Лайон де Камп - Самое сильное заклятье [сборник litres]

– Так и есть, – подтвердил Гху Глеокх. – Помоги мне перевязать эти порезы. – Пока Суар перевязывал Гху Глеокху две небольшие раны, тот спросил: – Не мог бы ты подсказать, где в Керни можно купить пару наперстков вина, чтобы размочить хлеб?

– Я направлялся в таверну Деренда в поисках работы. Не стану возражать, если ты присоединишься ко мне. – Говоря все это, Суар вытер свой клинок о тело ближайшего трупа, а потом убрал его в ножны и отвернулся. Подняв свой плащ и завернутые в него вещи, он отправился дальше по набережной.

Гху Глеокх отправился следом, прихватив короткий меч одного из погибших нападавших, поскольку своего клинка у него не было.

Суар же решительно направился к таверне Деренда и уверенно вошел, сдвинув кожаный занавес, который служил дверью. Входя, ему пришлось сильно нагнуться, чтобы не удариться головой о верхнюю часть дверной рамы. Сам Суар был родом из Посейдонии, расположенной за западными морями… или Пуссадом, как иногда ее называли… где рост шесть с половиной футов считался средним. В центральном очаге потрескивало и фыркало пламя, высвечивая бородатые и бритые лица, а синеватый дым, поднимавшийся из очага, собравшись в густое облако под потолком, не спеша выползал на улицу через небольшую дыру, специально пробитую в крыше. Хотя пламя в очаге было не слишком большим, поскольку в Керни никогда не было по-настоящему холодно.

Суар, осторожно пробираясь среди переполненных скамеек, кивнул нескольким знакомым, а потом вывалил свои узлы на стойку Деренда. В одном из узлов оказалась старая потертая лира, в другой – грубая сумка для провизии, от которой так сильно пахло «дарами моря», что этот запах перебивал большую часть ароматов гостиницы.

– А, поэт, – проворчал Деренд, упираясь животом в стойку с другой стороны. – Как дела, бродяга?

– Реально неплохо, хозяин! – откликнулся Суар. – Я пришел, чтобы ты приготовил мне ужин – королеву морских тварей, жемчужину рыбного царства. Посмотрите!

Он ослабил завязки на сумке и вывалил на прилавок очень большого осьминога. Гху, который стоял за спиной поэта и следил за происходящим через плечо Суара, отпрыгнул назад с хриплым криком.

– Боги! – закричал он. – Это настоящее чудовище. Ты уверен, что эта тварь мертвая?

– Уверен, – усмехаясь, подтвердил Суар.

– Без сомнения, ты украл эту тварь у какого-то бедного рыбака, – проворчал Деренд.

– Как мир недооценивает художников! – воскликнул Суар. – Если бы я сказал тебе, что получил ее совершенно честным образом, ты бы все равно не поверил, так зачем спорить? Так или иначе, приготовь ее должным образом с оливковым маслом. Добавь немного зелени и подай это с мехом лучшего зеленого вина из Зхуска.

Деренд взялся за осьминога.

– Зелень и оливковое масло ты сможешь заработать своим карканьем, но за вино придется заплатить.

– Увы! У меня было немного звонкого металла поутру, но я заигрался в бабки. Если бы ты дал мне кредит, пока я не стану петь и не получу…

Деренд покачал головой:

– Могу подать только ячменное пиво.

– Моллюски Лира! – воскликнул Суар. – Неужели ты думаешь, что я смогу петь, не смочив горло? – он махнул рукой в сторону зала. – Неужели ты полагаешь, что вся эта публика набилась в зал из любви к твоему горькому пиву и кислой физиономии? Они собрались, чтобы послушать меня. Иначе кто поздно вечером заявится в эту дыру?

– Ты слышал меня, – фыркнул Деренд. – Пиво… или можешь завывать где-нибудь в другом месте. Я приглашу девку, распутную девку с большой грудью, которая не только споет, но…

Гху Глеокх, пересилив себя, положил на прилавок маленькую медную бляшку, напоминавшую по форме топор, на которой была вычеканена летающая рыба Керни.

– Вот, – произнес он, словно заговорщик. – Принеси нам мех с вином.

Деренд широко улыбнулся, увидев монету.

– Это много больше, чем нужно, – заметил Суар. – Хозяин Деренд, ты – старая бадья сала, видел моего приятеля миловенского кузнеца?

– Не сегодня, – заметил Деренд, притащив кожаную бутылку и несколько просмоленных кожаных кружек для питья.

– Он придет попозже, без сомнения, – продолжил Суар. – Какие новости?

– Сенат нанял нового волшебника, Смолоу, – ответил Деренд. – Тартессиан зовет его Барик.

– Что случилось со старым магом?

– Его посадили на кол за песчаную бурю.

– За что? – с интересом спросил Гху.

Деренд объяснил:

– Он вызвал воображаемую песчаную бурю, чтобы сокрушить рейдеров верблюдов пустыни… обитателей Ликитансов, но неверно рассчитал и похоронил под песком наших воинов. А какие новости у тебя, Суар?

– Молодого Оккозена, сына консула Билкаджми, арестовали за то, что в пьяном виде опрометчиво вел колесницу. Но благодаря его связям судья отпустил его, сделав устный выговор. И еще… Геддел был убит ведьмой в Атлантических горах. А ведь он всего лишь пытался обмануть ее с помощью смертоносных чар, – тут Суар повернулся к своему спутнику. – Милый Гху, давай найдем место, или нам придется столкнуть со своего места одного из этих кернийцев. А пока разделывают моего замечательного осьминога, пожуем немного хлеба за твой счет.

– Хорошо, но лишь потому, что я тебе должен, – разочарованно проговорил Гху. – Но даже раскаленный клинок не заставит меня съесть и кусочка этого отвратительного морского чудовища.

– Значит, ты большой дурак, – фыркнул Суар, оглядывая толпу. – А, вон, я вижу скамью пустую, как мой кошелек… Подвиньтесь…

Свободная скамья была одной из двух у углового стола. Двое мужчин занимали скамью у стены, низко надвинув черные капюшоны плащей. Сначала Суар принял их за эускерианов – из-за плащей, но, когда сел, понял, что они иностранцы. Тот, что был младше и больше по ширине плеч, прыщавый, что-то ел, в то время как старший ничего не ел. Он лишь вдыхал острый дым, который поднимался от крошечной жаровни на столе перед ним. Они даже не обратили внимания на вновь прибывших.

Суар скатал плащ и затолкал его под скамью. Оказалось, что под ним он носил клетчатую юбку Посейдониса и старую рубашку из прекрасной шерсти, но ныне со множеством заплат и сильно чиненную. Протиснувшись к самой стене, Суар оказался лицом к лицу с маленьким чужеземцем в темной одежде, в то время как Гху также избавился от плаща и устроился на другом конце скамейки. Суар налил в кружки вина, в то время как Гху орудовал ножом над краюхой ячменного хлеба, который отсырел из-за дождя. Потом они оба стали жевать хлеб, запивая вином.

С полным ртом Суар обратился к своему спутнику:

– Мой дорогой приятель, мне интересно, чем ты привлек воров, словно Зорм, колошмативший брафониансов? Ничего похожего я давно не видел.

Гху – коротышка с рыжеватыми волосами и руками непомерной длины – наградил своего спасителя внимательным взглядом.