Лайон де Камп - Самое сильное заклятье [сборник litres]

Кони Вакара и Фуала весь день провели в пути и слишком устали, чтобы оторваться от погони. Мало-помалу амазонки стали настигать беглецов. Вакар благодарил богов Лорска за то, что ни одна из воительниц не вооружена луком – должно быть, корявые деревья этой засушливой страны не годились для создания такого оружия. Но длинные тонкие пики приближались вместе с облаком пыли. Даже если преследователи не настигнут принца, они убьют Фуала и захватят запасных коней с вьюками. Амазонок было пять – слишком много, чтобы Вакар рискнул развернуться и вступить в бой.

Еще немного, и настигнут…

Неожиданно преследователи натянули поводья, раздались звонкие женские голоса. Впереди появилось десятка два наездников – тоже в змеиных доспехах, но не со страусиными перьями, а с хвостами зебр на головах. Амазонки галопом помчались назад, и Вакар чуть не последовал их примеру, однако логика подсказала, что измученные кони вот-вот падут. Кроме того, навстречу принцу, по всей видимости, скакали тритоны, а они-то и были ему нужны.

Когда всадники приблизились, Вакар, приветствуя их, крикнул:

– Да пребудут с вами боги!

Принца окружили, незнакомцы нацелили в его сердце длинные пики.

– Ты кто? – спросил один из тритонов.

– Вакар из Лорска. Мне нужно встретиться с вашим королем.

– В самом деле? Король не позволяет каждому проезжему бродяге нарушать его покой. Сначала поступи к нам на службу рядовым и добейся высокого чина, если хватит смелости. Хватайте его!

У Вакара отняли меч и нож, но не заметили отравленного кинжала под рубашкой. Потом и ему, и Фуалу связали руки, а один солдат порылся в суме Вакара и восторженно завопил, обнаружив сокровища.

– Вперед! – скомандовал старший.

Вакар ехал медленно, наконечники пик упирались ему в спину и бока, чтобы пронзить при малейшей попытке к бегству.

– Что я, собака, по-вашему? – со злостью спросил он одного из конвоиров. – В своей стране я принц. Если не будете обращаться со мной подобающе, вам несдобровать.

Старший из всадников наклонился вперед и ударил Вакара по лицу рукой в чешуйчатой перчатке.

– Заткнись! Какое нам дело, кем ты был в другой стране? Здесь ты никто.

К лицу Вакара прилила кровь, он заскрежетал зубами, но смолчал… Вскоре кавалькада приблизилась к берегу озера, где раскинулся укрепленный лагерь. За палатками виднелась пристань, подле нее покачивалась на воде большая гребная барка с неглубокой осадкой.

Командир отряда положил руку Вакару на плечо и с силой толкнул его. Вакар упал с коня в грязь и больно ушибся. Фуал последовал в дорожную слякоть за своим хозяином. Тритоны расхохотались.

Когда принц попытался принять сидячее положение, удар ногой по ребрам вновь опрокинул его в грязь. От боли свет померк перед глазами Вакара.

– Вставай, лежебока, – приказал командир. – Топай на борт.

Вакара и Фуала заставили спуститься по склону и перебраться на барку, которая сразу же отчалила, а лошади и все остальное имущество злосчастных путников достались воинам. Вакар сидел на юте, сгорбясь и даже не глядя по сторонам, он был совершенно подавлен. Внезапно Фуал воскликнул:

– Мой господин! Принц Вакар! Ты только посмотри!

Рядом с баркой плыл диковинный зверь, похожий на огромное бревно, вот только бревна не плавают наперегонки с барками, неутомимо загребая сучками. Вакар судорожно сглотнул и осведомился у ближайшего тритона:

– Это и есть ваша знаменитая змея?

– Это крокодил, – ответил туземец. – Змеи водятся в болотах. А крокодилов тут в избытке, потому-то мы, тритоны, хоть и живем среди воды, но плавать не умеем. Если упадешь за борт, эта тварь схватит тебя прежде, чем успеешь попросить веревку. Так что даже не мечтай удрать с Мене вплавь.

– Эх, жаль нельзя сбросить его на тросе, чтобы вытаскивать всякий раз, когда крокодил попытается цапнуть, – с сожалением проговорил другой тритон. – Вот была бы потеха!

– Потеха потехой, но так и новобранца потерять недолго. Разве безграничная власть над женщинами для тебя не важнее всего?

Вакар задумался. Несомненно, последняя фраза касалась надежды тритонов победить в войне и низвести амазонок до положения домохозяек, которое те в свое время отвергли. И тут у Вакара возникла одна идея. Он придумал, как добраться до короля Ксименона. А вдруг удастся с ним договориться – между прочим, год назад Вакару удалось заключить сделку с Зиском. Если теперь выступить в роли посредника между тритонами и амазонками и поспособствовать заключению выгодного для тритонов союза, то Ксименон окажется у него в долгу.

Когда барка причалила к пирсу на острове Мене, тритоны вытолкали Вакара и Фуала на берег. Маленький укрепленный город, тоже носящий имя Мене, вплотную подступал к воде. Тритоны привели пленников на огороженный высоким частоколом двор, сняли с них оковы и ушли, зачем-то забрав с собой Фуала.

Вакар помахал затекшими руками и огляделся. Вокруг стояло, сидело и слонялось десятка два представителей различных племен и рас – от крепко сбитого черноземельца с кожей цвета эбенового дерева до высоченного белокурого атланта. Большинство узников были облачены в лохмотья и успели обзавестись косматыми бородами.

– Добрый день, – поздоровался Вакар.

Пленники тритонов посмотрели на вновь прибывшего, затем переглянулись, заухмылялись и обступили его со всех сторон. Один из них проявил большой интерес к одежде Вакара: рассмотрел ее, пощупал и заключил:

– Ишь ты, благородный!

Другой легонько толкнул Вакара. Никогда в жизни принц не подвергался издевательствам подобного отребья. Он был растерян и взбешен. Получив очередной толчок, он вскричал:

– Свиньи, я вам покажу! – и ударил толкавшего в лицо.

Он не увидел, серьезно ли пострадал противник, – на него кинулись все разом, схватили за руки и осыпали градом ударов.

Прошла вечность, прежде чем Вакар очнулся в углу возле частокола. Он шевельнулся, застонал – казалось, тело превратилось в один огромный синяк, – с трудом сел, погладил распухший нос и разбитую губу. Глаза заплыли, несколько зубов шаталось. Похоже, его били ногами. Принц с трудом разлепил распухшие веки и увидел, что пленники скучились у противоположной стены частокола: там шла азартная игра. На некоторое время о Вакаре забыли. Принц с ненавистью следил за «собратьями по несчастью», шевеля распухшими губами. Знать бы, что это сойдет ему с рук, он бы дождался, пока все они уснут, а затем перебил всех до единого отравленным кинжалом. Но ему оставалось лишь униженно жаться в угол, страшась новых побоев. Вакар подумал, не пырнуть ли ему кинжалом самого себя – все лучше, чем гнить заживо среди этих подонков, да еще терпеть их издевательства.