Сергей Красов - Вторая попытка

— Ух ты! — Васильев чуть не подавился куском сала, которым закусывал, отдышавшись, добавил, — в банду? Прям, как в кино… как его… «Место встречи изменить нельзя»… типа Шарапова.

— Точно! А мурку можешь!.. А теперь Горбатый!.. — посыпались цитаты, все оживились.

— Почти. Только там люди посерьёзнее. В общем, операция прошла успешно, результат на погонах, даже к ордену представили. Но пока тишина, может и кинут, сейчас такая неразбериха.

— Кинут точно, — Котов сделал глубокомысленный вид. — ордена полковники с генералами получат, а с тебя и этого достаточно. Серёга у нас там ещё что-нибудь осталось?

— Не, пусто, — Васильев продемонстрировал пустую бутылку и убрал её под стол, — всё, что было.

Все расстроено замолчали.

— Ну, так, а где ты сейчас жить то будешь? — Дима окинул всех взглядом. Как бы призывая согласиться с его мнением, — у нас в Пуксинке должности комитетчика нет. Да и в Сосьве тоже, по-моему.

— В Москве придётся жить, — с притворным сожалением вздохнул Вадим, — тяжело, но надо.

Все дружно рассмеялись.

— Я, вообще-то, за семьёй и приехал. Пойду, пожалуй, а то меня мои с ноября не видели.

— Да мы все уходим. Всё равно пить больше нечего, — Ястребов открыл форточку, — пусть пока проветривается. Ну так ты ведь зайдёшь ещё, расскажешь что-нибудь поподробнее…

Прикинув по времени, что обеденное время заканчивается, и жена уже должна быть на работе, Вадим на перекрёстке возле клуба распрощался с тёплой компанией и повернул направо к штабу отделения, где трудилась в бухгалтерии любимая супруга.

В двери кабинета бухгалтерии Вадим столкнулся с выходившим оттуда поселенцем, озабоченно разглядывавшим какие-то бумаги в руках. Увидев человека в форме, поселенец вежливо придержал открытую дверь. Поэтому Вадим вошёл в кабинет, не замеченным доброй половиной сотрудниц «сарафанного радио» или «сплетцентра», как обычно называли бухгалтерию.

— Здравствуйте, девушки! — громко поздоровался Вадим, глядя на жену Любу, сидевшую за столом боком к нему напротив двери.

Оторвавшись от бумаг, её взгляд скользнул по Вадиму, глаза расширились, засияли от счастья, она машинально привстала, потом опомнилась, оглянулась вокруг и сказала:

— Приехал, наконец…

В наступившей мёртвой тишине Вадим окинул взглядом помещение и увидел уставившиеся на него восемь пар подкрашенных глаз. Женщины боялись моргнуть, чтобы не пропустить какое-то мгновение для будущих сплетен.

— Выйди на минутку, пошептаться надо.

Под разочарованные вздохи Люба вышла в коридор, где Вадим обнял её, и оторвав от пола, поцеловал в губы.

— Перестань, люди смотрят, — засмущалась Люба, одёргивая на себе платье и украдкой оглядываясь по сторонам.

— Имеем право, законный муж после долгой разлуки прибыл.

— Ну не на работе же. А ты чего сразу сюда, с аэропорта? А чего не домой?

— А как я в квартиру попаду, ключей то у меня нет?

— Ключи у наших есть. Неужели не сообразил?

«Наши» — это родители Любы, проживавшие через дорогу от них.

— Да сообразил, шучу я. Просто дело у меня срочное в отделении. Документы секретные из Сосьвы попросили прихватить для отделения, как обычно. Да и насчёт транспорта для перевозки вещей надо договориться. Надеюсь, всё уже упаковано?

— Почти. Живём на чемоданах. Сам увидишь.

— Ты можешь отпроситься сегодня? Причина, вроде, уважительная?

— Да, наверное, отпустят.

— Тогда я бумаги отдам, и пойдём. Если что, — я в оперчасти.

Разговаривая с сотрудниками, с которыми за время работы успел почти сродниться, Вадим помнил со слов своего двойника, кто, когда и как должен умереть, или какие неприятности кого ожидают. Но предупредить он никого не имел права, да и смысла не было. В большинстве случаев люди умирали, выйдя на пенсию и разъехавшись по разным городам. Кроме этого, посовещавшись, двойники пришли к выводу, что раз история уже начала меняться, то не обязательно те или иные события произойдут вообще.

— Привет. Ты к нам насовсем или на время? — Ворвавшийся как вихрь в кабинет оперчасти ОИТК-5 майор Жуков, пожимая руку Вадиму, скользнул взглядом по его погонам, петлицам, на которых, в отличие от остальных сотрудников ИТУ, у Вадима был изображён щит с двумя мечами — эмблема следственных органов — и сразу всё понял, — значит, это правда? Что ты теперь в КГБ и в Москве?

— Да, правда, — Вадим вздохнул и достал удостоверение. Пока Жуков и остальные сотрудники оперчасти ОИТК разглядывали удостоверение, Вадиму вспомнились слова двойника о Жукове. Что тот, будучи замом начальника отделения, а фактически решая все вопросы оперативно-режимного характера и хозяйственной жизни, каждый год писал рапорты с просьбой направить его на учёбу в Академию. Однако, каждый год от управления ехал другой кандидат, из той категории, от которой всё равно толку нет. В конце концов, после очередного отказа, Жуков психанул и ушёл на пенсию. Потом, будучи пенсионером, несколько лет возглавлял отдел кадров ОИТК. Сейчас уже Вадим не был уверен, что всё это так и будет. Да и зачем что-то менять? В той истории Жуков дожил до солидного возраста и был жив до последнего момента, который застал двойник.

— Ну что там — в Москве — новенького? Расскажи хоть что-нибудь, — возвращая Рагозину удостоверение, Жуков чуть ли не подпрыгивал от нетерпения.

— Ну как вам сказать… — Вадим состроил серьёзное лицо и с важным видом продолжил, — в ближайшее время мы с Юрием Владимировичем запланировали начать вывод войск из Афганистана и Восточной Европы.

— А если серьёзно?

— А серьёзно… мужики… я так же, как и вы узнаю новости по радио и телевизору, из газет. Ну, учитывая, как сюда почта ходит, может дня на два-три раньше. Вот и вся разница. Как говорится — следите за прессой.

— На счёт вывода войск, — это шутка?

— Это такой слух, который с каждым днём всё крепнет и крепнет… в общем — следите за прессой.

— Понятно… если что то и знаешь, то хрен скажешь. Секретность… мать её!

В дверь кабинета осторожно постучали, и заглянувшая Люба робко спросила:

— Можно?

— Любаша, ты чего скромничаешь, — Жуков рассмеялся, — у тебя муж в КГБ! Теперь ты можешь в любой кабинет дверь ногами открывать, никто не вякнет!

— Всё, мужики, я пошёл, а то дома уже не был уже больше трёх месяцев.

Дома всё было готово к переезду. Большая часть вещей была уже упакована в деревянные ящики определённого размера под железнодорожный контейнер. Оставшаяся мебель — две кровати и кухонный стол — были проданы молодым семьям с условием, что заберут в день отъезда.

Ещё подходя к дому, Вадим заметил дым из трубы своей бани.

— Папа узнал, что ты приехал и баню топит, — догадалась Люба.