Евгений Красницкий - Кузнечик [litres]

Времени оставалось мало, так что обещанную сказку слушали, не перебивая, тем более что Елька с Любавой её уже знали, а они как раз обычно и обсуждали активнее всех. Вопросы начались потом. Красава компетентно объяснила, что ничего волшебного в чудище нет: год в лесу посидишь, и не так запаршивеешь. А цветок аленький – папоротниковый, наверное. Знамо дело, такого обычный человек просто так не сорвёт. Наверняка витязь увидел и попал – сам взять не мог и уйти тоже не мог. А могла и ведьма приворожить, чтоб охранял. Бабуля и не такое умеет. А расколдовать его просто – помыть и всего делов-то. Только такого и впрямь сначала полюбить надо, иначе чего этого козла мыть? В оценке действий сестёр все тоже сошлись единодушно – с роднёй так не поступают! На этом Елька отправилась со своим десятком спать, не забыв поинтересоваться у Кузнечика напоследок, а ей аленький цветочек получится? На что тот ответил, что цветочек получится, а вот аленький не обещает.

Тимка после сигнала отбоя и сам намылился было отправиться, в Прошкину, а теперь и свою комнату, но не потерявший бдительности Леонид отловил его за шкирку и поинтересовался, помнит ли унот Тимофей Кузнечик о своём наказании – не перемещаться по крепости без сопровождения? Тот глубоко, если не сказать показушно, вздохнул, потом вытянулся во фрунт и доложил, что упомянутый унот Тимофей отбывать наказание, в смысле спать, готов. Так что до казармы Макар, Лёнька, Прошка и Тимка дошли нестройной, но вполне себе чинной гурьбой, а на обратном пути Макар приказал Лёньке сопроводить его на проверку постов. Не то чтоб Макару это было нужно, но наставник видел, что у отрока появились вопросы, и ему было любопытно узнать – какие.

– Ну, спрашивай уже, чего телишься, – подтолкнул Макар ученика, видя, что тот никак не придумает, как задать интересующий его вопрос.

– Наставник Макар, а зачем это? – решился наконец тот и, почувствовав его удивление, пояснил: – Зачем мы там? Ну, с мелкими этими так возимся? Их дело пока что слушаться и, пока не спросят, рта не раскрывать, а тут… Вот вы с наставником Филимоном меня им нянькой определили, да ещё и сами ходите?

– Вот, значит, о чём задумался. Хм… Зачем? – Макар привычным жестом подёргал бороду. – Не нравится в няньках, значит?

– Нравится, там интересно, – не согласился отрок. – В том-то и дело, что нравится. И мне нравится, и Лёха завелся. А уж Швырок как вокруг Тимофеева инструмента круги нарезал! Получается, что и мелочи там интересно, и старшим тоже, да и ты, наставник Макар, туда не просто так ходишь, будто других дел нет. Вот и спрашиваю: раз всех нас в одну кучу собирают, да ещё мелким воли столько дали… Неспроста это, значит, кто-то так решил. Непонятно только – зачем. Что должно получиться?

– Вот как, значит, – ухмыльнулся Макар. – Боевая задача непонятна. А что за этой мелочью присмотр нужен, ты за объяснение не принимаешь?

– Не получается, – покачал головой тот. – Сенькин десяток на гульбище сидит, и никаких нянек ему не надо. Приучить мелких к дисциплине и иначе можно. Тем более, что приучать там надо только одного Кузнечика. А вместо этого мы с ним играемся и плашки строгаем.

– Да? И что тебя задевает? Что играемся, или что вою плашки строгать невместно?

– Не задевает, наставник. Мне интересно и играться, и посмотреть, что из плашек выйдет. Но ты ведь туда ходишь не плашки строгать? Это мне ещё больше интересно.

– А то, что мастеровой десяток Младшей страже нужен, ты в расчёт не берешь?

Леонид задумался.

– Всё равно не получается. Если нужен мастеровой десяток, то его и делать иначе станут. Какие мы мастеровые, мы вон ещё седмицу в лазарете поболтаемся, и в строй. Толку нас учить? А там поход, и вернёмся или нет…

Макар остро глянул на мальчишку, свободно рассуждающего о том, что скорей всего – не вернётся.

– Мастеровой десяток тоже иначе сделать можно. Вон Тимку в подручные Кузьке… в смысле бояричу Кузьме отдать, ещё каких отроков, лучше не строевых, и всё проще получается. Тут ещё что-то должно быть.

– Докопался, значит. Молодец! – Макар хлопнул по плечу слегка смутившегося мальчишку. – Я сам тоже не сразу понял, чего они хотят. Аристарх в свою дуду дудит, а Филимон, понятно, свою. А у боярыни Анны вообще своя песня… – Макар задумался, ожесточенно дёрнул за бороду, а затем решился: – Ладно, раз я тебя в это втянул, а ты ещё и вопросы правильные задал, значит, тебе за этим делом и дальше следить. Всего я тебе, понятно, не скажу – всего и мне не говорят, но своей головой нам подумать никто не мешает?

Леонид неуверенно кивнул.

– Ну, а раз не мешает, – успокоившись, продолжил Макар, – так и скажи, чем, по-твоему, Кузнечик от прочих отличается?

Лёнька, за неимением бороды, полез чесать макушку.

– Да думал я, наставник Макар. Всем отличается, а чем именно, я сказать не могу. Не знаю. Не такой он, и всё! Не дурак, но… неправильный он какой-то.

Воин ухмыльнулся.

– Вот и я не смог сразу сказать. Мы с тобой думаем, как вои, а надо, как староста, иначе ответы мы не найдём или найдём, да не те, а это ещё хуже. Ошибиться мы с тобой тут не можем, нам-то не говорят, но, похоже, многое на кону стоит. А раз не можешь сказать сразу, подумай, на кого похож, а потом от того и отталкивайся. На воина он похож?

– Нет, – категорически отмёл Лёнька. – С Сенькой он решать вопрос не захотел. Говорит – ну его, не моё дело. Сеньку Пустобрёх на схватку толкает, а Тимка плечами пожал, отвернулся да пошёл. Вой или примет бой, или отступит, или в засаде затаится, но не повернётся и не уйдёт. Не воин он.

– Верно, – улыбнулся наставник. – Вишь, за один день и разобрался. А на мастерового похож?

– Ещё меньше, – ухмыльнулся отрок, принимая игру. – Мастеровой за свой секрет удавится, а Кузнечик ещё ничего не сделал без рассказа, для чего, почему и как всё делается. Швырок разве не повизгивал от такой учёбы, ему-то Сучок всё подзатыльниками поясняет.

– Вишь, и тут не выходит. Но мы знаем, что Тимофей счёту обучен и историй много знает. Может, купец?

– Ага, скажешь такое. Чтоб купец что-то кому-то сделал и не выторговал ничего? Скажи ещё – скоморох. Нету такого. И не жрец, это точно – крещёный он.

– Ну вот, всех перебрали. Остаётся либо княжич, либо боярич.

Лёнька аж остановился от неожиданности.

– Ну, ты и загнул, наставник Макар! Да откуда тут княжичу взяться, там, за болотом, что, князь сидит? Так отчего мы тогда ещё живы? Да и боярич… Там один боярин – Журавль, но он тамошнего боярина дядькой назвал. Да и про отца говорил – потерялся. И потом… Не бывает таких бояричей.

– Бывают, ещё как бывают! Это ты пока молодой, а подрастёшь – уяснишь. В жизни многое бывает не как на самом деле… – задумчиво протянул Макар. – Было время, когда боярин и воевода Погорынский в Ратном людских коров пас. И бояричи наши у него подпасками служили… Это ты не знаешь, а Ратное помнит… Но только ничего это не меняет, и никто этого теперь ни Корнею, ни его роду в укор поставить и не заикнётся, – Макар оглянулся и усмехнулся, увидев вытянувшееся от удивление лицо отрока. – Идём-идём, чего застрял! Нам ещё вот тех девок проверить. Небось, спят на посту.