Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь

- А ты я вижу, - продолжила бабуля, - не очень хочешь съехать отсюда. Раз планируешь сама определять, что разумно, а что нет, из того, что от тебя потребуют.

- Но бабушка, - заметил я, - не могу же я вредить другим членам Семьи или себе, даже если ты этого потребуешь…

Я не договорил, она перебила:

- Никто подобного не будет требовать. Так как в Имении тебя видеть не желают и раз ты все-таки способна к обучению, ты будешь жить и учиться в Пансионе воспитанниц Министерства Войны. Причем будешь делать это как мышка, чтобы о тебе ничего, во всяком случае нехорошего, не было слышно.

- Пансион, так пансион, всяко лучше, чем тут, - ответил я

- А по достижению 16 лет ты выйдешь замуж….

- Замуж? - перебил я ее, - за мужчину?

- Ну не за женщину, же! - недовольно сказала она, - муж твой будет, скорее всего, намного старше тебя. Но тут ты сама виновата, на хорошего молодого жениха, ты можешь не рассчитывать, после того, что ты устроила.

Я выпал в некую прострацию, спокойствие сохранять было весьма трудно. В своей жизни я был готов столкнуться с разными бедами и неприятностями и много лет, собственно, ожидал их. Но «замужество» в их список совершенно точно не входило.

- Ты меня слушаешь? - вырвала меня из раздумий моя бабуля, - я тебя не заставляю. Можешь остаться тут.

Таким образом я попал в нехитрую вилку возможностей. Налево пойдешь - «законсервируют». Направо — Дерьмовочкой станешь. Слепого и богатого старого крота мне предоставят.

Но до замужества с «кротом» - еще минимум два года. А за это время, как говориться, или ишак или Падишах. Короче говоря, можно будет как-нибудь отвертеться.

А «консервировать» меня будут уже завтра. А может быть даже сегодня.

- Хорошо, - ответил я и сказал слова, которые я не планировал говорить никогда, - выйду замуж за того, за кого вы мне скажете.

- Очень хорошо, - ответила бабуля, - запомни хорошенько свои слова. Нарушь их и увидишь, что старые недобрые традиции порой могут вернутся.

- Я поняла, - ответил на угрозу я

- Через месяц ты переезжаешь в Пансион, - сказала она и один из охранников позвал кого-то за дверью, после чего, в комнату вошла Марина и взяв мою руку, утащила из помещения.

Тем же вечером. На минус первом этаже. В помещение, обитое мягкой тканью и без какой-либо мебели, вошла Марина. В дальнем углу комнаты сидела женщина, обхватив свои колени. Она смотрела в одну точку и по ее щеке стекал небольшой ручеек слюны.

Марина подошла к ней и с улыбкой сказала, вытирая салфеткой ее щеку:

- Кайа скоро нас покинет. Так что, Маргарита, остались только ты и я.

После чего, сделала очередной укол и вышла из помещения.

“Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит…!!!” И грузовики мчатся, с Кока-Колой... Почему у меня в голове всплыла новогодняя реклама газировки, хотя до Нового Года еще шесть месяцев? Все потому, что на следующий день, утром, когда проснулся, я обнаружил страшное.

Труселя, бедра и простыня — в крови. Сказать, что я испугался — значит просто промолчать.

Снова болезнь? Я просто застыл от ужаса, не мог пошевелится. Хотелось выть.

Закрыв глаза и досчитав до 10, восстановил способность здраво мыслить.

Почему может кровить? Да потому что «те самые» дни у моего тела! Оно ж у меня теперь девчачье. Ужас меня слегка подотпустил, когда я понял, что ничего плохого с моим телом не происходит, скорее всего. А после этого взгрустнулось о том, что моя мужественность меня покидает. Насовсем, похоже.

Платья, юбки, лифчики….теперь вот ЭТО. Не говоря уже о том, с каким ужасом я ожидаю шестнадцатилетия.

Впрочем, странно то, что за все время моего пребывания в этом бренном теле, такое произошло впервые. А я тут уже, между прочим, больше месяца.

Из-за инцидента сбился цикл или впервые это, вообще, произошло, Кайе то скоро будет лишь 14 лет — не важно. Важно то, что надо ликвидировать «протечку».

- Помогите, пожалуйста, - жалобным голосом сказал я в браслет.

Не прошло и минуты, примчалась медсестра. Кратко обрисовав ситуацию, запросил у нее помощи.

После душа, медсестра научила меня пользоваться гигиеническими принадлежностями, которые используют в таких случаях.

Не успел я закончить с этим смущающим делом, как объявилась Марина.

С сочувствием взглянув на меня, та сказала:

-О! Ну теперь ты уже почти взрослая девица. Как себя чувствуешь?

А как я себя чувствовал? Хреновенько, собственно. О чем и сообщил моей гостье.

- Жаль. Времени у нас немного, меньше месяца, а нам еще тебя подготовить к «свободному плаванию» надо, с твоей амнезией….Отдыхать будешь или будем познавать окружающий мир?

-Познавать мир, - не задумываясь, ответил я.

- Хорошо. После завтрака придешь в 316 кабинет. Это на третьем этаже главного здания.

- Окей, - ответил я, слегка забыв про то, что американизмы тут не в ходу.

Марина приподняла бровь, не поняв, что я сказал.

- После завтрака буду в 316 кабинете, - продублировал «русским по белому» я.

После завтрака. Просторный кабинет в светлых тонах. За длинным столом сидят трое человек, две взрослых женщины и девочка-подросток.

Сижу перед монитором, Марина мне на голову одевает шапочку из проводов. Нина Степановна, - так мне представила Марина свою коллегу — детского психолога, - настраивает на своем ноутбуке программу для снятия мозговой активности

- Итак, Кайа, - сказала психолог, закончив возится с программой, - с сегодняшнего дня мы будем восполнять пробелы в твоей памяти и готовить тебя к жизни в социуме. Ты, насколько я знаю, будешь жить и учится в закрытой школе для девочек?

- Да, кажется, в Пансионе воспитанниц Министерства Войны.

Она кивнула.

- Начнем мы, пожалуй, с не очень хорошего, дабы хорошим закончить.

- Ничего не имею против, - ответил я и улыбнулся.

Мне стоит больше улыбаться людям. Я заметил, что Кайа, в моем исполнении, совершенно не похожа на девочку ее возраста. «Очень неприятный ребенок» - подумал я глядя в свое отражение.

- Хорошо. Покажи свои запястья, - попросила она, что я и сделал, - Какие мысли у тебя возникают, когда ты видишь свои шрамы?

- Я об этом стараюсь не думать. Но жизнь мою они сильно осложнят.

- Сами шрамы?

- Нет, то что вызвало их появление.

- А ты знаешь, как они у тебя появились?

- Не помню...но одна из пациенток Клиники рассказала мне...одну из версий, - сказал это я и взглянул на Марину, та отвела взгляд.

- И что ты думаешь по-поводу действий, которые привели к появлению у тебя шрамов?

- Каждый человек имеет право на глупость. Я свою совершила, оставшись при этом живой и расплатившись за нее частью своей памяти. Больше глупостей я делать не намерена. Как и вспоминать о ней. У меня есть более насущные темы для размышлений.