Сергей Синякин - Мрак тени смертной [сборник повестей]

— Я сказал что-то смешное? — обидчиво вздернул подбородок юноша.

— Нет, — торопливо поправился герцог де Роган. — Просто надо учитывать, что наша история написана с учетом тысячелетий. Думаете, там найдется место действительному происхождению Паризии?

— В таком случае, — вздохнул юноша, — я был бы благодарен человеку, который осветил мне историю сразу с обеих сторон.

Герцог задумчиво смотрел в сторону, потом повернулся к юноше и выразительно вздохнул:

— Принц, — сказал он, — вы пользуетесь моей добротой. В конце концов, я не могу отказать человеку, который прекрасно знает мои слабости, в том, чтобы он узнал и слабости других. Но это долгая история. Вы не возражаете, если я приглашу вас к себе?

Вопрос был излишним. Бертрану очень хотелось утолить свое любопытство и сориентироваться в мире, поэтому он только кивнул и, стараясь соответствовать герцогу в манерах, неуклюже добавил:

— Почту за честь!

Дворец герцога де Рогана находился рядом с рынком, однако благодаря широким аллеям, прекрасному парку и каменным стенам, окружающим строения, шум сюда не доносился.

Слуги у герцога были под стать хозяину — хмуро и без улыбок они сноровисто накрыли на стол и удалились, повинуясь еле заметному жесту хозяина.

— Вообще-то в хороших домах принято, чтобы кто-то следил за переменами и своевременно подливал вино, — сказал герцог. — Но вы хотели услышать историю Паризии, поэтому слуги нам не нужны, а с обязанностями виночерпия, любезный Бертран, я постараюсь справиться сам.

Надо сказать, это де Рогану вполне удалось.

Утолив жажду, герцог вальяжно развалился на стуле.

— По вашим глазам, милый Бертран, я вижу, что вы изнемогаете от любопытства. Не надо вопросов, я постараюсь рассказать все, что только возможно, сам. Итак, Паризия… Не будем касаться фантазии определенных лиц, но Паризия ведет свое начало с великого короля Карла и вот уже несколько десятков поколений является абсолютной монархией. Некогда Паризия враждовала с Испанией. К сожалению, Испания развивалась несколько быстрее королевства, в противном случае мы бы сейчас не жили во враждебном нам окружении, а рыцарству не пришлось бы неусыпно охранять рубежи государства, не допуская сюда врага и различного рода авантюристов, которые могли бы неблагоприятно повлиять на умонастроения населения.

Стоит ли говорить, что население Паризии состоит из рыцарства, беспредельно преданного королю, равнодушного мещанства и ремесленничества и рабов из числа негров, в свое время доставленных из тех же колоний? Гражданские права в полном объеме имеет лишь рыцарство, для остальных граждан права предоставлены в усеченном объеме, а права рабов мы вообще не будем рассматривать всерьез. Это нонсенс. Право носить оружие дано лишь рыцарству. Каждый из рыцарей имеет свой личный номер, который наносится тушью и иглами на внутренней стороне бицепса правой руки. Так решил король, а решения короля обсуждению, а тем более осуждению не подлежат.

В Паризии действуют Уголовное уложение и Гражданский кодификат, которые составлены лично королем. За применением существующего законодательства следит Королевский Суд, естественно, что Верховным Судьей, чьи решения обязательны к неукоснительному исполнению, является сам король.

В случае отсутствия короля или неспособности исполнять им своих обязанностей вследствие болезни решения принимаются коллегиально Советом пэров. Их двенадцать человек, и все они представляют наиболее знатные фамилии Паризии.

— Но позвольте, — сказал Бертран. — Ведь пэры…

Герцог де Роган остановил его небрежным взмахом руки.

— Не продолжайте, — сказал он. — Вижу, что при учебе в школе вы уделяли внимание истории. Тем не менее будет лучше, если вы промолчите. Главное помнить, что любое сомнение есть преступление против короны, а если оно высказано вслух, это сразу же переводит сомневающегося в разряд неисправимых грешников, что означает его автоматическую передачу на Церковный суд. И не думайте, что этот суд мягче светского. Светский суд может осудить лишь на казнь, а жизнь, дарованная Церковным судом, совсем не означает безмятежного существования.

Но я, похоже, немного забежал вперед. Любезный Бертран, при дворе существует официальный язык, которым лишь и надлежит изъясняться истинному дворянину. Постарайтесь как можно скорее усвоить тонкости этого дворового языка. Поначалу вам будут прощаться некоторые огрехи в воспитании и ошибки, допущенные по незнанию, но поверьте, довольно скоро вас станут за спиной относить к быдлу, если вы не освоите тонкости дворцового языка и этикета. А вы ведь не просто принц, вы — инфант, которому, возможно, в отдаленном будущем придется взять бразды правления в свои руки. Вы ведь не хотите, чтобы пэры королевства признали вас ограниченно дееспособным и назначили регента?

Бертран промолчал.

Бедная голова! Все смешалось, и становилось практически невозможно отделить правду от вымысла, правда и вымысел равноценны, если они поставлены на государственную основу, если бы это было не так, никто не стал бы десятки раз переписывать историю, разбавляя ее сухие и невыгодные власть имущим факты греющим душу вымыслом. Тот факт, что каждый правитель пишет историю под себя, говорит лишь о том, что исторические события прошлого изменяются пожеланиями правителя, и история всегда имеет такой вид, в каком она изложена учебниками и научными трудами наступившей эпохи.

Судьба занесла Бертрана Гюльзенхирна в этот странный мир. Самым разумным было обжиться в нем, не высказывая своих мнений и внимательно присматриваясь к тому, что творится. И — что было не менее важным — новоявленному принцу следовало внимательно присмотреться к королевскому окружению, чтобы понять, кто ему друг, а кто враг. Герцога де Рогана, несмотря на его любезные пояснения и внешнюю приветливость, к своим друзьям Бертран причислить никак не мог. Он прекрасно знал, что скрывает невзрачная внешность маленького герцога.

Прошла неделя со дня появления Бертрана Гюльзенхирна в странном замке не менее странного государства, именуемого Паризией. Время недостаточное, чтобы понять, чем живут жители королевства и что является основой их бытия, но для того, чтобы познакомиться с людьми, населяющими дворцы города-государства, узнать некоторые обычаи и законы, которыми королевство управлялось, его оказалось не так уж и мало.

Жилье, отведенное ему, можно смело было называть палатами — за неделю Бертран изучил лишь малую часть своего жилища и потому не слишком представлял, откуда по утрам появляются камердинеры, парикмахеры и прочая дворцовая шушера, ежедневно готовившая его к выходу в свет.