Сергей Синякин - Мрак тени смертной [сборник повестей]

— Неплохо работают ваши люди, — сказал англичанин, оказавшись рядом с оберштурмфюрером Венком. — Чувствуется выучка.

— Можете не сомневаться, — заверил его Венк. — Мои люди способны на многое. Их учили делать и невозможное. Я хотел спросить, нам обязательно идти через лес?

— Вашим людям придется работать в лесу, — сказал англичанин с сочувствием. — Там, дальше, начинаются болота, значит, придется выходить туда и идти дальше от болот. Знаете почему? Племя унга, который входит в народ Хадзабе, еще называют водяными людьми. Про них рассказывают, что в случае опасности они уходят в болота и способны просидеть под водой сорок восемь часов. При этом они сохраняют активность и способны нанести врагу значительный урон. Вам надо сделать так, чтобы они не пробились в болота. В противном случае придется уходить, так и не добившись успеха.

Опушка леса вновь взорвалась заполошным общим криком, и котором вопли обезьян сливались с истеричными криками попугаев, и это было дико и невероятно. Где-то вдали раздался странный звук, словно великан, не умеющий играть, дунул в духовую трубу. На мгновения джунгли смолкли, словно обитатели их устрашились странного крика неведомого существа. Но тишина длилась недолго — возмущенно взвизгнула в кронах деревьев обиженная обезьяна, где-то в зарослях тявкнула и зашлась к хохоте гиена, и в лесу вновь воцарилось шумное многоголосье.

Венк не пренебрегал мерами безопасности — он выставил боевое охранение, запретил стрелять попусту, и вообще приказал вести себя на пределе внимания, словно они все находились в русском тылу где-то под Магаданом.

Все было пропитано влагой. Влажно покачивались заросли папоротников, влагой сочилась листва деревьев, даже под ногами что-то чмокало, хлюпало, чавкало, словно лес пытался ловить солдат тысячами маленьких ртов. Вода из организмов тоже выходила потом, часа через два все были мокрыми и усталыми, на спинах и под рукавами плотных рубашек темнели круги, которые не успевали высохнуть.

— Как в бане, — сказал Ойген.

— В бане нет этой дряни, — мрачно буркнул Венк, крепким шлепком раздавив серо-коричневую древесную пиявку, упавшую откуда-то сверху. — Тут привал делать страшно, не дай бог уснуть, эти твари высосут всю кровь. Кажется, когда господь создавал этот мир, он что-то недодумал. Ну, сам посуди, кому они нужны — все эти пиявки, мухи цеце, мокрицы величиной с собаку?

— Дальше пойдет твердый грунт, — сказал англичанин, оказавшийся поблизости. Для Венка он не представлял интереса, оберштурмфюрер даже не особо присматривался к нему. Зачем? Все равно после этой операции им никогда больше не встретиться. Еще неизвестно, под каким грифом проходит их экспедиция, если совершенно секретно, то англичанину светил неизбежный Аушвиц. И не потому, что враг, а всего лишь вследствие того, что прикоснуться им пришлось помимо воли к мрачным тайнам «Аненэрбе».

— Слишком все гладко у нас получается, — озабоченно скачал Ойген ун-Грайм. — Никаких помех. Не нравится мне это.

Венку самому много из происходящего не нравилось, но он помалкивал — рядовой состав не должен знать о растерянности и колебаниях командира. Поэтому он только махнул рукой, собираясь оборвать ротенфюрера, но не успел.

Слева от цепочки бегущих солдат буквально вскипел желто-зеленый камыш, вставший частоколом над топью прибрежных вод. Кошмарная, ни на что не похожая, уродливая и вместе с тем зубастая пасть выдвинулась из камыша, с хрустом подминая стебли, плавно двинулась, словно ковш экскаватора, за один заход подхватила двух бойцов — это оказались ун-Дерек и ун-Ботц — и моментально исчезла, оставив на широких измятых листьях пятна свежей крови.

— Боже! — англичанин застыл в удивленном ужасе, не изъявляя ни малейшего желания двигаться дальше.

Пришедшие в себя солдаты ударили по камышам из автоматов. Такого густого огня Венк не видел давно, невозможно было даже представить, что кошмарная тварь останется невредимой после огненного ливня, пролившегося на джунгли. Тем не менее, это оказалось именно так. Тварь исчезла, унеся тела двух бойцов — из самых опытных и проверенных.

— Что это за чудовище? — потребовал Венк ответа у проводника.

Англичанин растерянно пожал плечами.

— Такого здесь еще не видели, — выдохнул он. — Надо возвращаться, господин Венк. Против этого будут бессильными все ваши хлопушки. Оно будет охотиться на нас, пока не прикончит последнего.

— Ойген, — потребовал оберштурмфюрер. — Подбери двух человек понадежнее. Пора показать джунглям, что с нами связываться не стоит!

Добровольцев искать не пришлось. Все горели желанием посчитаться за убитых камрадов. Ойген отобрал тех, кого хорошо знал сам.

Идти вслед за чудовищем было легко — обильные пятна крови помечали его путь, заставляя людей нервничать и быть наготове. И все равно тварь едва не застала их врасплох. Она выпрыгнула из измятого изломанного тростника — огромная, бородавчатая, уродливая и смертельно опасная, как тяжелый панцер. Хорошо, что успел среагировать ун-Крамер. Почти в упор он всадил фаустпатрон в раскрытую клыкастую пасть. Граната взорвалась и снесла чудовищу голову.

Осталось только огромное пятиметровое туловище, скребущее по земле мускулистыми когтистыми лапами. После каждого движения в земле оставалась глубокая черная борозда. Кровь у чудовища была голубой.

— Тысяча чертей! — сказал оберштурмфюрер Венк, потрясенно разглядывая бьющееся в смертных судорогах тело зверя. — А я еще не верил Дибберту! При встрече обязательно извинюсь перед ним. Однако, ребята, боюсь, нам придется плохо, если такая тварь окажется здесь не одна. Ты — молодец, ун-Крамер, сработал на медаль, вовремя успел выстрелить, но в следующий раз нам может не повезти. Вы заметили, как хитроумно она устроила засаду? Эта тварь залегла прямо на изгибе, там, где мы должны были непременно углубиться в заросли. И преимущество было на ее стороне, нам просто повезло, что ты ее опередил. Прыгни она, и остальным пришлось бы гадать, что с нами случилось. Нет, ребята, с нашей стороны было полным идиотизмом идти на нее вчетвером!

Впрочем, вернулись к отряду героями. Огорчало, что потеряли двух человек.

Уже вечером, когда в лесной чаще зажглись неутоленным блеском глаза хищников, когда солдаты, выставив охранение, выпили обязательный шнапс в память о погибших, Ойген ун-Грайм огорченно сказал:

— Плохо все началось. Боюсь, оберштурмфюрер, это не последние наши потери.

— Не хотелось бы пугать тебя, дружище, — признался Венк, — но у меня точно такие же предчувствия. Вольно мне было заключить с капитаном это дурацкое пари!

— Джунгли, — сказал Ойген, вслушиваясь в беспокойно дышащий, вздыхающий, вскрикивающий ночной лес, который подступал к месту стоянки пышными черными деревьями, среди которых что-то потрескивало, шуршало, взвизгивало и порыкивало. — Никогда не думал, что попаду сюда. Обычно ведь проходят службу по месту окончания бюргера, мне так и казалось, что вся моя жизнь пройдет в Казакии. Вы были в Казакии, оберштурмфюрер?