Борис Орлов - Цвет сакуры – красный [litres]

– Почтенный господин, вы одержали верх в поединке, в котором наш прошлый недостойный старший начальник напал на безоружного. Но вы показали ему, что оружием может стать всё, что есть под рукой. И потому братья после многих раздумий просят вас, почтенный господин, принять нас под своё мудрое управление, – рассудительно заявил второй.

Его выговор и тон выглядели вопиющим диссонансом с выражением лица, более приставшего грузчику или тёмному крестьянину из глухой деревни. «Впрочем, – подумал Волков, – мне не один раз приходилось видеть несоответствие внешности и разума». Он вспомнил одного из лучших начальников, которого встречал в своей жизни: умного, тактичного, проницательного, с великолепно развитой технической и научной интуицией и при всём этом – внешностью тупого убийцы. «Однако отвечать надо, а что? Интересно девки пляшут: я – глава якудзы! Не-е-ет, так не пойдёт…» Инженер жестом пригласил незваных гостей в комнату, одновременно вспоминая старый фильм: «Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами… Зайдите на недельке» [221] К/ф «Иван Васильевич меняет профессию». .

«Интересно, а их угощать? И если да, то чем прикажете? – размышлял Всеволод Николаевич, шагая вслед за гостями. – Коньяку им налить? А они его пьют? Чай у меня только чёрный, а из всей еды за японскую сойдёт только банка балыка, которую отоварил на карточки в представительской лавке…»

Но гости не хотели ни есть, ни пить. Увидев на подставке меч, они снова принялись кланяться, а потом…

– Старший начальник, когда братьям выпадет счастье лицезреть вас?

– Хм-м… Ну не сегодня. Что насчёт послезавтра? – спросил Волков. Во всяком случае он полагал, что именно это он и произнёс.

Гости поняли. Они хором выдохнули: «Хай!» [222]– и снова поклонились. После чего заторопились к выходу, оставив инженера наедине с тяжёлыми раздумьями.

На следующий день Волков прихватил с собой меч на завод. Во время обеденного перерыва он набрал номер Коан тёса-тё и попросил принять его как можно скорее. И уже через час сидел перед районным комиссаром Ёсико Оосава – улыбчивым мужчиной в очках с массивной роговой оправой.

– Вот, – Всеволод Николаевич протянул меч. – Оказалось, что принадлежал он какому-то кумитё. Вчера товарищи покойного пришли ко мне и сообщили, что теперь они хотят видеть своим руководителем меня. И что прикажете делать?

– Волков-сан, – коановец аккуратно взял меч через салфетку и внимательно его осмотрел, – видите ли, этот клинок принадлежал главе крупного клана якудза Ямагути-гуми. Предыдущий владелец получил его по наследству от своего отца… – Он помолчал, разглядывая клинок, потом положил его на стол и неожиданно перешёл на русский язык: – Товарищ Волков, нам бы очень хотелось, чтобы вы согласились на это предложение. Видите ли, так уж получилось, что вам в руки попал клинок знаменитого Мурамаса. И хотя я не самый большой знаток старинных мечей, но легенду, связанную с этим, знаю. Это «Рубящий троих». Видите вот этот знак? – показал он иероглифы у самой рукояти. – Это означает, что меч испытали тамэсигири – рубкой человеческих тел, и он разрубил три тела одним ударом.

– Э-э? – обалдело промычал Всеволод-старший. – Простите, испытывали на покойниках или…

– Увы, – безопасник развёл руками, – уверенно я вам этого сказать не смогу. Хотя клинки Мурамаса чаще испытывали на живых…

– Твою мать! – не сдержался Волков.

– Очень верно заметили, товарищ Волков, – улыбнулся Оосава. – Так вот, легенда гласит, что этот клинок можно получить или по наследству, или в поединке. Во всех остальных случаях «Рубящий троих» сумеет защитить своего хозяина. Ещё одно: поединок должен быть не совсем честным. Напавший на хозяина меча должен быть либо хуже вооружён, либо уже серьёзно ранен. И главное: каждый следующий поединок – сложнее предыдущего. Харукити Ямагути, отец предыдущего владельца, получил этот клинок, будучи вооружён коротким мечом вакидзаси. Вы могли бы использовать только короткий кинжал танто, но, – тут районный комиссар улыбнулся так широко, что Всеволод Николаевич даже испугался: как бы уголки рта Оосавы не сошлись на затылке и голова не развалилась бы на две части, – вы напали на младшего Ямагути с голыми руками. Так что теперь, если якудза захочет отобрать меч, на поединок вас должен вызвать калека. Да ещё и безоружный.

Воображение Волкова неожиданно нарисовало безоружного Джона Сильвера из «Острова сокровищ», который пытается доскакать до него на одной ноге расставив татуированные ручищи, и тоже улыбнулся. Впрочем, он тут же перестал улыбаться, вспомнив, что кого-то там «Окорок» убил костылём. Не больно-то хорошо будет, если к нему такого подошлют.

– Мы не можем вам приказывать, товарищ Волков, – произнёс коановец, – но для нашего народа, для нашей Империи, лично для Товарища Его Божественного Величества очень нужно, чтобы вы приняли это предложение.

И когда Волков удивлённо приподнял бровь, пояснил: Коан тёса-тё рассчитывает, что если руководителем Ямагути-гуми станет коммунист, то самая влиятельная семья якудзы может сдаться. Добровольно. По приказу своего нового кумитё.

– Мы постараемся обеспечить вашу безопасность, – прибавил Оосава, чем не только не успокоил, а наоборот – изрядно встревожил русского: инженер прекрасно понял, что в этой фразе ключевое слово – «постараемся»…

Первая встреча Волкова с руководством якудзы была короткой. Санро-кай и вакагасира представились новому главарю и сообщили: сколько у кого бойцов и какими финансами каждый из них располагает. Встречались в чайном домике – неприметном, на самом отшибе. Всеволод Николаевич благословил свою память, напомнившей ему положить меч рядом с собой, рукоятью от себя. Да и в чайной церемонии если он и напортачил, то не сильно. Для не-японца простительно.

Но теперь ему надо договориться со спецами из Коан тёса-тё: где назначать новую встречу? Именно сегодня Волкову предстоит назначить место и дату встречи, на которой будет выработана дальнейшая стратегия и тактика Ямагути-гуми. Так что, хоть и не хочется, а надо идти…

Комиссар районного управления безопасности Ёсико Оосава

Старательно соблюдая тишину, мы подходили к заброшенному святилищу Бэндзайтэн [223]. Когда-то давно это было место поклонения разгневанной богине, когда она восьмирукая и вместо обычной лютни берётся за мечи и луки. Рядом с храмом стояли домики для змей – посланниц богини. Но всё это в прошлом: змеи давно ушли и их дома давно разрушены, а само святилище заброшено, и только раз в семь лет из города приходят синсёку [224] С и н с ё к у (каннуси, камнуси, дзинся) – человек, отвечающий за содержание синтоистского святилища. чтобы вычистить грязь и сухие листья.