Сергей Красов - Вторая попытка

— Погоди, погоди, погоди… — Валера минуты две переваривал информацию, тупо глядя на Вадима, — ты что, в КГБ перешёл?!

— Ну, наконец! А я тебе про что!

— Да ты знаешь, что в стране творится?! Республики отменили, социализм отменили, опять капиталисты появляются.

— Да ты что!? — Вадим изобразил изумление, — Валера, ну конечно знаю.

— В такое время лучше где-нибудь в лесу отсидеться, в той же Пуксинке, а ты — в Москву… Как бы не сгорел там.

— Не переживай. Прорвёмся!

Поезд в Сосьву приходит рано утром, ещё шести часов не было. Проводница подняла ещё раньше, поэтому ехавшие от станции в посёлок во встретившим их УАЗике члены комиссии дружно зевали, морщась от головной боли. Накануне в купе опять один только Вадим воздержался от спиртного. Сейчас, глядя на попутчиков и прекрасно понимая их состояние, он поймал себя на мысли, что ему уже начинает нравиться трезвый образ жизни.

Затем в оперотделе, знакомясь с делами оперативной разработки, заведёнными КГБ, Вадим сделал вид, что не заметил намёков своего бывшего шефа — Правдина — на необходимость обмыть новую должность и звание, свёл весь разговор к чисто деловым вопросам.

— Я считаю необходимым прекратить разработку по шести из находящихся в производстве десяти дел, — Вадим взял в руки самую пухлую из лежавших на столе папок. — вот, например, разрабатываем Галиуллина уже пять лет. Привлёк внимание госбезопасности тем, что не просто намеревается совершить побег, а собирается сбежать в Японию. Сам родом с Сахалина, жена была японка, изучает японский язык. Что ещё? Владеет приёмами карате. Побег намеревается совершить пешком по тайге до Тюмени, затем на товарняках до Владивостока. Бред полный. Отсюда до Тюмени по прямой километров пятьсот, в основном по болотам. Но суть не в этом, Допустим, ему всё удалось, добрался он до Японии. И что, от этого пострадает мощь нашего государства? Он что. какими-то секретами владеет? Да флаг ему в руки! Вот японцы обрадуются такому подарку! Мало у них своих рецидивистов! Да его сразу депортируют обратно. Считаю дальнейшую разработку по линии КГБ нецелесообразной. А вот как склонный к побегу он должен стоять на учёте со всеми вытекающими отсюда мероприятиями.

Вадим говорил со знанием дела. Галиуллин отбывал срок в ИТК-22, его разработкой занимался он сам, ежемесячно отправляя отчёты о результатах в Сосьву.

Вынеся решения о прекращении разработки по шести делам, Вадим объяснил Правдину, что ему надо за имеющиеся в распоряжении у комиссии три дня решить семейный вопрос. Нужно срочно попасть в Пуксинку.

Тут же по телефону было выяснено, что рейс «кукурузника» на Пуксинку ожидается через час. Вадиму была выделена машина до аэропорта.

Через два часа, еле выдержавший, чтобы не проблеваться в самолёте, Вадим уже подходил к штабу жилой зоны родной колонии. По закону подлости он попал на последний — сборный — рейс, и АН-2 до Пуксинки сделал четыре посадки в таких же глухих посёлках, выпуская из своего чрева по одному — двух пассажиров в каждом. Короче, — все нервы вымотал. Вадим еле отдышался на свежем морозном воздухе.

Поравнявшись с входом в штаб колонии, Вадим заколебался. С одной стороны, нужно было бы заглянуть в родной кабинет, поздороваться с бывшими коллегами, а с другой — соскучился по жене и сыну.

Вздохнув, он направился в штаб. Легко взбежав по скрипучим деревянным ступенькам на второй этаж, он резко дёрнул на себя обитую железом дверь с надписью «оперчасть» и тут же толкнул ногой вторую, открывающуюся во внутрь.

Повисшая на секунду мёртвая тишина тут же сменилась восторженным рёвом в пять глоток. Кроме хозяев кабинета оперативников Ястребова и Васильева в кабинете находились начальник отряда Фомин, командир роты Котов и старшина этой же роты Тихомиров. Судя по раскрасневшимся лицам и характерному запаху, господа офицеры решили перед тем как двинуть на обед слегка причаститься для поднятия аппетита. И задержались.

— Чего не закрываетесь? — Вадим пытался отбиться от тискавших его друзей, которые одновременно накинулись на него, пытаясь обнять.

— А кого бояться? Все уже на обед свалили, — ответил главный в этом кабинете, улыбающийся во весь рот Дима Ястребов — начальник оперчасти.

— Давай рассказывай, куда пропал, совсем вернулся или как? А то тут кто что рассказывает. — Серёга Васильев извлёк из-под стола начатую бутылку водки, мельком глянул её на свет, вздохнул и, налив полстакана, пододвинул посуду Вадиму.

— Не, мужики, я — пас, — Вадим отодвинул стакан, и глядя на удивлённые лица, добавил, — потом объясню.

— Не понял, — взгляд Васильева уставился на погоны Рагозина, — ты чё, уже капитан? — В наступившей мёртвой тишине — все смотрели на погоны, как будто видели такое украшение на форме впервые в жизни — Серега добавил. — мы же тебе старлея обмывали в сентябре или октябре… полгода не прошло.

— Интересно … — протянул Ястребов. Взял со стола стакан, отпил половину, оставшееся протянул Котову, — я, кажется, понимаю, что к чему. Это всё с Бурым связано? Как вы с комитетчиком его отсюда увезли, так про тебя ни слуху, ни духу. Одни сплетни. Вплоть до того, что ты уже чуть ли не в КГБ работаешь.

Вадим молча достал удостоверение и протянул его Ястребову. Тот прочитал вслух:

— Комитет Государственной Безопасности. Капитан Рагозин Вадим Антонович состоит в должности… оперуполномоченный, ох… еть! Так это что — правда!?

— Это — точно правда, а вот всё остальное — сплетни.

— Дай, я посмотрю, — Васильев выхватил у Ястребова удостоверение и уставился в него, шевеля губами, потом оно оказалось у Фомина и — дальше по кругу.

— А что сплетни? — уточнил Дима, — насчёт Бурого? А с чего тебя тогда в КГБ занесло? Каким ветром?

— Вообще-то это государственная тайна, но вам, как друзьям, так и быть расскажу. Только — никому!

— Само собой. Могила! — Все дружно закивали головами, а Васильев плеснул в стакан водку и протянул его Тихомирову.

— Во-первых, оказывается, в Москве давно уже обратили внимание и высоко оценили мои ежемесячные отчёты по разработке нашего единственного фигуранта по этой линии… Дима, ты знаешь, о ком я.

Ястребов понимающе кивнул. А Вадим лихорадочно соображал, как бы подостовернее соврать, чтобы отмазать Бурого.

— В общем, куратор хотел мне предложить перейти на работу в КГБ, а когда увидел лично… В общем, я оказался похож на одного нехорошего человека. И голос, и внешность, и походка — один в один. Поэтому меня выхватили отсюда и прямым ходом — в Москву. А Бурый просто кому-то понадобился для следственных действий, заодно прихватили до Сосьвы. В Москве после небольшого инструктажа внедрили в одну преступную организацию.