Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

Несмотря ни на что, я был счастлив, как никогда в жизни. Все, что у меня когда-либо раньше было с женщинами, не стоило даже одной минуты, проведенной вместе с Куньей у ручья в овраге Дабу. Как странно, мы так мало сказали друг другу, но так много почувствовали! Вот, значит, что такое – любовь! А я прожил жизнь, не зная об этом…

* * *

Я подошел к хижине Гунды и нагнулся, проходя в дверь. Мать взглянула на меня и без слов поняла, что что-то случилось.

- Уоми, садись к огню, ешь! – она отодвинулась, давая мне место, и положила на уголья еще одну большую рыбу.

- Спасибо, мать, я не голоден, - ответил я, и это было правдой – мы с Куньей съели по большому куску жареного мяса у ручья.

Гунда внимательно посмотрела на меня.

- Что с тобой, Уоми? Ты выглядишь совсем не так, как обычно!

Тэкту засмеялся:

- Уоми выглядит так, как будто только что вынул из сети самую большую рыбу! Наверное, он видел во сне свою невесту с Большой Воды!

Я почувствовал, что краснею.

- Нет, ничего особенного. Я гулял и купался. И думал, что еще нам взять с собой в поход весной, когда поплывем.

- Ни у кого никогда не было еще таких богатых даров, как у нас! Только за наше новое оружие мы можем выкупить всех невест на много дней пути вокруг! – засмеялся Тэкту, а Гунда нахмурилась:

- Берегись, Уоми! Та, которая тебе снится – злая! Выпьет твою кровь!

- Нет, мать, ты просто не знаешь! Она самая лучшая. – Чтобы не спорить дальше, я вышел из хижины и направился к противоположному берегу острова, где был наш «рудник». Я шел и вспоминал наш с Куньей вечер, и жалел, что все так быстро кончилось. Подойдя к крутому берегу, я сел над обрывом и задумался.

Вдруг послышался шорох – мой острый слух охотника уловил его, и я обернулся. Я увидел в темноте смутную тень, и рядом со мной на песок опустилась Кунья.

- Прости, Уоми, но я не могла не прийти, хоть ты и запретил. Только сегодня, а потом я буду слушаться тебя.

- Как ты меня нашла?

- Я спряталась рядом с хижиной, я так надеялась, что ты выйдешь! Прости, ты можешь меня побить, если хочешь, но я не могла…

- Что ты, разве можно тебя бить? Я люблю тебя!

Она вздохнула.

- Наверное, я буду тебе плохой женой, своевольной и непослушной. Тебе придется меня бить! Поэтому лучше начинать сейчас, чтобы я привыкла. – По голосу я понял, что она улыбается.

Я обнял ее, и она снова прижалась к моей груди.

- Уоми, почему ты не такой, как все? Да, я знаю, ты – сын Дабу, но это не все. Я чувствую, что ты не такой. Ты столько знаешь такого, чего не знает никто в Ку-Пио-Су. Мне кажется, что ты пришел откуда-то издалека, нет, не из того поселка, где жил четыре года, а… это так далеко, что у меня нет слов…

- Да, ты угадала. Мой прежний дом так далеко, что ты даже вообразить не можешь. Но это тайна, и пока я не могу ее открыть. Даже тебе.

- Я буду молчать. И больше не стану спрашивать.

- Когда-нибудь ты все узнаешь, я расскажу тебе все о себе, обещаю.

- Уоми, я очень глупая. Ты должен меня чему-нибудь научить из того, что знаешь. Иначе я не достойна стать твоей женой!

- Милая, ты – это ты. Я люблю тебя. И уже поэтому ты достойна самого лучшего.

Мы помолчали. Я знал, что у этих людей в знак любви еще не принято целоваться, поцелуи появились не так давно в истории цивилизации, и не у всех народов, но не смог удержаться, и прижался губами к губам Куньи. Она сначала не поняла, что я хочу сделать, но очень быстро сообразила и ответила на поцелуй. Ее язык скользнул по моим зубам, объятия сделались крепче, дыхание – прерывистым. Я понял, что если мы тотчас не прекратим, то можем зайти так далеко, как мне бы не хотелось. Ведь основное направление сюжета повести не предполагает… Но рука Куньи гладила мою спину, голова кружилась… С огромным трудом я прервал наш поцелуй и встал, шатаясь, как пьяный, на ноги. Кунья поднялась вслед за мной.

- Кунья, Кунья… Мы не должны, - хрипло шептал я. – Мы должны ждать и терпеть…

- Да, я знаю, Уоми! Прости меня! Но мне только что было так хорошо… Никогда в жизни я не думала, что может быть так… Я больше так не буду, обещаю! Но я не могла не пойти за тобой, иначе я бы подумала, что это был сон. – Она снова обвила руками мою шею, приникла к моим губам, а потом, резко отстранившись, пустилась бежать и исчезла в темноте.

Я пошел вдоль обрыва, голова кружилась, как после нескольких выпитых рогов с вареным медом. Спустившись по тропинке к воде, я скинул штаны из тонкой кожи и вошел в реку. Прохладная вода привела меня в чувство, и я поплыл к другому берегу озера, но потом передумал – оно было тут слишком широким, заплыв занял бы много времени, и вернулся назад. Одевшись, я пошел к поселку.

* * *

Лето кончалось, и становилось холоднее. Пижму почти не выходил из дома, и, по словам Куньи, все чаще набрасывался на своих домашних с бранью и попреками. Особенно он нападал на Кунью, как будто что-то чувствовал. Он требовал, чтобы она нашла его посох, но, конечно, она не собиралась этого делать, зато часто бывала в нашей хижине, и я мог ее видеть. В присутствии других мы почти не разговаривали, но, встречаясь глазами, без слов передавали друг другу все, что хотели сказать.

Несколько раз Кунья снова подкарауливала меня у хижины, а я, замечая ее хитрость, шел к нашему месту над обрывом, следом появлялась и она, мы сидели в темноте и разговаривали, но целовались только на прощанье – я чувствовал, что еще немного, и я не выдержу. Кунья понимала, и, несмотря на все свое желание, старалась поменьше касаться моего тела.

Я замечал, что Кунья стала говорить правильнее, более «цивилизованно», строить более сложные фразы. Я рассказывал ей, что мы живем на планете, которая называется Земля, которая имеет форму шара, и так велика, что не хватит всей жизни, чтобы обойти ее. К моему удивлению, Кунья восприняла эти знания вполне спокойно и с пониманием, по крайней мере, она не стала спрашивать, почему мы не падаем с этого шара, и ходят ли люди на другой стороне вниз головой. Зато она сказала, что очень хотела бы посмотреть на Землю с такой высоты, чтобы было видно, какая она, и я ей обещал, что когда-нибудь она это увидит. А когда я рассказывал, что звезды на небе – такие же, как наше Солнце, только очень далеко, она даже спросила, живут ли там люди. Словом, она жадно впитывала любые знания, тем подтверждая, что хочет научиться чему-либо от меня.

Я рассказывал, что жил в мире, где люди не только ходят пешком, но ездят по земле и по воде в повозках, похожих на огромные лодки, которые движет огонь, и даже летают в таких же лодках по воздуху. Что там есть вещи, с помощью которых можно видеть людей, находящихся на другом конце земли и слышать их голос. Она вовсе не воспринимала все это, как сказки, а внимательно слушала.

- Скажи, Уоми, - как-то спросила она. – Почему ты ушел из своей прекрасной земли, полной таких чудес, и пришел к нам? Или я не должна знать это? Может быть, тебя изгнали оттуда?