Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том III [СИ]

– Молодой человек, у нас сейчас такой аврал, что о выходных велено забыть.

Сразу после визита в спецателье я решил, не откладывая, выполнить поручение Мезенцева – встретиться с музыкантами из Гнессинки и помочь ребятам с репертуаром. Разыскать музыкантов – особого труда не составило – Николай оставил мне свой телефон. И вот сейчас я разглядываю репетиционную, что выделили группе в институте. Легко сказать «помочь», но как конкретно это сделать?

Конечно, для начала нужно подобрать им что-то на русском языке. Группа совершенно не сыгранная, ей еще репетировать и репетировать до нормального звука и вокала, а на английском произношение у них такое, что за рубеж пока даже соваться нельзя – только опозорятся. И никакие суперхиты из будущего их сейчас не спасут. Какой бы не была песня классной, ее еще нужно достойно исполнить. А с этим у них пока полная беда.

Поэтому новые песни для группы должны быть не только хитовыми, но и по силам для них. Уже несколько дней перебираю в голове подходящие варианты, отметая один за другим. Что-то слишком сложно пока для самих музыкантов, что-то слишком …продвинутое – публика этого просто не поймет. Да и на пальцах изобразить, что от них требуется, я не могу. В результате останавливаюсь пока на Сюткине и группе «Браво». Хорошие мелодии, запоминающиеся слова, а главное – годятся для твиста, который сейчас на пике моды. Его танцуют буквально все, и даже в Голубом Огоньке твист можно увидеть. Да и старички из худсоветов не должны быть против моих песен, слова там совершенно аполитичные. К тому же в своей «прошлой» жизни я и сам пытался сыграть эти незамысловатые мелодии на гитаре. Потерзав память, пишу на листе слова трех песен, с которых мы и начнем.

– Ваша задача выучить слова. Мелодии совсем несложные, сейчас я спою, а вы послушайте.

– Не понимаю… – помотал головой Ник – Нам же тебя как поэта представили. А ты еще, оказывается, и композитор?

– Композитор – это слишком громко сказано, но кое-что могЁм!

Ребята смеются, а я беру со стойки шестиструнную гитару. Сажусь на высокий табурет, и начинаю наигрывать аккорды «Дороги в облаках» группы Браво, как смой легкой. Потом запел, посматривая на лист со словами. Парни слушают, открыв рот. Барабанщик Петр начинает осторожно подыгрывать мне, и выходит у нас вполне неплохо.

– Слушай, клеевая песня, а говоришь не композитор!

Ребята дружно закивали.

– Откуда она у тебя?

– Отсюда – я постучал пальцем по лбу – Я бы конечно, мог бы притащить другую песню. Но вам все равно не дадут выть всякие «йе-йе-йе» и трясти патлатыми головами. А петь «Течет река Волга…»

– Да, в болото такое музло – парни засмеялись, разглядывая слова.

– А вторая песня?

– Вам, что – одной не хватило? Ладно, слушайте…

Пришлось исполнить им «Любите девушки» Сюткина. А потом и «Лучший город на земле» группы Браво. Все три песни в одном стиле, так что никто в моем авторстве не усомнится. Для последней нужны, конечно, контрабас и банджо, но думаю, в Гнесинке их не составит труда найти. Уж чего-чего, а инструментов здесь навалом, каких хочешь.

– Так что ищите бас-гитару, контрабас, пишите партитуру – на следующей неделе приеду, проверю.

– А что-то посерьезнее у тебя есть?

– Есть. Но вы это сначала разучите! Потом устроим вам первое выступление и послушаем, что люди скажут. А что-то «посерьезнее» вам пока рановато петь.

Я пожал руки, направился к выходу. Уже в дверях обернулся.

– Кстати, а какое название у вашего ВИА?

Ребята засмущались.

– В документах – Николай покраснел – Стоит Московские соловьи.

Ну, хоть не петушки – я с трудом сдержал смех. И какой же идиот придумал группе такое название?!

– Теперь вы «Машина времени». Я договорюсь.

Фантастика в СССР на подъеме – даже ревнители советских устоев поймут. На английский тоже легко переводится.

– А почему Машина времени? – удивляется Ник. Сакс и барабаны тоже вопросительно смотрят.

– Вот и они спросят об этом.

– Да кто спросит-то?!

– Публика. Начнут задавать вопросы, сами на них отвечать, придумывать свои версии. А вы молчите и многозначительно улыбайтесь. Интрига, понимаете, дорогие соловьи?

Когда субботним утром я вхожу в знакомое здание на Пушкинской площади и поднимаюсь в кабинет Аджубея, Алексей Иванович уже ждет меня. Тепло здороваемся и обмениваемся скупыми мужскими комплиментами. Я ему сообщаю ему о том, что он неплохо выглядит после отпуска, что чистая правда, он отвечает фразой, от которой меня уже слегка потряхивает.

– …А тебе неплохо без бороды! – улыбается похудевший Аджубей.

Вот далась им всем моя злосчастная борода! Теперь до пенсии будут мне ее вспоминать.

– Ну, давай Алексей, рассказывай, что ты там придумал – сразу переходит Аджубей на серьезный тон – Никита Сергеевич, в таком восторге от твоего предложения, что мне просто страшно становится!

– Да?! Странно… – скромничаю я – Когда мы расставались с ним, как-то не заметил особых восторгов.

– Видимо потом у него было время все обдумать. Давай, порадуй меня.

Вздохнув, начинаю пересказывать ему свою идею со студенческим журналом. По ходу рассказа замечаю, как у Аджубея все больше загораются глаза. Вопросы так и сыплются один за другим. В какой-то момент он вскакивает с кресла, проходится несколько раз вдоль стола, потом замирает у окна.

– Хорошо… в общих чертах мне твоя идея понятна. «Известиям» действительно не помешает приложение в виде ежемесячного журнала для молодежи. Неправильно это, что всю молодежную тематику подгреб под себя ЦК ВЛКСМ. И мощности для выпуска такого журнала у нас есть, а фонды на хорошую типографскую бумагу мы пробьем. Со зданием тоже поможем. Сюда на Пушкинскую, извини не зову – самим тесно. И то, что часть сотрудников будет набрана из студентов журфака, вообще отлично! Кому как не студентам знать, чем живет студенчество.

– А Заславский поддержит нашу идею, как думаете?

– Однозначно! Вопрос в другом. Кто будет определять общую редакционную политику нового журнала? И кто потом будет отвечать за все, что вы там напридумываете и нахреновертите?

Я тяжело вздыхаю. Вот он – момент истины.

– Алексей Иванович, в этом вопросе я очень рассчитываю на вашу помощь. Вы главнокомандующий – вам и решать. Но мне кажется было бы разумно на должность главреда нашего журнала выдвинуть кого-то возрастом постарше, с большим опытом. Но при этом без запредельных амбиций и не из литературной братии.

– То есть, сам ты не претендуешь, понимаешь, что пока не потянешь?

– Конечно понимаю. Я трезво оцениваю свои силы.

– А кого-нибудь предложишь? Только не говори мне, что не думал об этом – усмехается Аджубей.