего тебе надо?! – в отчаянии воскликнула она.

– Существовать, – горестно вздохнув, ответило чудовище.

Когда все прояснилось в мозгу Ван Хелсинга, он понял: что-то в этой ситуации не так. Монстр не был злым, его внутренняя сущность не соответствовала его внешнему страшному виду. И все же он представлял собой некоторую опасность: и для него самого, и для выполнения его миссии, и, разумеется, для Анны. Достав из складок своего плаща приспособление для стрельбы дротиками, Ван Хелсинг выпустил в спину чудовища сразу шесть штук. Монстр отчаянно замахал руками, пытаясь вырвать из спины мешающие ему стрелы.

Ван Хелсинг поднялся на ноги, а Анна бросилась вперед и подобрала один из потерянных ранее револьверов.

– Мы должны убить его, – уверенно произнесла она, но Ван Хелсинг опередил ее и, подскочив к девушке, перехватил ее запястье:

– Нет. Подожди немного.

Творение Франкенштейна рухнуло на колени, усталыми глазами разглядывая своих непрошеных гостей. Поразительно! Шесть дротиков, и монстр даже не потерял сознания. Существо выглядело изможденным, потрепанным и очень грустным, и все это одновременно.

– Если вы цените свои жизни и жизни себе подобных, вы обязательно убьете меня, – с тоской в голосе проговорил монстр.

Ван Хелсинг загородил своим телом Анну и подошел ближе к несчастному созданию. Его слова показались ему достойными скорее человека, чем бездушного чудовища. К тому же он услышал, каким тяжелым стало дыхание этого несчастного.

– Если Дракула отыщет меня... я являюсь ключом к аппаратуре моего отца... ключом к возрождению новой жизни. Только я могу оживить детей Дракулы.

– Он уже оживил их. Прошлой ночью, – поправил монстра Ван Хелсинг.

– Эти твари были рождены только одной невестой, причем только за одни роды. И все равно все детеныши погибли. То же самое случилось и в прошлый раз, когда они ставили такой же эксперимент. Только с моей помощью они смогут добиться того, чтобы их дети набрали достаточно жизненной силы для своего существования.

Ван Хелсинг опустился на колени рядом с чудовищем:

– Неужели существуют еще зародыши? Сколько их осталось?

Глаза монстра наполнились печалью и страхом.

– Тысячи... Может быть, тысячи тысяч. – И тут он потерял сознание, упав лицом в грязь. Эхо от этого удара раскатилось по всей пещере.

Но то, что сейчас услышал Ван Хелсинг, на время лишило его дара речи.