Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь

Она сделала глоток воды из стакана и продолжила:

- Воспитанницы обычных классов и классов для одаренных после окончания основных занятий имеют абсолютный приоритет перед «особыми классами». Это, в основном, касается занятий спортом и прочей внеклассной деятельностью, если им нужны инвентарь или помещение, то воспитанницы «особых классов» должны сразу уступить их им. Участие воспитанниц «особых классов» в командах и коллективах иных классов – запрещено. Так что командных видов спорта у наших классов считай, что нет. Дополнительные занятия по учебным дисциплинам - по расписанию. Воспитанницы «особых классов» за все: за еду, форму, школьные принадлежности, а также за увольнительные – платят очками. Или деньгами, кроме увольнительных – их купить можно только за очки. Нет очков или денег – ходи голодной и оборванной. Очки зарабатываются прилежной учебой и хозяйственными работами, хотя ты от них официально освобождена, принцесса, но, в принципе, тебе никто не запрещает в них участвовать. По желанию. Это понятно?

- Да, - ответил я

С деньгами у меня проблем нет, так что могу, что называется, «забить» на хозяйственные работы, особенно, если они будут мешать мне в достижении моих целей. Но с другой стороны, если стану «белой вороной» и буду сорить деньгами, направо и налево, то вызову лишь злость и зависть у прочих учениц этих самых «особых классов» и мне могут начать гадить, мелко или не очень, все-таки, коллектив подростков, причем трудных. Что, в свою очередь, может привести к непредсказуемым последствиям. Так что, в этом плане я должен быть как все, придется, иногда, поработать на хозяйстве.

- Хорошо, также воспитанницы штрафуются за плохую успеваемость, плохое поведение, халтурную хоздеятельность, уклонение от хоздеятельности. А также, если это произойдет по вине воспитанницы, само собой, за конфликты. Особенно большие штрафы за конфликты с воспитанницами не из «особых классов». Уйдешь в определенный минус по очкам – выгонят. Со всеми необходимо быть вежливой! Это понятно?

- Да.

- Какой иностранный язык ты хотела бы изучать? Если вообще хочешь, конечно.

- Английский язык, - ответил я.

- Принцесса…, все учат французский или немецкий, а она особенная, английский ей подавай, – хмыкнула воспитатель, - постой, в твоем табеле успеваемости нет записи о том, что ты учила английский язык!

- Я самоучка, английский мне нравится, хочу учить его в школе, - ответил я

Воспитатель взяла планшет и что-то долго искала.

- У нас, оказывается, никто не выбрал английский для изучения. Ладно, я что-нибудь придумаю.

Она набрала чей-то номер на видеофоне и сказала:

- Зайди ко мне.

- Сейчас, - обратилась она уже ко мне, - придет воспитатель, ее зовут Анной Петровной, она покажет тебе твою комнату и отведет тебя на склад, где ты получишь форму и учебные принадлежности.

Она положила передо мной на стол какую-то карточку.

- Карточка Воспитанницы Пансиона. Для удостоверения личности, а также она работает как платежная карта, для оплаты очками. Все ценные вещи клади в свой шкафчик и запирай его на ключ. За сохранность своих вещей отвечаешь только ты сама.

В кабинет, постучавшись, вошла женщина, та самая воспитатель, что должна была отвести меня в мою опочивальню и на местный склад.

- Вроде все, что пока нужно тебе знать, я рассказала. Будут вопросы – задашь любому воспитателю, на этаже всегда есть дежурный воспитатель.

- Я поняла, спасибо, - ответил ей.

Комната, в которой мне предстояло жить неопределенное количество времени, возможно до самого выпуска отсюда, представляла собой помещение, покрашенное в светлые тона, и рассчитанное на проживания четырех человек. То есть имелись четыре кровати, четыре простых письменных стола и стула, рядом с которыми стояли запираемые на ключ тумбочки, в которых предполагалось хранить свои ценные вещи. Также, в комнате имелся большой шкаф, с большим зеркалом на раздвижной двери, для хранения вещей тутошних обитательниц. Удобства на этаже. Представил себе толпу девчонок, ломящихся утром в единственную уборную. Будет забавно, да.

- Спать будешь тут, - сказала воспитатель, указывая на ближайшую ко входу кровать и указала рукой на письменный столик, - это твой. Оставляй вещи и пошли.

Наличку и ноут я убрал в тумбочку и запер, а чемодан просто закинул в шкаф, после чего мы покинули комнату и отправились на склад.

Склад представлял из себя довольно большое квадратное здание, где помимо самого склада располагались многие иные службы, отвечающие за функционирование Пансиона.

В самом складе стояла веселая суматоха, небольшая толпа девчонок, местных учениц, стояли в очереди на получение новой формы и необходимых для учебы принадлежностей.

Стою, жду своей очереди. Девчонки, что рядом со мной - шушукаются, оценивают мои шмотки. Ну да, такое платье, что на мне – это то, что, по всей видимости, может позволить себе далеко не каждая учащаяся здесь.

Особый диссонанс с моим прикидом у них вызывал тот факт, что я пришел с воспитателем «особых классов». У тех тоже была своя, особая, форма, так что их легко можно было узнать.

- Я узнала ее, она…, - тихим шепотом говорила одна из девочек, косясь на меня, после чего договорила фразу уже совсем тихо, на ухо, своей подруге.

Кажется, что в Пансионе каждая собака завтра будет знать, кто я и чем знаменит. Тяжело быть популярным, да.

Подошла моя очередь. Выдали комплект повседневной формы, спортивную форму, обувь от которой я брать не стал, у меня были свои кеды, всевозможные письменные принадлежности и форменную сумку. За все это богатство я расплатился очками со своей карты. Отдельно, под подпись, мне выдали что-то вроде электронной книги, содержавшей все школьные учебники, школьные правила, расписание занятий и прочее.

Очень удобно, не придется, как в прошлой своей жизни, таскать на горбу тонну макулатуры.

И в довесок нагрузили униформой для хоздеятельности, бесплатно, само собой.

Вернувшись в свою комнату, бросил все это барахло на кровать.

У дальней кровати, рядом с окном, заметил еще одну обитательницу нашей богадельни, делившую со мной жилплощадь.

Барышня была побитого жизнью вида и неопределенного возраста, ей можно было дать как 16 лет, так и 30. Была она худой и бледной, с синяками, то ли от недосыпа, то ли Бог его знает от чего еще, под глазами. Одета она была, хоть местных горожанок я особенно и не видал, так что сравнить мне не с чем, довольно бедно. Платье ее выглядело так, а она еще не успела переодеться ни во что, вероятно, тоже только пришла, будто она его носила уже не первых год. И возможно не только она.

- Привет, красотуля! - выдернула она меня из созерцания и размышления, широко мне улыбаясь.