Владимир Малыгин - Лётчик

Иду ровно вслед за ведущим немецкой тройки, стараюсь не дёргаться, чтобы Михаилу все условия создать. Протарахтела за спиной короткая очередь. Быстренько мотнул головой влево, вправо. Расстояние плёвое, рукой дотянуться можно. Утрирую, конечно, но всё равно недалеко до немцев. Чётко увидел, как от винта до кабины правого немецкого самолёта пробежала ровная строчка пробоин. Немецкий пилот завалился набок, потом вроде бы как кивнул мне головой и скрылся за обрезом кабины. А его самолёт резко ушёл в сторону левым креном и сразу же нырнул вниз. Только поплавки своим обшарпанным днищем мелькнули. Сам не понимаю, как я всё это успел заметить. Даже на таких скоростях всё это заняло буквально несколько секунд.

Оглянулся через плечо, стараясь при этом не дёрнуть ручкой. Ага, держим прежний курс. Михаил уже перекинул пулемёт на другой борт. Взгляд на ведущего. Так и идёт ровненько, даже не дёргается. В задней кабине вижу, как головой стрелок крутит. Так совсем не интересно.

За спиной снова протарахтела очередь. К сожалению, мимо. Слишком на большое расстояние за эти секунды успел отлететь второй самолёт. Зато в нашу сторону снова затрещали выстрелы. Мимо.

О, немцы впереди сообразили, ушли в разворот. Второй в мою сторону вираж крутит, ближе подойти старается. Стреляет без перерыва. Пошёл злой и короткой змейкой, заваливая самолёт с крыла на крыло, вдогонку за уходящим ведущим, сближаясь с ним на виражах.

Выжимаю всю мощь из мотора, вжимаю рукоятку дросселя в панель, словно это может чем-то помочь.

Да мы всё ещё пока чуть-чуть выше, поэтому можно уменьшить угол тангажа и за счёт этого быстрее разогнаться. Так и вышло.

Догнали ведущего, приблизились на нормальную дистанцию, можно стрелять из курсового пулемёта.

И тишина в задней кабине. Оглядываюсь, а Михаил так второго немца и продолжает выцеливать, всё внимание ему уделяет. Нет, так дело не пойдёт, на будущее нужно будет отработать наше взаимодействие, чтобы не было больше таких вот накладок. Что я, впустую немца догонял? Так получается?

А сзади старается нас догнать второй немец. И догоняет ведь постепенно. Что у них за моторы такие стоят? Совсем на наш не похожи.

Огромным плюсом было то, что не было у них никакой групповой слётанности. Друг друга они, само собой, пытались прикрывать по мере возможности, но и только. Да ещё заметно подрастерялись в первый момент, после удачной стрельбы Михаила. А я этой заминкой в полной мере и воспользовался.

Какие у меня плюсы и минусы? У нас самолёт легче, поплавков нет, поэтому он манёвреннее и лобовое сопротивление у него меньше, значит, мы быстрее разгоняемся и в наборе высоты можем дать им фору. А они на виражах нас сделают за счёт того же более высокого сопротивления. И потеряют скорость. Может быть. Здесь их и подловим. Опять же Михаилу на виражах проще целиться и стрелять.

Повезло, что никого из нас пока не задели и в мотор с топливным баком не попали. Ручку плавно на себя, и тут же заваливаю её влево. Выворачиваю шею, стараюсь поймать взглядом догоняющий нас самолёт. Вижу чуть ниже и сбоку ошалевшие глаза немецкого пилота.

Через очки вижу. И тут же отдаю ручку от себя, увеличиваю крен, прибираю обороты. Разворачиваемся буквально на одной ноге, и вот он, второй самолёт. Подловили мы его как раз на вираже. Они-то крутили его плавненько, почти блинчиком, а я резко, в своей манере — с помощью крена и педалей. Поэтому и выкрутил его чуть быстрее, поменялся местами, догнал, и дальше уже вступил в дело Михаил. Несколько очередей за спиной, и я сразу же ухожу в противоположную сторону, резко переваливая машину в обратный крен. И снова расходимся почти на встречных курсах с оставшимся в одиночестве немецким ведущим. Только на этот раз я иду в море, а он в сторону берега. Так сложилось. Стучит за спиной пулемёт, резко обрывается очередь. Закончились в магазине патроны? Или заклинило? Парочка вражеских пуль стучит по многострадальному корпусу, взлохмачивая лакированную фанеру. Из самозарядки бьёт? Потому как почти на пулемётную очередь похоже. Лишь бы тросы управления нам не перебило! Прибираю обороты, резко разворачиваюсь вслед и с удивлением вижу удирающего к берегу противника.

На выходе из крена рука уже привычно вжимает рукоятку дросселя в панель, ручку управления отдаю чуть от себя, и самолёт медленно разгоняется. Правда, так я окажусь чуть ниже немецкого самолёта, но нам это на руку. Можно будет из курсового пулемёта стрелять. А немцу под свой хвост не с руки отстреливаться.

Уйдёт или нет? Похоже, точно такая же мысль пришла и в голову Михаилу, потому как над головой заработал верхний пулемёт. Сначала одна коротенькая очередь на несколько патронов, вторая точно такая же и третья длинная, до конца, до железки. Пауза.

Перезарядка. Представляю выпрямившегося в полный рост в задней кабине Михаила, и меня снова потряхивает. Б-р-р. Стараюсь вести машину ровно, чтобы мой товарищ не вывалился. Ну и что, что он в привязных ремнях и с парашютом? Всё равно страшно.

Держимся за немцем как привязанные, не догоняем, но и не отстаём. А у него стрелок через обрез кабины перевесился, нас выцеливает, стреляет. В левой нижней плоскости обшивка залохматилась — попал, зараза. И в правой. И не отвернуть, приходится идти ровненько, чтобы Михаилу не мешать.

С облегчением слышу длинную очередь над головой, тут же ещё одну, и самолёт впереди выбрасывает чёрный клуб дыма с редкими проблесками пламени. Тут же вспыхивает и огненным комком уходит вниз, в море, разваливаясь на куски в замедленном падении.

Провожаем обломки взглядами до самого конца. Я-то точно провожаю. Нет у немцев парашютов, никто не раскрыл купола. Впрочем, после такого взрыва вряд ли кто из экипажа смог уцелеть. Разворачиваемся и проходим над местом воздушного боя. Осматриваем волны, но ничего кроме обломков не видим. И вокруг никого, горизонт чист, ни самолётов, ни кораблей.

Возвращаемся на свой аэродром. Минут через тридцать начинает снова немного потряхивать. Только теперь уже из-за другого — азарт боя уходит, и нервы начинает отпускать. Оглядываюсь на Михаила, в ответ получаю поднятый вверх большой палец, смотрю вопросительно. В прошлый раз он меня точно так же уверял, что всё с ним в порядке. Нет, улыбается, значит, и впрямь, всё хорошо. Только что-то бледноват вахмистр.

На подходе к аэродрому срывает кусок перкали с нижней правой плоскости. Парирую правый крен элеронами, держу горизонт. Да где же эта площадка!

Садиться пришлось на повышенной скорости. Стоило только убрать обороты, как начинал неудержимо увеличиваться крен. Эффективности рулей не хватало, поэтому и пришлось подходить низко, садиться плавненько и по возможности мягонько.