Игорь Валериев - Ермак. Поход

всемирной паутине, но такие цифры всплыли в памяти. Не все погибли от рук эсеров, но

большинство, точно!

Если же говорить о Машеньке, то здесь был ещё один фактор, который я стал учитывать в этом

мире. Как-то так получалось, что те девушки, с которыми я был готов создать семью, терялись.

Светлана-Анечка фон Дерфельден стала Червонной, хотя были обоюдные чувства. Мою

«смелую птичку» и неродившегося ребёнка убили. Может быть тот, кто перенёс меня, точнее

моё сознание в этот мир, не хотел, чтобы я смог продолжить свой род?! Так что посмотрим, делать нам третью попытку или не стоит. Тем более, всё пока вилами по воде писано. Даже со

своим опытом, я не мог сказать понравился ли я младшей Беневской.

Приятный вечер закончился. Попрощавшись с семейством, напоследок написав для Ивана

рекомендательное письмо к Сазонову, так как тот решил в обязательном порядке посетить мой

«колхоз», чтобы посмотреть на неправильных крестьян, готовых отказаться от коров, отправился в гостиницу. Так как идти было недалеко, рикшу решил не брать. Шёл по улице и

вдыхал влажный воздух. Ветер прохладой веял с моря. Наслаждаясь душевным покоем, вспоминая с улыбкой наш дуэт с Машенькой, вдруг услышал слева от себя вопрос, произнесённый знакомым глубоким грудным голосом, от которого дыбом поднялись все

волосы на теле:

- Тимофей Васильевич, Вы ли это?

Я резко повернулся на голос и, узнавая спросившую, сидевшую в коляске рикши вместе с

представительным мужчиной, неверяще произнёс: «Марфа?!».

Глава 16. Пенициллин.

- Скорее, Мария Петровна, - ответила женщина, в которой с большим трудом можно было

узнать станичную знахарку.

- Прошу прощения, Мария Петровна, но встреча оказалась настолько неожиданной, что по

привычке вспомнилось ваше станичное имя, - извинился я, не отрывая взгляда от женщины, которая за то время, что мы не виделись, не постарела, а казалось – помолодела.

Модное платье, перчатки, шляпка, в руках сложенный зонтик от солнца и небольшая сумочка.

Точеная фигура, ухоженные волнистые волосы цвета вороного крыла и те же иссиня черные

глаза, прожигающие душу. Двадцать пять, максимум тридцать лет. Больше не дашь!

- А я пытался найти Вас, Мария Петровна, когда узнал, что вы уехали из станицы. Но не

задалось, - пробормотал я, смущённый пронзительным взглядом женщины, которая так была

похожа на мою первую жену в том будущем мире, и единственная, знавшая о переносе моего

сознания из будущего.

- Искали, как Соколову? – спросила Марфа. Дождавшись моего кивка, весело продолжила. – А

я уже давно Бутягина. Позвольте представить вам моего супруга - титулярного советника Павла

Васильевича Бутягина. Он заведует бактериологической лабораторией и станцией по выпуску

противодифтерийной сыворотки при Томском университете.

- Приятно познакомиться, - я кивнул головой. – Генерального штаба капитан Аленин-Зейский

Тимофей Васильевич. В прошлом неоднократно был пациентом у вашей супруги.

Представительный, лет тридцати пяти мужчина с запорожскими усами, с орденом Станислава

третьей степени на сюртуке, несколько ревниво смотревший на наш диалог, после моих слов

расслабился и вежливо ответил:

- Мне также приятно познакомиться со старым знакомым моей супруги.

- Каким образом оказались здесь, Тимофей Васильевич? – поинтересовалась за этот вечер ещё

одна Мария.

- Сегодня прибыл во Владивосток для дальнейшей службы. Правда, в качестве кого сказать не

могу. Завтра помощник генерал-губернатора Беневский должен будет определить, а может быть

отправит меня в Хабаровск к губернатору. Признаться для меня это был бы лучший вариант, так как с Николаем Ивановичем нас связывают добрые отношения.

Марфа переглянулась с мужем, после чего решительно произнесла:

- Тимофей Васильевич, нам сегодня надо с вами поговорить по серьёзному вопросу. Как вы

смотрите на общий ужин?

- С большим удовольствием. Только сразу предупрежу, что иду с обеда у генерала Беневского, а

его супруга очень хлебосольная хозяйка, поэтому сыт сверх меры. Надеюсь, нашему общению

это не помешает.

Супруги вновь переглянулись и чуть ли не хором заверили, что это не проблема. После того, как выяснилось, что мы остановились в одной гостинице, ужин был назначен через час в

ресторане при ней. Рикши потащили коляску, а я неспешно последовал за ней, думая над тем, что же это за серьёзный вопрос готовятся обсудить со мной супруги Бутягины.

Через час, спустившись в ресторан, за одним из столиков я увидел Марию, находившуюся в

одиночестве.

- А где супруг? – поинтересовался я, присев за стол с разрешения знахарки.

- Я попросила подойти его чуть позже, чтобы наедине обсудить один вопрос, - несколько

напряжённо произнесла Мария, после чего из сумочки достала небольшой аптекарский

пузырёк, наполовину заполненный светлым порошком, поставила его на стол и произнесла. –

Для начала вот!

- Это то, о чём я подумал?!

- Этот порошок получен из грибка рода Penicillium. Судя по полученным результатам в лечении

больных – это пенициллин, о котором ты рассказывал. Прежде чем я и мой муж обратимся к

тебе с просьбой, ты должен кое-что узнать. Павел об этом знает, но мне не хотелось об этом

говорить при нём.

- Мария, ты хоть понимаешь, что такое пенициллин?! – перебил я знахарку. – Если это он, то

тебе и твоему мужу, если он помогал в его получении, памятник из золота отливать надо!

- Тимофей, подожди со своими восторгами. Сначала выслушай меня, - тон женщины стал

жёстким, а её гипнотизирующий взгляд упёрся в меня. – Помнишь, ты интересовался моим

происхождением?

Я кивнул головой.

- Так вот, на самом деле меня зовут Елизавета Николаевна Оловенкова. Наш род известен с

первой половины семнадцатого века в Орловской губернии. Я родилась в августе одна тысяча

восемьсот пятьдесят седьмого года.

«Почти сорок три года, а по внешности и не скажешь», - подумал я, ошарашенный, полученной

информацией.

В этот момент нас прервал официант, который получив заказ, буквально испарился, а Мария

продолжила свой рассказ.

- Я и две мои старшие сестры закончили женскую гимназию в Орле, потом поступили друг за

другом на фельдшерские курсы в Санкт-Петербурге. В семьдесят восьмом году все трое

вступили в организацию «Земля и Воля», а после её распада в «Народную Волю». Принимали

активное участие в подготовке покушения на императора Александра II. Меня арестовали в

ночь с тринадцатого на четырнадцатое марта одна тысяча восемьсот восемьдесят первого года.

Я имитировала психическое расстройство, и Санкт-Петербургским окружным судом была