Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь

- Да, мадам! – сказали трое

Минут пятнадцать спустя. Пытаюсь уснуть. Рядом, из кровати Мари, начал доносится какой-то шум. Я сел на кровати и хотел было узнать, все ли с ней в порядке? Мало ли, случилось что с человеком. И когда я уже встал из кровати, она издала сладострастный стон.

Я сел обратно в кровать. А потом лег.

У нее точно все хорошо. И как воспитанный и вежливый человек, я перестал обращать на происходящее внимание, сделав вид, что ничего не слышу.

Еще около пятнадцати минут спустя. Тишина все не наступала, наоборот, «накал страстей», в кровати рядом, только возрастал, к стонам соседки добавился еще и скрип ее кровати.

У каждого человека, рано или поздно, наступает предел терпению. Мой настал. Я и раньше, в прошлой жизни, сложно засыпал, а теперь и вовсе не могу заснуть, когда что-либо мне мешает.

Я встал, подошел к ней и слегка сдернул с нее одеяло.

Она тут же села на кровати, облокотившись на ее спинку. По ее раскрасневшемуся лицу сбегали капли пота, отчетливо видимые в свете луны, она вырвала из моих рук конец одеяла и, тяжело дыша, со злостью спросила:

- Тебе чего?

- Мари, ты мешаешь спать, - сказал той я, - чем бы ты там не занималась, пожалуйста, делай это или беззвучно или иди в туалет.

- Ничего я не делаю! Отстань! – шёпотом взвизгнула та, укрылась одеялом с головой и, более не обращая уже на меня внимания, продолжила свою кипучую деятельность.

Я слегка обалдел. Со мной редко бывает так, что я не знаю, что сказать. Сейчас был как раз такой случай.

На соседних кроватях начался ржач.

- У нашей Мари руки – не для скуки! – со смехом сказала Яна

- Ты мне 50 копеек должна! – отсмеявшись, ответила той Оксана

- Завтра, у меня сегодня нет, - был ответ

- Попробуй только завтра не отдать, - с угрозой в голосе сказала Оксана

Яна включила ночник и посмотрела на офигевшего меня, так и оставшегося стоять у кровати Мари.

Трудные подростки-девочки во всей своей красе!

- Мы поспорили на то, как скоро тебе надоест слушать Мари. Я проиграла, - сказала она со вздохом.

Предмету нашего разговора было, как медоеду, на все пофигу, она продолжала самозабвенно заминаться тем, чем занималась. Со всеми спецэффектами.

- Мари у нас большая любительница по ночам запустить руки в свои трусики, - сообщила мне Оксана, - ты привыкнешь к этому. Со временем. Ян, выключи свет, мешаешь спать.

- И не только в свои, - со смехом добавила Яна, - девчонки за это уже из нескольких комнат ее выгоняли.

- Наша – последняя, откуда Мари еще не выгнали, - буркнула Оксана и заметив мой взгляд, покраснела, поспешно добавив, - не потому, о чем ты подумала!

- И что, ее до сих пор не «попросили» за это из Пансиона? – поинтересовался я, садясь на свою кровать, - В правилах же ясно написано, что за подобные вещи – с вещами на выход.

- Она дочь Михайлы Потапа, - объяснила мне Оксана, - кто же ее выгонит-то?

- Аааа, тогда ясно, - глубокомысленно ответил я.

Надо будет узнать, что это еще за Михайло Потап.

- Ты сама же видишь по ее лицу, - продолжила Оксана, - что на заводе ей не все гайки в голове закрутили. А так, она добрая и безобидная, хоть и чудная.

- Говорят, - продолжила тему Яна, - что она пару раз «это» делала прямо на занятиях. Во представление, наверное, было!

Она засмеялась.

- Ты это видела? – со злостью спросила Оксана, - тебе только дай позлословить!

Та пропустила гневную реплику мимо ушей и сказала:

- Привыкай Красотуля, у нас тут, в «особых классах», все «особые». Оксана, вон, например, зарезала хахаля своей матушки, когда тот, с ее слов, решил устроить старый-добрый «сунь-вынь» ее младшей сестренке. Сколько раз там ты его ударила ножом? Писали, вроде, 70. А после, ее год держали в психушке…

Оксана ее перебила:

- Слушай, ты! Хочешь о ком-то рассказать, шалава, расскажи о себе! Остались еще в нашей стране мужчины, с которыми ты не переспала?

Ссора набирала обороты.

Яна захихикала.

- Ну да, я люблю мужчин. Люблю деньги. Что в этом плохого….

- Тебе же даже шестнадцати нет! – снова перебила Оксана, - как ты можешь матери в глаза смотреть, когда ведешь такую жизнь? Не стыдно?

- Ты не переживай за мою мать. Это, во-первых, не твое дело, а во-вторых, ей пофигу на меня! И на то, чем и с кем я занимаюсь! Ты о себе подумай лучше! Значит, когда мамкин хахаль устраивал тебе «сунь-вынь», ты вся такая, святая, была не против, а когда с твоей сестренкой захотел, то с ума сошла от ревности, да?

Оксана включила свой ночник. Ее лицо было бледным и перекошенным от злости. Она вскочила с кровати, схватила со своего письменного стола какой-то карандаш и в два прыжка оказалась у изголовья кровати Яны.

Стыдно сказать, но я просто сидел и с широко раскрытыми глазами смотрел на едва не разыгравшуюся передо мной трагедию, ничего не предприняв.

Оксана схватив одной рукой Яну за горло, замахнулась на ее острым карандашом и прошипела:

- Извинись! Или….

Яна бледная от ужаса, выставила перед собой ладошки и прохрипела:

- Прости меня, пожалуйста…

Злоба в глазах Оксаны потухла и она убрала руку от шеи Яны.

В этот момент в комнату вошла воспитатель и, глядя на этих двоих, спросила:

- Что тут происходит?

Молчание прервал я.

- Оксана хотела узнать и записать рецепт у Яны, - сказал я первую попавшеюся чушь, что пришла мне в голову.

- Что за рецепт? – не поняла воспитатель

- Кулинарный, - ответил я

Та поняла, что ей на уши вешают лапшу и раздраженно сказала:

- Всем присутствующим тут кулинарам штраф в десять очков, за нарушение порядка и шум после отбоя!

10 очков – это два полных обеда, с компотом и десертом. Все моментально приуныли, особенно, оправившаяся от нападения Яна.

- И что у вас тут за запах? Мари, ты опять взялась за старое?! Тебе дополнительный штраф в пять очков!

- За что? – взвизгнула та

- За бездуховность!

- И проветрите помещение! – сказала она прежде, чем выйти.

После того, как воспитатель ушла, Яна, потирая шею, сказала мне, с благодарностью в голосе:

- Пиз**ть, ты оказывается большая мастерица! За драку бы с нас пятьдесят очков сняли!

Когда страсти улеглись, я обнаружил, что не только про еду забыл и поплелся в туалет. Тут их, кстати, оказалось два на этаж. В каждом по пять умывальников, туалетных и душевых кабинок и одна ванна.

Справив нужду, вышел из кабинки и заметил стоящую, прислонившись к двери, со скрещенными на груди руками, Оксану. Чего ей надо? Я ей что, чем-то не понравился?

- «Раихис мидхин», скажу, как старшая - младшей, а не из дружеских чувств, держись от Яны как можно дальше. Она пытается втереться к тебе в доверие, корысти ради! Она всей своей жалкой душонкой ненавидит таких как ты, богатеньких «плюшевых» принцессок. Так, что ее, якобы дружба, - это просто туфта! Пустишь – эту змею за пазуху, она обязательно укусит. И деньги свои прячь, как следует, и не давай ей в долг – не вернет! Найдет для этого тысячу причин. Не знаю уж, где ты жила до этого, раз можешь позволить себе такие шмотки, вэм и видеофон, но это не то место, где стоит демонстрировать свой достаток. Большинство, хотя не все, конечно, в «особых классах» - прожжённые оторвы, которые, несмотря на свой юный возраст, пережили в своей жизни больше невзгод, чем многие взрослые за всю свою жизнь. И твои шикарные шмотки для них, что красная тряпка для быка. Тебя обязательно попытаются «нагреть» на деньги или шмотки, а не получится – будут чувствовать себя обманутыми и затаят на тебя злобу. Открыто гадить тебе, скорее всего не станут, страшась сурового наказания, но все-равно, кровушки твоей попьют прилично.