Сергей Красов - Вторая попытка

Этому предшествовало совещание первых секретарей компартий республик, которое провёл в Москве Андропов в начале января. Когда он объявил о решении упразднить республики, в зале раздался возмущённый гул. Андропов предостерегающе поднял руку:

— Я понимаю, что некоторые из вас считают себя чуть ли не удельными князьями и готовы цепляться за власть до последнего. Поэтому предупреждаю сразу — все несогласные будут считаться сепаратистами и отправятся руководить посадками кукурузы на Колыме. Это не шутка! — Андропов встал и строго оглядел притихших секретарей. — Впрочем, я готов выслушать мнение одного из вас — первого секретаря ЦК Компартии РСФСР, где он? Что-то я его не вижу.

Все растерянно переглянулись.

— Так ведь такого никогда и не было, — подал реплику Шеварнадзе.

— А почему? Самая большая республика не имеет секретаря, ни даже самой компартии?

— Так ведь можно создать, — это уже Алиев, — не понятно, вы это к чему, Юрий Владимирович?

— А к тому, что шестьдесят пять лет самая большая республика обходилась без этого и — ничего! Значит — и остальные республики могут обойтись. Нет! Я не предлагаю отменять компартию вообще. А вот деление на национальные республики себя изжило. Пусть останутся народные танцы, песни, искусства, ремёсла, наконец. Но в политике национализм должен быть искоренён. От этого страна станет только более единой, а значит, и крепче. Вы все опытные руководители и понимаете всю остроту момента. Поэтому, я попрошу вас в переходный период всячески способствовать проводимым реформам. Уверен, что во вновь строящемся государстве каждому из вас найдётся достойное место.

Дальнейшее совещание прошло в деловой и конструктивной обстановке.

На переходный период, пока Госсовет не был избран, страной руководил Президиум Верховного Совета во главе с Андроповым. Переименование из СССР в Россию народ воспринял спокойно. Также спокойно, даже как-то обыденно прошло деление всей территории на двенадцать округов, во главе которых были назначены генерал-губернаторы.

Вадим старший, наблюдая за проводимыми реформами сначала поражался какому-то равнодушию со стороны народных масс, а потом понял, что народ просто не успел хлебнуть того разгула демократии, либерализма и вседозволенности, как это было при реформах Горбачёва. Многие ещё помнили Сталина и по привычке боялись высовываться.

Некоторое оживление наступило, когда начались выборы в Госсовет. С каждого округа должен быть один представитель. После проведения разъяснительной работы в СМИ, население страны осознало, что выбирают будущего руководителя страны, одного из двенадцати. Членство в партии для кандидатов было не обязательным. Главными критериями были: отсутствие судимости, высшее образование, возраст — не менее тридцати пяти лет и не более семидесяти.

Кандидатов выдвигали трудовые коллективы, общественные и спортивные организации, воинские части. Каждому кандидату отводилось время на телевидении, его программу печатали в районных и областных газетах. Выборы проводились в несколько этапов — на районном, областном и окружном уровнях.

Народ впервые почувствовал, что его мнение реально учитывается. Явка избирателей была почти стопроцентной на всех этапах.

Андропов уверенно лидировал по своему избирательному округу на всех этапах, и на первом заседании Госсовета в июне 1983 года был избран Председателем.

Первыми решениями Госсовета было упразднение Президиума Верховного Совета, а также исключение из Конституции статьи о руководящей и направляющей роли компартии. Было разрешено создание и деятельность других партий. Но партией при этом могла считаться только общественная организация, насчитывающая в своих рядах не менее миллиона членов.

Вадим Рагозин в начале февраля впервые ехал в родное Управление в новом статусе сотрудника КГБ в качестве куратора. Он был включён в состав комиссии, направляющейся с плановой проверкой.

Расположившись в купе, попутчики выставили на столик по бутылке водки и вопросительно посмотрели на Вадима.

— Мужики, я — пас, — и глядя на недовольно вытянувшиеся лица, добавил, — не поймите неправильно, просто в последнее время организм не принимает ничего крепче сухого, да и то немного, будет время, расскажу — не поверите, — и достал из портфеля бутылку «Ркацетели»

— Ну ладно, хоть так… — смягчились попутчики.

После третьей рюмки, вернувшиеся с перекура захмелевшие офицеры, выслушали невероятную историю, подсказанную Вадиму двойником, о том, как он, якобы, по пьянке оскорбил цыганку и та ему наколдовала, что он больше рюмки выпить никогда не сможет. На предложение проверить сейчас, Вадим заявил, что, во-первых: жалко переводить продукт, во-вторых: не хочется портить аппетит хорошим людям; а в- третьих: проверяли уже столько раз, что просто надоело. Поэтому прошу поверить на слово. Вот сухого вина могу выпить пол стакана, это тоже проверено. Народ поверил и успокоился. Периодически чокаясь со всеми, Вадим отхлёбывал из стакана по глотку, думая про себя под ритмичный перестук колёс, с каким удовольствием он сейчас нахлестался бы с мужиками. Но двойник прав — от спиртного одни проблемы.

Потом, забравшись на верхнюю полку, Вадим поразился мысли, что история повторяется. Четыре года назад он ехал на Урал жениться, предварительно сняв комнату в Вильнюсе и предупредив хозяев, что вернётся с женой. Сейчас он тоже снял жильё, только не комнату, а двухкомнатную квартиру и едет на Урал за семьёй, то есть за женой и сыном. Жена, предупреждённая письмом, должна была уже распродать мебель и упаковать вещи. С этой приятной мыслью Вадим и уснул.

Из Свердловска в Серов через Сосьву поезд отправлялся вечером, поэтому прибывшие после обеда командировочные договорились встретиться на перроне у поезда и разбежались по городу.

Вадим съездил в свою «Альма — Матер» — филиал Академии МВД и забрал документы, объяснив, что продолжит обучение в Московском филиале. Его предупредили, что там сессия тоже начнётся двадцатого февраля. Затем Вадим заехал на улицу Восточную к брату жены. Валера, как раз пришедший с работы, засуетился, засобирался за пивом. Вадим его успокоил, мол пить всё равно не будет, едет в составе комиссии, там люди все строгие, не дай Бог запах унюхают. И тут Валера обратил внимание на погоны:

— Погоди, ты же, вроде, только вот этой осенью старлея получил, а сейчас капитан… или это шинель чужая?

— Шинель моя. Я теперь — капитан госбезопасности, работаю в Москве, еду в Сосьву в командировку в составе комиссии с проверкой. Заодно хочу привезти в Москву Любу с Антошкой. Будешь теперь ездить к нам в гости в Москву.