Андрей Прокоп - Во власти небытия

— Что случилось у тебя? Что весь на нервах?

Павел замешкался, не зная, что ответить Резникову на столь неожиданный интерес, но тут же нашелся Степан, стоящий за спиной Резникова. После его слов Павел подумал, что не хочет больше видеть Степана, которого считал совсем недавно одним из самых приятных в общение людей.

— Деньги вы ему с Выдышем должны — спрашивает.

— Это ерунда выплатим, а то я подумал, что он по поводу следствия. Запугали мужика — понятное дело.

Резников поставил на стол прямо перед Павлом бутылку с дорогим виски и положил рядом с ней, самым естественным образом черный револьвер системы наган. Дуло было направлено Павлу в лицо, и сколько бы он ни старался, не замечать нехорошего соседства, но дуло всё так же продолжало смотреть на него, и не на кого другого.

— Степа стаканы давай. У меня в глотке пересохло — сказал Резников и уселся рядом с Павлом.

— Не бойся. Бог не выдаст свинья — не съест — сказал он Павлу.

— Пора мне. Ехать нужно — сказал Павел, ища глазами Степана.

— Нет посиди. Выпьешь с нами, потом поедешь — командным и жёстким голосом отрезал Резников.

— Как я пьяный поеду? — еле выдавил из себя Павел.

— Просто сядешь в машину и поедешь. Если не хочешь, оставайся здесь. Может дело, какое будет.

Степан уже поставил на стол стаканы. Крутился между холодильником и шкафчиками кухонного гарнитура, соображая возможную закуску.

— Степа шашку принеси сюда. Ей нужно на людях бывать — сказал Резников, так как будто речь шла о домашнем питомце.

— Слушаюсь, господин капитан! — ответил Степан, а Павел чувствовал, что если он и сходит с ума, то при этом, кто-то намеренно даёт ему почувствовать весь процесс совершенно осознанно, как бы по маленькой капельке.

Степан появился через десяток секунд, держа в руках шашку. Резников протянул свою руку к шашке и через мгновение сделал несколько нехитрых движений, рассекая воздух перед собой. Затем с силой воткнул шашку в пол. Она противно звякнула от напряжения своего смертоносного полотна. Резников лично наполнил стаканы. Протянул один Степану, другой Павлу. Третий приподнял перед собой, собираясь что-то сказать, но на несколько секунд задумался, а затем произнёс пафосно.

— Один момент господа. Теперь можно.

Они слегка соприкоснулись посудой, издав характерный звон. Обжигающая жидкость приятно проследовала внутрь, и Резников тут же наполнил стаканы во второй раз.

— Сколько Выдыш тебе должен? — спросил Резников у Павла, тот ответил, боясь собственного голоса.

— Сорок тысяч. Точнее тридцать девять восемьсот.

Резников спокойно вытащил из кармана пачку пятитысячных купюр. Аккуратно отсчитал восемь штук и протянул Павлу.

— Сейчас, у меня есть двести рублей сдачи — произнёс Павел и начал подниматься из-за стола.

— Сядь — грубо произнёс Резников.

Павел послушно опустился на стул, но всё же еле слышно проговорил себе под нос.

— Расписаться где-то нужно в получении.

Резников не ответил Павлу. Степан смотрел с нескрываемым презрением.

— Может расписку? — не унимался Павел, привыкший к соблюдению принятых норм и правил.

— Напиши расписку, под мою диктовку — сказал Резников, он, как будто переключился с чего-то своего к словам Павла, поэтому его голос прозвучал довольно отстраненно.

— Степан найди бумагу и чернила — продолжил Резников.

— Сейчас капитан — ответил тот, поднявшись из-за стола.

Павел не хотел уже никаких денег. Не хотел ничего, кроме одного единственного желания поскорее убраться отсюда. Схватить в охапку жену, детей и уехать на тёщину дачу, про которую никто из его многочисленных знакомых ничего не знал.

Степан принес бумагу и авторучку.

— Чернил не имею, господин капитан — шутливо произнёс он.

— Сойдет и так — ответил Резников.

Павел положил перед собой бумагу. Взял в правую руку авторучку.

— Что писать? — спросил он, прекрасно помня, что Резников собирался продиктовать текст расписки.

Неожиданно для Павла Резников продиктовал ему совершенно стандартную форму текста. Павел закончил писать и вопросительно посмотрел на Резникова.

— Ты что думал? Признание в симпатии к большевикам, что ли тебя написать заставлю.

Степан засмеялся смехом идиота. Павел улыбнулся, пытаясь вторить веселому Резникову и гогочущему Степану.

— На дачу к тёще сегодня не собирайся. Там света нет. Местные бродяги провода поободрали — серьёзно сказал Резников.

Павел прилип вспотевшей задницей к стулу. Неприятный холодок переборол выпитое виски, но чего-то вымолвить он не мог.

— Такие вот дела Паша — дружелюбно произнёс Резников.

Степан чувствовал себя превосходно. Легкость наполняла его сознание в придачу к ней витала незримая, но чертовски приятная эйфория, от присутствия Резникова рядом. Весь мир, что находился вокруг него, что прятался где-то неподалеку, был своим и совершенно доступным. Степан чувствовал, что видит, слышит, понимает — буквально всё и это всё настолько простое и понятное, что с огромным стыдом остается вспомнить недавние тревоги и терзания.

— Познакомился я с господином Калининым. Скажу вам, что произвёл он на меня хорошее впечатление. Вполне нормальный мужик, а главное, что злой и хочет узнать куда больше, чём ему пока дано — произнёс Резников.

— Он тебя вызывал? — спросил Павел.

— Зачем? Я сам заехал познакомиться с ним.

Резников долил из бутылки остатки, поднялся с места и тут же появился со второй бутылкой в руках.

— Приступим Степан к главному — уже пора — сказал Резников, удивив этими словами Степана.

Тот думал, что главное происходит здесь и сейчас. Павел уткнулся взглядом в поверхность стола. Резников дополнил стаканы из новой бутылки. Не произнося слов, он первым выпил содержимое. Степан с Павлом последовали за ним. Резников взял в руки шашку, начал её рассматривать так, как будто видел её в первый раз. За окнами к тому времени опустилась темнота, закрыв окрестность от собутыльников темной плотной шторой, на поверхности которой были нанесены рисунки из деревьев, забора соседнего дома, а сверху в дополнение горели пятнами серебра далекие отсюда звёзды. Резников ещё раз поднёс спиртное.

— Что это? — заплетающимся языком спросил Павел.

— Самогон с огромной выдержкой — ответил Резников.

— Хорош самогон. Ничего лучше в своей жизни не пил — откровенно признался Степан и, окинув взглядом, вокруг не узнал свою кухню, совершенно…

…Это была не кухня, а вагон. Обычный железнодорожный вагон, оборудованный под какой-то штаб или что-то в этом роде. Степан сидел на длинной лавке в форме императорской армии. Рядом с ним находился Выдыш и он всё время противно зевал.