Андрей Земляной - Серая сталь

В принципе, дуэли были разрешены, но лишь в мирное время и в частях не несущих военную службу. Для урегулирования споров, когда дуэль была невозможной или нежелательной существовал суд офицерской чести, решения которого могли быть довольно жёсткими. Например, понижение, или вовсе лишение звания, и передача дела в общегражданский уголовный суд.

Попросив подождать, секретарь собрания куда-то умчался, а Николай прошёлся по зданию рассматривая старинные интерьеры и любуясь коллекциями оружия на стенах, портретами и батальными полотнами, многие из которых сделали бы честь любому художественному музею.

Минут через сорок, секретарь пригласил его в кабинет, где уже сидели пожилой ротмистр, в мундире Казачьей Гвардейской Сотни, и Штабс-капитан Гвардейского Сварожского полка.

Сделав два уставных шага вперёд, Николай поднял ладонь к козырьку фуражки.

— Поручик военного времени боярич Белоусов.

– Господин поручик. — Начал штабс-капитан. – Мы здесь присутствуем, чтобы разрешить конфликт, случившийся вчера, между вами и прапорщиком Михайловым, на балу у князя Голицына. Подтверждаете ли вы, что происшествие имело место?

– Да, господин штабс-капитан. – Белоусов кивнул. — Тогда я правда не знал, что прапорщик носит фамилию Михайлов, но сам прискорбный случай нападения на меня подтверждаю.

– Нападения? — Ротмистр внимательно посмотрел на Николая.

– Да, господин ротмистр. — Белоусов кивнул. – Это может подтвердить княжна Наталья Долгорукая, бывшая со мной рядом. Сначала господин Михайлов ворвался в наш приватный разговор в беседке, а когда я предложил ему выйти, пригрозил избиением. Ну и когда попытался ударить, был мною лишён сознания, и оставлен в беседке. Собственно, это и есть весь инцидент. А простите, в чём меня обвиняет прапорщик Михайлов?

– В том, что вы в присутствии дамы, ударили его по лицу, и сбежали, не дожидаясь вызова на дуэль. — С непонятной улыбкой произнёс ротмистр и посмотрел на штабс-капитана.

— Ну в общем такое обвинение, уже достаточный повод для того, чтобы пустить пулю в лоб господину прапорщику. – Спокойно прокомментировал Белоусов. – Но я в свою очередь предлагаю спор, вместо поединка. Жизни наши всё равно принадлежат отечеству, а вот спор – дело личное.

– И какой же спор может быть достойной заменой дуэли? – Штабс-капитан вполне ожидаемо заинтересовался так как дуэли в гвардейских полках крайне нервировали командование, и все причастные могли иметь неприятности по службе.

– Показательный рукопашный бой, с тремя любыми гвардейцами Сварожского полка, стрельба на меткость и на время, учебный бой на белом оружии до первой крови. Да хоть соревнование в беге с полной выкладкой, на десять вёрст. Полагаю, гвардейцу столичного полка нет повода стыдиться своей воинской выучки?

Теперь казачий ротмистр ухмыльнулся вполне открыто, и с вызовом посмотрел на поскучневшего гвардейца. Ни для кого не было секретом, что столичные гвардейцы, хоть и отличались высокой стойкостью в бою, и лихостью в атаках, мирное время проводили не в учёбе и тренировках, а в застольях и ухаживаниях за дамами.

– И, господин штабс-капитан, я мог бы предложить Сварожскому полку, выставить своего лучшего стрелка, но тогда, боюсь конфуз будет не скрыть.

– Вы так уверены в победе? – Штабс-капитан нахмурился, сведя кустистые брови к переносице и несколько нервно погладил навершие шашки украшенной двуцветным жёлто-чёрным темляком ордена Воинской Славы.

– Первый пистолет, я получил в подарок в шесть лет. – Коротко ответил Николай.

Гвардеец уже хотел что-то сказать, когда ротмистр коротко кивнул.

– Хорошо господин поручик. Мы поняли вашу позицию, и дадим вам знать.

– Честь имею. – Белоусов откозырял, и развернувшись вышел.

Когда двери закрылись, ротмистр поднял взгляд на штабс-капитана, и покачал головой.

– Надо же. Ваш прапорщик исключительно неудачно выбрал объект для ссоры.

– Это отчего же? – Штабс-капитан вскинулся.

– Это же сын полковника Белоусова. – Пояснил казак. – Семья потомственных пластунов с трёхсотпятидесятилетней историей. Кроме того, поручик уже отметился взятием известной московской банды налётчиков, убил голыми руками четверых варнаков в тюрьме Следственного управления, и положил в перестрелке с бандитами более тридцати человек. – Ротмистр усмехнулся. – Заметили на груди маленький значок? Это знак за успешное окончание учебного цикла монастыря боевого братства Георгия – Победоносца. Золотого достоинства, заметьте. Таковых за всю историю братства едва ли три десятка наберётся. И это, в восемнадцать лет… Так что, если желаете избавиться от прапорщика Михайлова, можете настоять на дуэли. Хотя, если позволите, дам вам совет, воспользоваться предложением поручика, и провести учебный поединок. Так заодно и стимулируете к учёбе молодых офицеров, и сможете подтянуть дисциплину.

– Вы так верите его словам? – Штабс-капитан снова нахмурился. – А ежели дело обстоит именно так, как говорил прапорщик? Мы ведь ещё не поинтересовались мнением самой княжны Долгорукой.

– Ну посудите сами. Княжна уединяется с поручиком в беседке, явно чтобы обсудить что-то важное. И любую помеху в разговоре посчитает оскорблением себе лично. А, следовательно, даст такое объяснение инциденту, что вашему офицеру будет лучше самому застрелиться. Так что я бы не советовал. И вот ещё. У Белоусова младшего, была прескверная репутация человека, который сначала спускает курок, а только после думает. Братство конечно изменило его, но вот насколько сильно – большой вопрос. Так что если у прапорщика вдруг найдутся подражатели, то гвардию ждут серьёзные потери в личном составе. И с вашего позволения, я откланиваюсь. Господин войсковой атаман интересуется результатами нашего расследования, и я не хочу заставлять его ждать.

В итоге, скандал был задушен в зародыше, даже без показательной порки Сварожичей, к чему Белоусов был внутренне готов. Но вот к тому, что на приёме у царя, ему будут вручать японский орден Хатимана, Серебряную Звезду Конгресса Североамериканских штатов, и медаль «Честь и Порядок, от коллегии Министерства Внутренних дел, был не готов совершенно.

Всё время награждения, когда послы Ниххон и Северо-Американских штатов в личном присутствии государя-императора прикрепляли ему награды на китель, простоял с выражением крайнего изумления, вообще не понимая, что происходит, и оттаял лишь когда генерал-адъютант Трепов знакомый ему ещё с памятного вечера чествования Анастасии Романовой вручавший ведомственную награду, за поимку банды Казимира Новака и Константина Ночкина, по-свойски, подхватил под руку Белоусова, и отведя к столам с шампанским, сунул в руки полный бокал.