Иван Оченков - Государево дело

– Всё готово, Ваше Величество, – отрапортовал заглянувший к нам фон Гершов.

– Отлично. Датчанин уже здесь?

– Да, государь. Даже удивительно.

– Значит, я ему действительно нужен. Всё выступаем.

Любц был маленьким городишком, в котором никогда ничего не происходило, кроме, разве что, драки между подвыпившими селянами на Рождество или какой другой праздник. Правила в нём и ещё в двух окрестных амтах [103] Территориально-административная единица в Священной Римской Империи. вдовствующая герцогиня София, славящаяся своей набожностью, справедливостью и скромностью. Подданные любили её за эти качества и благословляли небо за то, что именно она управляла княжеством в отсутствие герцога Странника и его супруги.

Увы, этих восторгов совершенно не разделяла внучатая племянница герцогини – маленькая принцесса Мария Агнесса Клеменция Мекленбургская. И нельзя сказать, чтобы София относилась к девочке плохо, вовсе нет. Но, Её Светлость сразу же заметила пробелы в воспитании и образовании юной принцессы и со свойственными ей педантичностью и упорством начала исправлять ситуацию.

– Вы, юная фройляйн, совершенно не можете позволить себе лености, невежества и своевольства, – любила повторять она своей воспитаннице. – И если обычной принцессе, чтобы составить счастье своего мужа достаточно быть милой и покорной, то вам придётся быть самим совершенством!

– А разве не будущий супруг должен составлять моё счастье? – удивилась этой вывернутой логике Мария, старательно вдевая мулине [104] Мулине – нитки для вышивания. в тончайшую иглу.

– Ах, если бы так, моя дорогая. Увы, вам придется о многом заботиться самой, при том так, чтобы окружающие и не догадывались об этом.

– И поэтому я должна все пальцы исколоть этой дурацкой иголкой?! – возмутилась девочка.

– Умение шить необходимо для благовоспитанной девицы. Равно как и умение слушать окружающих во время работы. Женщины любят посудачить между собой, а вы, таким образом, можете быть в курсе всех дел в ваших владениях.

– Вот как? – удивилась принцесса, впервые задумавшись о подобном способе добыче информации.

– Да, милочка. А хорошая вышивка может быть прекрасным подарком для жены соседнего государя. Та, в свою очередь, при случае, хорошо отзовется о Вашей Светлости при муже и вот, глядишь, и от простого рукоделия будет больше прока, чем от прожженного дипломата или компании наемников.

Некоторое время они молчали, занятые вышиванием, но Мария долго молчать не могла и, поерзав немного, задала очередной вопрос:

– Тётушка, простите моё невежество, но отчего у вас такой воротник?

– Что, прости?

– Ну, большинство дам, которых я знаю, носят отложные воротники. Иногда они просто белые и лежат на плечах, иногда целиком из тончайших кружев и покоятся на каркасе из тонкой проволоки, но никогда, такой как у вас – в виде гофрированного круга.

– И вы никогда не видели таких воротников прежде?

– Ну, отчего же. Видела. На картинах. Иногда они даже больше чем ваш, и за ними даже плеч не видно.

– А вы помните, кого изображают эти картины?

– Ну не знаю. Кажется императоров. Рудольфа, Матиаса и Фердинанда.

– Прекрасно, а что объединяет этих людей?

– Они императоры!

– А ещё?

– Католики.

– И всё?

– Ну ещё эти, как их… Габсбурги!

– Верно. И как видишь, все они носят большие гофрированные воротники по испанской моде, или как их ещё называют – фрезы. И их сторонники носят такие же, правда, меньше размерами. А теперь скажи мне, какие воротники носит ваш батюшка или мой племянник король Густав Адольф?

– Ну, отца я никогда не видела, а у шведского короля простой отложной воротник лишь немного отороченный кружевами… Погодите, это значит, что сторонники императора носят фрезы, а противники – отложные воротники?

– Вы почти угадали. Но я бы сказала, что первые указывают на людей спокойных и благонамеренных, а вторые, скажем так, более темпераментных.

– Смутьянов?

– Пожалуй, что так.

– Klass, – обрадовалась принцесса. – Практически цветовая дифференциация штанов! Сразу видно перед кем сколько раз приседать…

– Боже мой, что вы такое говорите, дитя моё, – лишь покачала головой в ответ герцогиня. – Я иногда совершенно вас не понимаю!

Тут внимание её светлости отвлекла старая служанка, суетливо подбежавшая к своей госпоже и принявшаяся что-то шептать на ухо, причем, как принцесса не напрягала слух, ничего разобрать, так и не получилось. София, судя по всему получившая важную весть, переменилась в лице и, оставив своё рукоделие, направилась к выходу.

– Что-то случилось? – почти крикнула ей в след Мария.

– Ваш царственный родитель прибыл в Мекленбург, – не оборачиваясь, отозвалась герцогиня.

– Он едет сюда? – широко распахнула глаза девочка.

– Нет. Его Величество сейчас в Гюстрове, но оттуда он направится прямиком в Брауншвейг.

– Papasha-alimentshik отправился бабушке?! – изумленно спросила принцесса, глядя в след вышедшей вон опекунше. – Но почему не… vot kozel!

Любц – оказался маленьким городком стоящим чуть в стороне от дороги из Гюстрова в Брауншвейг. В прошлые свои визиты я просто игнорировал его, но теперь отказ навестить тётушку Софию выглядел бы подлинным свинством. В конце концов, она в моё отсутствие главная в герцогстве, не говоря уж о том, что сейчас здесь моя дочь. Вообще, последнего обстоятельства я не понял. Всё-таки у вдовствующей герцогини нет причин испытывать приязнь ко мне и моему потомству. Хотя я и не виноват напрямую в гибели своих кузенов, кто знает, не затаила ли старушка злобу? Вдруг решит отыграться…

Встречали меня по высшему разряду, то есть звонил колокол на ближайшей кирхе, все слуги и окрестные жители, принаряженные ради такого случая, во главе с герцогиней толпились перед её домом, во все глаза рассматривая нашу кавалькаду. Зрелище, надо сказать, презанятное. Началось всё с того, что свободных лошадей на всю нашу ораву в Ростоке не нашлось, даже с учетом того, что Болик спешил часть своих рейтар. Поэтому до Гюстрова мы добирались на повозках, нанятых ради такого дела в предместьях. Сколько им заплатили, я не вникал, но судя по кислым лицам провожающих нас владельцев транспортных средств, вознаграждение щедрым не назовешь. Ну, ничего, потерпят. Всё-таки сюзерен даже не каждый год к ним наведывается.

Ульрих, посмотрев на это сразу заявил, что поедет в своей карете, но сдуру проявил любезность, согласившись взять Марту с ребенком, а так же Рюмина и отца Мелентия. Судя по всему, им было не скучно, то маленький Людвиг заплачет, то иеромонах со светским епископом затеют теологическую дискуссию, то мой посольский дьяк им всем вместе по ушам ездит. К слову, мой духовник, похоже, всерьез решил обратить датского принца в истинную веру, и усилено проповедует последнему, благо латынь знают оба.