Эдгар Крейс - Разведчик Петра Великого [litres]

– Это, конечно, очень хорошо, но у меня к вам есть большая просьба: сможете мне разрешить поторговать вместе с вами. Мне бы хоть совсем крохотный уголок, чтобы торговать корабликами.

– Корабликами? – удивился Фёдор Егорович.

– Ну да, игрушечными корабликами.

Алексей Никифорович открыл принесённый им мешок и действительно достал из него аккуратную деревянную модель трёхпарусного корабля с сорока шестью пушками и штандартами Петра на грот-мачте. Фёдор Егорович с любопытством наблюдал за действиями гостя, а завидев игрушечные кораблики, с нетерпением протянул руку:

– Это откуда же такая красотища?! Можно я подержу в руках сию диковину? Рассмотреть её получше дюже мне любопытно!

– Пожалуйста, Фёдор Егорович, смотрите сколько угодно. Это гордость русского флота – парусник «Крепость» с сорока шестью пушками на борту.

– Силища же, наверное, какая должна быть в этом корабле заложена, а людского труда-то в нём, должно быть, вложено немерено!

– Вот этой-то силищей мы с вами, уважаемый Фёдор Егорович, и должны напугать осман. Дюже нужно нам, чтобы они заключили с нашим государством мирный договор на многие года, а ещё лучше – десятилетия! – объяснил Алексей Никифорович.

– Ежели у Руси-матушки действительно столько таких кораблей, как в твоём мешке, то тогда кто угодно нас забоится! – ответил купец, так и эдак вращая в руках дивный маленький кораблик. – А, подишь ты, прям как настоящий, хуть и малёхонький!

– Нужно будет нам продавать эти кораблики и объяснять покупателям, что таких корабликов, только длинною в сто с лишним локтей и со множеством больших пушек, на Руси полно как воды в море и оттого лезть к дюже вооружённому соседу – это только накликать себе быструю погибель. Нужно разъяснять османским купцам, что для них сия война с сильным противником никак не выгодна. А в случае начала такой войны вражеские суда придут к Стамбулу и перекроют все торговые пути. Встанет торговля, а городу, который от неё кормится, просто нечего будет есть. Денег у султана и так нет, а на такую большую войну с хорошо вооружённым противником этих денег нужно превеликое множество. Пойми, Фёдор Егорович, сейчас к Руси с севера сильный враг подбирается. Шведский король спит и видит, как нашу землю обобрать да людьми её завладеть. Хватит с нас и татарского полона. Нельзя допустить османского нашествия на наши земли!

– Ясное дело, нам и крымчаков хватает на нашу шею, – тяжело вздохнул Фёдор Егорович. – Отодвинуть бы их как-то, чтобы наши купеческие корабли дурной податью не обкладывались и в Османское море свободным ходом бы шли. Но чтобы тебе торговать начать – это с пашой [27] Паша́ – так в Османской империи называли высокопоставленных чиновников и офицеров. договариваться надо. Ежели без его ведома начать торговлю, то и на плаху легко угодить можно.

– Так за чем дело встало? Давай будем договариваться!

– Договариваться, – усмехнулся Фёдор Егорович. – До него ещё добраться надобно, а это через его помощников прошения отправлять. Челобитную писать и не одну. Мзду давать. А для начала надобно, чтобы тебя в наш римский миллет зачислили, а это уже к первоиерарху обращаться надо. Потом в нашу купеческую семью нужно быть зачисленным. Вот такие калачи у нас получаются. Да и переодеть тебя надобно. Больно ты уж выглядишь для стамбульского люда не по-ихнему. Пришлые здесь так не одеваются.

Алексей Никифорович вспомнил свою молодость, Советский Союз, когда без прописки нельзя было устроиться на работу и даже как-то огорчился. Из-за бюрократической волокиты срывался весь замысел. Небось обойти закон в Османской империи будет намного вреднее для здоровья, чем в Союзе. Видя, как расстроился царский посланник, Фёдор Егорович дружески хлопнул того по плечу своей тяжёлой ладонью и пробасил:

– Да не кручинься ты так! Выполним мы царёв указ! Будешь у меня в подмастерьях числиться! Но людям паши и ему самому всё одно мне придётся за тебя мзду платить, дабы делали вид, что не замечают лишней торговли!

Прошло чуть больше седмицы, и Алексей Никифорович уже бойко торговал модельками деревянных корабликов, которые охотно раскупали своим малолетним чадам богатые жители Стамбула. Не исключено, что несколько таких корабликов «уплывут» во дворец султана со всеми прилагаемыми к ним объяснениями и флагами российского флота. Незнание османского языка было не помехой. Его неплохо заменяло знание персидского, который Алексей Никифорович изучал вместе с Андреем Яковлевичем в рязанском десантном училище. Как говорили тогда: «Язык потенциального противника надо знать!» А если тебя засылают на его территорию для диверсионных действий, то тем более. Османская империя в те времена была плавильным котлом для многочисленных народов Европы и Азии. На базарах Стамбула звучала многоголосая и многоязыкая речь, и Алексея Никифоровича с его странным персидским османцы тем не менее понимали. И никто из покупателей небольших парусных корабликов с символами русского флота не ведал, что покупают модельки из далёкого двадцать первого века, которые друзья доставили в Стамбул через временной портал из Москвы будущего. Они, на удивление продавцов московских магазинов игрушек, просто выкупали все более-менее похожие модели кораблей, а затем в московской квартире Николая всю ночь напролёт прикрепляли распечатанные на цветном принтере бумажные штандарты Петра Алексеевича. А к утру грозная игрушечная флотилия Петра Великого была уже в Стамбуле. С умелым подходом и игрушки умеют воевать. Они незаметно несут имидж чужого, враждебного государства. Подобно болезнетворному вирусу проникают в гуттаперчевые умы детей, закрепляются в нём и остаются там навсегда. Частенько чужеземные игрушки так сильны, что крушат, казалось бы, устоявшиеся умы вполне взрослых людей.

Базары Стамбула – это совершенно отдельная песня. С разноголосицей громко кричащих продавцов, с яркостью красок и запахов, обилием товаров со всех концов света. Николай решил сегодня начать свой поход по городу именно с них. Где ещё можно лучше всего узнать людей города и страны, их мысли и чаяния, как не на обычном базаре. Ведь жители и гости Стамбула ходят на базар не только для того, чтобы что-то купить, но и чтобы пообщаться. Сверить своё настроение с настроением своих знакомых, друзей. На них завязывались знакомства и заключались деловые договора. Заодно бывший опер решил проведать своих друзей, ставших на время его тайными агентами. Нужно было передать им новые комплекты заряженных аккумуляторов для радиостанций. Кроме того, радиосвязь не заменяла визуальный контакт, который был необходим для людей, попавших в чуждую им среду обитания. Особенно это касалось Андрея Яковлевича, который был полностью вырван из одного мира обычаев и правил и без особой подготовки брошен в совершенно отличный мир чувств и понятий – мир ислама и шариата [28], к которому ему приходилось спешно приспосабливаться, а для этого внимательно следить за окружающими его людьми и собственным языком. Нужно было хорошо подумать, прежде чем что-либо произнести. Благо от дервишей не требовалась быстрая речь и быстрая реакция. Их удел – это созерцание мира и философствование на тему суфизма [29] Суфизм – эзотерическое течение в исламе, проповедующее аскетизм и повышенную духовность. . Но одной из привилегий дервишей-бекташей была возможность безнаказанно критиковать действия султана и его правительства. Считалось, что их устами с людьми разговаривает сам Пророк. Кроме того, бекташи были духовными покровителями янычар.