Сергей Синякин - Игры арийцев, или Группенфюрер Луи XVI

— Что — сир? — махнул рукой король. — Если бы при дворе вас не знали, как завзятого сердцееда…

Раскатисто просмеявшись, он вновь повернулся к собеседнику.

— Детали путешествия обсудите с министром финансов. У него же получите талеры, необходимые для путешествия и поисков.

Он величественно кивнул головой. На мгновение сквозь уложенные седые волосы мелькнула тщательно сокрытая лысина.

— У вас есть вопросы к вашему королю?

— Единственный, сир, — тонким голосом сказал герцог. — А если он не захочет поехать?

Король Луи удивленно взглянул на собеседника.

— В любом случае, дорогой герцог, воля вашего короля должна быть выполнена неукоснительно.

Граф де Роган низко склонился.

— Слушаюсь, сир!

За дверью открылся балкон. С балкона был виден весь город. Каменные стены окружали город по периметру. Зубчатые башни с бойницами придавали стенам грозное величие. Королевский дворец выделялся из мелкого разнотемья городских кварталов. Окруженный ровными газонами и цепью искусственных озер, соединенных узкими голубоватыми каналами, дворец казался фантастическим сооружением. За крепостными башнями зеленел лес. У городской мэрии уже шумел воскресный базар.

— Герцог, — печально хмуря брови, сказал король. — Я очень надеюсь на вас. Отсутствие наследника, как вы понимаете, рождает серьезные проблемы. Вы сами знаете мое окружение, они ведь передерутся, деля наследство. Я боюсь, государство рухнет, а если рухнет государство…

Одетый в черное одеяние, герцог де Роган поправил шпагу, которая из-за его роста казалась непомерно длинной, и вновь склонился перед собеседником.

— Я все понимаю, сир! Вы доверились надежному человеку. Герцог де Роган или погибнет, или отыщет инфанта и доставит его в Паризию.

— Погибать не надо, — торопливо сказал его собеседник. — Вы еще нужны Паризии и вашему королю!

Он задумчиво и величественно пошевелил пальцами.

— И вот что, — казалось, он находился в нерешительности. — Переоденьтесь, герцог. Там ваше одеяние будет вызывать, по меньшей мере, недоумение и любопытство. Оденьтесь англичанином или хотя бы голландцем. Поедете через Испанию, документы для вас уже готовы у нашего посла. Разумеется, что поедете вы не под своим именем, это бы было слишком опасным, мой дорогой герцог.

Страшный нечеловеческий вопль прервал утреннюю тишину.

— Что это? — король поморщился.

— Не извольте беспокоиться, сир, — сказал герцог де Роган. — Вчера несколько гугенотов поймали. Архиепископ Паризии обращает их в истинную веру.

— Подлец, — произнес Луи XVI историческую фразу. — Какое утро испортил!

Бертран прогуливался по парку, когда вновь встретил женщину, обратившую на себя внимание во время бала. Она была старше его, но в женщине крылась какая-то порочная привлекательность, заставлявшая Бертрана Гюльзенхирна вновь и вновь бросать взгляды на нее. Женщина была в платье, скрывавшем ее формы, невозможно было понять, какие у нее ноги, но вместе с тем легко оценить ее грудь, круглыми упругими мячиками выпирающую из корсета. Женщина стояла под деревом с местным плодом в руке — зеленоватым и бугристым, чем-то сразу напомнившим Бертрану русскую гранату «лимонку». Матовое лицо ее было привлекательным, если не сказать больше, похожие на крупный чернослив глаза разглядывали принца с порочным оживлением, словно женщина ожидала от него каких-то действий и была разочарована тем, что он этих действий по каким-то причинам не предпринимал. Бертрану вновь бросилась в глаза чувственная мушка над полными улыбающимися губами.

Да, эта женщина была значительно старше его. И все-таки она вызывала в Бертране желание. Как уже говорилось, в жизни Гюльзенхирна было не слишком много женщин. Связываться с падшими женщинами Бертран не хотел, в сиротском доме ему преподавали любовь как нечто возвышенное. Бертран, конечно, знал, что детей отнюдь не находят в капусте и аисты их тоже не приносят. Что и говорить, незнакомка волновала Бертрана, хотя он пытался не признаваться самому себе в причинах этого волнения.

— Принц, хотите? — с некоторой двусмысленностью сказала незнакомка, протягивая Бертрану загадочный плод. У нее был чувственный хрипловатый голос, от которого Бертрана бросило в жар, а потом в холод. Именно такой женский голос производил на юношу впечатление.

— Вы… вы гуляете здесь? — выдавил Бертран.

Женщина засмеялась.

— Удивительная проницательность, принц, — сказала она. — От вас не укроется ни одна загадка. Конечно же, я здесь гуляю. Не думает же вы, что я работаю здесь садовницей?

— Извините, — сказал Бертран, — не знаю вашего имени… Вам не кажется, что все происходящее здесь имеет несомненный безумный оттенок?

— Ах, принц, — женщина засмеялась и подбросила плод на ладони. У нее была узкая ладонь с длинными породистыми пальцами, которые от ухоженных, покрытых розовым лаком ногтей казались еще длиннее. — Вы слишком серьезно воспринимаете происходящее. Надо ко всему относиться проще. Разве нельзя воспринимать все как игру, в которую увлеченно играет весь город?

Она игриво коснулась щеки Бертрана.

— Боже, как вы серьезны! Вам это совершенно не идет. Кстати, пора бы и познакомиться. Меня зовут Изабелла, а здесь еще называют герцогиней де Клико.

— У вас есть муж? — осторожно поинтересовался Бертран.

— Был, — беззаботно сказала герцогиня. — Вот уже второй год как я стала вдовой. Дуэль, знаете ли, он был большой поклонник дуэлей, ему довольно часто приходилось на них драться… Увы! Это был день, когда он столкнулся с более умелым соперником, который нанизал его на шпагу, словно куропатку на вертел.

— Вы так неуважительно отзываетесь о муже? — порозовев лицом, спросил Бертран.

— Ах, принц, — герцогиня захохотала. — Сразу видно, что вы здесь совсем недавно и ничегошеньки не знаете! Вы курите?

— Иногда, — сказал Бертран.

— Прекрасно! — герцогиня еще раз подбросила плод на руке. — У меня дома прекрасные сигары из испанских колоний. Не желаете? Заодно я кое в чем постараюсь просветить вас, хотите?

Бертран огляделся.

— Кого вы боитесь, принц? — весело сказала герцогиня. — Возьмите меня под руку, так принято.

Увлекаемый женщиной Бертран чувствовал все растущее желание и стыд.

Постель у герцогини была роскошная.

Ноги у нее, как Бертран и ожидал, были великолепными. И страстной она была, очень страстной. Ее ухоженные ногти оставили память о себе на спине Бертрана.

— Здесь все как при настоящем французском дворе, — сказала герцогиня, глядя в потолок. — Все упиваются своими любовными победами и изменами. Неудивительно — большинство женщин начинали карьеру в публичных домах, только теперь они стыдятся признаться в этом. А ты думал, что король где-то набрал настоящих дворянок? Все мы играем свою роль. Одни роли у мужчин, другие у женщин, но все заключается в том, что мы не принадлежим себе. Марионетки, которые кто-то дергает за ниточки. И невозможно выйти из роли, потому что тогда тебя ожидает смерть.