Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

- Это Дабу. Дабу требует, чтобы я пошел, и повел за собой молодых. Поэтому я ничего не говорил тебе. И поэтому не могу к тебе посвататься, хотя хочу этого больше всего на свете!

- Уоми! – И она внезапно обняла меня и прильнула к моей груди. – Уоми! Неужели это правда? – и она всхлипнула.

- Да, это правда. Но нам придется еще долго ждать, пока мы пойдем в поход, и пока вернемся. Хочешь, мы вместе пойдем к Дабу, и он сам скажет? Прямо сейчас?

- Сейчас нельзя! Меня хватятся дома, будут искать!

- Нет, мы вернемся очень скоро. Я попрошу, и Дабу перенесет нас к себе, не успеешь ты моргнуть глазом.

- Я согласна, - решительно сказала Кунья. – Пойдем к Дабу!

* * *

Я встал на ноги, она тоже, и посмотрела мне в глаза, потом перевела взгляд на грудь и провела по ней пальцем:

- Какой ты черный! – и она тихонько засмеялась.

- Мы целый день жгли уголь. Но это ничего, все равно уже темно, - улыбнулся я. – Дай мне руку, Кунья!

Она не подала мне руку, а снова прильнула к моей груди, а я обнял ее и пожелал перенестись в овраг Дабу. Все вокруг вздрогнуло, и вместо деревянного настила под нашими босыми ногами появился песок и камешки. Кунья отстранилась от меня и быстро осмотрелась. На ее лице я увидел такое безграничное удивление, что не мог не рассмеяться.

- Уоми, Уоми! Это правда!

- Конечно, Кунья. Все, что я тебе говорю – правда! Пойдем к Дабу?

И мы пошли вдоль ручья. Было уже почти совсем темно, мы шли, держась за руки, и смотрели друг на друга. Глаза Куньи сверкали в темноте.

- Подожди немного! – сказал я, отошел в сторону и сломал тонкое смолистое деревце, обломал его верхушку, затем присел и, подобрав пару первых попавшихся камешков, сделал вид, что высекаю огонь на сухой мох, росший на камне поодаль от ручья. Мох затлел, конечно, не от искр, которых почти не было, а потому, что я так пожелал.

- Дабу! – воскликнул я, и мох ярко вспыхнул. Я сунул в огонь ствол деревца, и, когда он загорелся, поднял факел над головой. Темнота еще больше сгустилась вокруг нас, и Кунья прижалась ко мне.

Пройдя еще метров сто, мы предстали перед священным дубом. Ночью он выглядел внушительней и таинственней, чем днем. Я снова взял Кунью за руку, и мы опустились на колени перед дубом. Факел я воткнул в землю рядом.

- Великий Дабу! – начал я. – К тебе пришел сын твой, Уоми! Дабу, ты повелел Уоми собрать молодых из Ку-Пио-Су в свадебный поход, и я сделал так, как ты сказал. А теперь я привел к тебе Кунью. Дабу, мы любим друг друга. Мы перед тобой даем друг другу обещание, что, когда придет время, мы станем мужем и женой. Ты обещаешь, Кунья?

- Обещаю! Великий Дабу, я люблю Уоми, твоего сына. И я буду ждать его, сколько потребуется!

Мы поднялись на ноги, Кунья опять прижалась ко мне. Я протянул руку, и на нее сел филин. Его глаза горели желтым светом, он вертел головой, глядя то на меня, то на Кунью. Я провел рукой по его мягким перьям и сказал:

- Кунья, это душа Дабу. Потрогай ее, чтобы она тебя запомнила.

Кунья, протянув дрожащую руку, коснулась моей руки, лежащей на голове филина, и сжала мои пальцы. Я слегка подкинул филина в воздух, и он бесшумно скользнул в темноту. Выдернув из земли факел, я сделал несколько шагов назад вместе с Куньей. Она, как завороженная, смотрела на Дабу, ее рука дрожала в моей руке.

- Не бойся, Кунья, теперь Дабу защищает нас обоих! Пойдем.

Мы повернулись, и, освещая путь факелом, пошли обратно к ручью. Присев на берегу, мы снова тесно прижались друг к другу.

- Кунья, - сказал я, - ты испачкалась в саже. Мне надо было помыться, прежде чем обниматься с тобой! – действительно, ее белая безрукавка была спереди в черных полосах и пятнах. Она тоже посмотрела на свою грудь в свете факела:

- Уоми, это совсем не важно! Я хотела бы, чтобы мы навсегда остались здесь! Чтобы эта ночь никогда не кончилась! А сажу я отмою.

- Кунья, милая, тебе не придется отмывать сажу. – Я отломил ветку от стоящего рядом куста, обмакнул ее в ручей, и провел веткой по ее груди и лицу. – Дабу!

Ее белая безрукавка стала безукоризненно чистой, пятна сажи с лица и рук исчезли. Я провел веткой по своему телу, и тоже стал чистым, как будто только что искупался.

- Кунья, - спросил я, - хочешь еще немного побыть здесь, со мной?

- Очень, - шепнула она, - но ведь нельзя! Нас хватятся в поселке!

- Не бойся, никто ничего не заметит! Дабу нам поможет.

Я наломал сухих веток и разжег костер. Мы сели возле огня, прижавшись друг к другу, Кунья положила голову мне на плечо, а я, как мог, старался сдержать бушевавшее в груди пламя. Я должен ждать! Я не могу так резко нарушить сюжет повести, последствия будут непредсказуемы, я должен пойти в этот поход! А если я потороплюсь жениться на Кунье, я могу быть уверен, что уже никуда не пойду…

Я достал из воздуха обжаренный кусок мяса и протянул Кунье:

- Ешь! Это подарок Дабу.

Потом достал мясо для себя, и тоже жадно впился в него зубами. Когда наш голод был утолен, Кунья тихонько сказала:

- Уоми, я не хочу, чтобы ты куда-то уходил. Я хочу стать твоей женой. Прямо здесь и сейчас!

- Любимая, я хочу этого больше всего на свете, но нам нельзя! Мы должны подождать и выполнить волю Дабу! Нам надо делать вид, как будто ничего не случилось! Ты сможешь?

- Смогу, раз ты этого хочешь! – решительно ответила Кунья. – А ты? Ты сможешь ходить мимо меня и даже не касаться моего тела?

- Это будет очень трудно. Но я тоже смогу, раз Дабу этого требует!

* * *

Потушив костер, я обнял Кунью и снова сказал:

- Дабу! – и мы очутились на краю мостков, где сегодня встретились, и снова стояли густые сумерки – время вернулось назад. Я обнял Кунью, прижав к себе, а она сжала меня в объятиях изо всех сил.

- Ну, помни же, что мы не должны нарушать волю Дабу! Нельзя, чтобы кто-нибудь что-то узнал!

- Уоми, - прошептала Кунья, еще крепче прижимаясь ко мне, - Уоми, скажи, это был не сон?

- Нет, Кунья, не сон, мы дали клятву перед Дабу. И должны ее сдержать. Теперь расходимся в разные стороны, как будто ничего не было.

- И что, нам даже нельзя будет говорить друг с другом?

- Лучше не надо, голос нас выдаст. Но мы иногда будем встречаться, как сегодня, я постараюсь!

- Уоми, это будет так трудно!

- Любимая, мы сможем видеть друг друга и говорить глазами. А потом, когда я вернусь, мы будем вместе! Я люблю тебя. Помни об этом.

- Да, Уоми! И ты помни, что я люблю тебя!

И мы, повернувшись спиной друг к другу, пошли в разные стороны. Вернее, это я пошел, а Кунья пустилась бегом к хижине Пижму – я слышал быстрый топот ее босых ног, и мне стоило большого труда не обернуться ей вслед.

Я шел и думал: ради чего мы так себя мучаем? Не лучше ли обернуться, догнать Кунью, обнять ее, прижать к груди? Но нельзя – я должен, я обязан пойти в поход с молодежью Ку-Пио-Су весной. А испытание временем только закалит нашу любовь, сделает ее крепче, вернее. Ведь эта любовь навсегда, не правда ли? Что же тогда какие-то два года ожидания? Мы не должны поддаться минутной страсти, не должны скомкать эти чувства. Я был уверен, что Кунья думает так же, как я.