Иван Оченков - Государево дело

Ну, понятно. Мекленбургские купцы с Россией торгуют и оборот, худо-бедно, растет. Не так, конечно, как у шведов, замкнувших на себе большую часть балтийского трафика, но всё-таки. Сало, кожи, лён, пенька, хлеб пользуются немалым спросом. Причем, мои подданные таки имеют налоговые послабления перед прочими.

– Господа, – перебил я многословного негоцианта, – вы готовы поддержать мои предложения на съезде?

– Видите ли, Ваше Величество, – замялся тот. – Мы слишком зависим от императора Фердинанда и его доброй воли, а потому не можем выступить против него даже в декларации. Однако ваши предложения кажутся нам весьма справедливыми и основательными, а потому мысленно мы с вами…

– Тогда, может быть, вам следует обратиться за льготами к императору?

– Государь! – всплеснул руками делегат, – Вы превратно истолковали наши намеренья! Мы готовы оказать услугу Вашему Царскому Величеству, просто мы хотели бы, чтобы эта услуга оставалась тайной.

– И о какого рода услуге идет речь?

– Ваше величество, – выступил вперед представитель Любека – невысокий худощавый мужчина с мелкими чертами лица. – Мы готовы выдать вам заём под крайне низкий процент. Полагаю, деньги Вам скоро понадобятся.

– О как! И насколько щедра будет ко мне Ганза?

Посланцы несколько раз переглянулись между собой, затем дружно вздохнули и объявили, что готовы щедро отслюнить аж восемьдесят тысяч талеров под двенадцать процентов годовых. И рассчитывают получить за это, ни много ни мало, а беспошлинную торговлю в Москве и право на транзит в Персию!

– Клим, ты когда-нибудь видел, чтобы такой маленький пацак был таким меркантильным кю? – изумленно спросил я у Рюмина и краем глаза заметил, как округлились глаза делегата от Любека. – Вы понимаете наш язык? – резко спросил я его.

– Да, государь, – был вынужден признаться тот.

– Как вас зовут?

– Николас Берг к услугам Вашего Величества.

– Вот даже как, – ухмыльнулся я. – Значит, четыре богатых города рассчитывают сложиться по двадцать тысяч, чтобы с потрохами купить меня и это теперь называется «к услугам»?

– Вы всё не так поняли! – попробовал спасти ситуацию Берг. – Знай о вашем появлении заранее, мы бы лучше приготовились, и сумма была бы совсем иной… это только первый транш…

– Панин, – крикнул я, и как только стольник вошел, показал ему на посетителей: – Гони взашей этих обалдуев!

– Это мы запросто, – с готовностью ответил Фёдор и принялся выталкивать горожан прочь. – Пошли вон, сукины дети!

Закончив с представителями имперских городов, я решил ещё раз навестить своего отчима, чтобы обсудить с ним вновь открывшиеся обстоятельства. По здравому рассуждению, мне следовало выбрать для беседы более подходящее время, но, во-первых, после вчерашнего ожидать от меня здравомыслия было несколько опрометчиво, а во-вторых, ганзейцы таки вывели из себя моё величество. В общем, я велел седлать лошадей и поднимать тех, кто имел наглость ещё не проснуться.

– Вставайте, алкоидолы! Нас ждут великие дела!!!

– Я готов, – страдальчески простонал фон Гершов, едва держась на ногах.

– Налейте бедолаге, – распорядился я, с усмешкой глядя на его страдания.

– О, найн! – отчаянно замотал головой померанец. – Ещё одной такой оргии я не переживу!

– Тоже мне нашел оргию! Это ты, брат, на московских пирах ещё не был. Вот там пьют, так пьют, а это мы просто жажду утоляли… Блин, а где Михальский?

– Я здесь, государь, – отозвался литвин.

В отличие от Болика, мой телохранитель успел поправить здоровье и, приведя себя в относительный порядок, демонстрировал готовность.

– Что с принцем? – поинтересовался я у него.

– Спит.

– Ну и чёрт с ним, пусть спит! Поднимай своих и поедем.

– Как прикажете.

– Тогда с Богом! Остальным приходить в себя, в процессе чего до изумления отнюдь не допиваться.

Фон Гершов, опустившись с тяжелым вздохом на скамью, пробормотал:

– Неужели в Москве на пирах пьют ещё больше?

– Известное дело, – пожал плечами Рюмин. – Коли мало принял, стало быть, хозяина не уважаешь. А уж коли пир царский, так и вовсе невместно с него своими ногами уходить!

– О майн Гот!

– Не поминай имя Господа всуе! – строго заметил зашедший к ним Мелентий, потом обернулся к дьяку и спросил: – А куда это наш «паломник» поскакал?

– Не ведаю, отче.

– Не натворил бы чего, – озабочено вздохнул иеромонах.

– Это уж как водится, – развел руками дьяк. – Либо драку затеет, либо бабу себе найдет… тут осталось маленько, будешь?

– Изыди, сатана!

Герцог Август Младший если и был удивлен новому визиту, то не подал виду, и встретил нас со всей возможной учтивостью.

– Рад Вас снова видеть, Ваше Величество, – вежливо поклонился он.

– Взаимно, – буркнул я в ответ, приложив два пальца к полям шляпы.

– Каково изволили почивать?

– Спасибо, хорошо.

– Вина? – продолжил радушный хозяин, как видно, учуяв исходящий от меня запах.

– Пожалуй.

Владыка Вольфенбюттеля не стал звать слуг и лично набулькал из стоящего на столе кувшина полный кубок красного вина, после чего подвинул его мне со словами:

– Очень хорошее бургундское!

– Благодарю. А себе, Ваша Светлость?

– О, я не пью так рано!

– Наливайте-наливайте. Успокойтесь, я вовсе не думаю, что вы можете меня отравить. Просто нам нужно поговорить, причем, на очень щекотливую тему.

– Хорошо, – не стал спорить герцог и плеснул немного во второй бокал.

– Прозит!

– Ваше здоровье!

– Итак, Ваше Величество? – вопросительно уставился на меня отчим.

– Кажется, мой приезд наделал много шума? – начал я издалека.

– Именно так.

– И что думают владыки Нижне-Саксонского округа?

– Так уж и «владыки», – грустно усмехнулся Август. – Нам не принадлежит даже этот город.

– Нашли проблему! Этот вопрос, как раз решаемый.

– Что вы имеете в виду?

– Грядут тяжелые времена, а потому иметь такой независимый анклав посреди своих владений становится слишком большой роскошью, чтобы не сказать, непростительной глупостью!

– Вы всё-таки уверены, что война выплеснется за пределы Богемии и Пфальца?

– Скоро вы сами во всем убедитесь. Но, что касается анклава, то это верно в любом случае, не так ли?

– Возможно, – тонко улыбнулся герцог.

– Если надумаете, дайте знать. У меня есть парочка специалистов по взятию городов.

– Не сомневаюсь. Однако у меня сложилось впечатление, что вы хотите поговорить не об этом.

– Верно, – не стал спорить я и протянул отчиму маленький сверток. – Скажите, что вы думаете на счет этой вещицы?

– Это перстень, – пожал плечами Август, развернув его.

– Просто, перстень?

– Не совсем. На нём эмблема розенкрейцеров. А откуда он у вас?