Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь

Позже. В здании школы. Как и ожидалось, только наш дружный строй оказался в школе, ко мне тут же подлетела одна из дежуривших девочек из «дисциплинарного комитета» и обратила внимание нашего воспитателя на то, что одна из подшефных той воспитанниц, а именно я, одета «не по уставу».

И что она требует от меня немедленно привести свой внешний вид «к уставному».

- Ничего не знаю, - ответил я той, - мне эти изменения разрешила лично мадам Директриса. Так что если тебе что-то не нравится, то ты можешь, если хочешь, пойти и обжаловать ее решение.

Дежурная молча уставилась на воспитателя, та ответила:

- Это правда, Директриса ей лично разрешила.

- Раз так…, - ответила та и с недовольным видом отошла от нашего строя.

Воскресение, раннее утро, около 6 часов. Одна из комнат в главном доме Имения Семьи Кайи.

Потянувшись в кровати, довольно молодая еще женщина, лежавшая «в чем мать родила», села, засунув ступни ног в забавные тапочки, в виде мышей.

Выглядела она, как и любая другая женщина спросонья, очень милой. Хотя милой «по жизни» она была с очень ограниченным числом людей, и с этим ничего нельзя было поделать, служба у нее была такая.

Впрочем, о ее «милой» стороне рассказать могло большее количество людей, из ныне живущих и здравствующих. Вот такой вот парадокс. А все оттого, что те, кто близко познакомился с ее «немилой» стороной, гнили, в данный момент, либо в спецтюрьме, либо в земле.

И один из тех, для кого она была «милой», прямо сейчас, спрыгнув с турника, на котором подтянулся двадцать пять раз подряд, шел из соседней комнаты, негромко шаркая, где располагались спортивные тренажеры, обратно в спальню.

Прислушавшись к приближающимся шагам супруга, женщина кинула взгляд на свой живот и по ее лицу скользнули тени разнообразных эмоций и чувств.

Тех эмоций и чувств, которые могут быть доступны лишь женщине, да и то – не любой, а той, например, у которой случилось подряд шесть выкидышей.

- Шестой, - сказала она очень тихо, а затем все тени уши с ее лица и оно вновь стало безмятежно спокойным.

Ее супруг, усевшись рядом на кровать, по-собственнически сгреб ее в объятья, затем легонько поцеловав в губы, сказал:

- С добрым утром, Вишенка. Кажется, я разбудил тебя, прости.

- Ты тут вовсе не причем, - ответила ему та, вывернувшись из любящих рук и встала с кровати, грациозно потянувшись, затем подошла к креслу, и взяла свой халат, на котором тот валялся, - пора на службу.

Ее супруг, замужем за которым она была вот уже восемнадцать лет, с большим удовольствием рассматривал ее обнаженное тело.

А там, надо сказать, было на что посмотреть, ибо, не смотря на то, что женщине, в этом году, «стукнуло» 35, она, благодаря постоянным физическим тренировкам, не растеряла своей привлекательности ни на грамм.

Плюс, конечно, ей в этом помогли хорошая генетика и различные процедурки, доступные состоятельным женщинам.

Среднего роста, коренастая, не красавица, но с приятной «на лицо» внешностью, с упругой небольшой грудью и крепкой задницей.

Завершали ее привлекательный образ - густые темные волосы, до плеч.

Как на нее было не засмотреться?

- Возьми еще неделю отпуска, ты только-только пережила «это», - сказал ей супруг.

- Не могу, - ответила та, направляясь в душ, - работа сама себя не сделает. А ее много. И одному, тут присутствующему бездельнику, тоже стоит заняться делами.

Она показала мужу язык и скрылась в ванной комнате. Тот, посмотрев на дверь ванной, рухнул на подушку, на которой спала его супруга и глубоко вдохнул ее аромат.

Чуть позже. Завтрак, который эти двое едят, сидя в легких халатах, за столиком на балконе, несмотря на довольно прохладную погоду.

- Твой отец продолжает настаивать на нашем разводе? – спросила женщина, как бы «между прочим», нарушив молчание за столом.

Мужчина прекратил есть и пристально посмотрел на свою супругу, затем положив вилку на тарелку, ответил:

- Отец может сколь угодно долго требовать нашего развода. Этого не случится. Никогда. Мы обещали друг другу, если ты не забыла, быть вместе «и в счастье и в горести» до самого конца. И я намерен сдержать свою клятву. А дети…мы попробуем снова, и все получится…А если нет, ну что ж, на все воля Божья.

За столом вновь повисла тишина.

- Я тебя недостойна, - тихо сказала женщина.

- Ну это само собой, - самодовольно ответил ее муж, - меня никто не достоин!

Пфф, - фыркнула женщина и ухмыльнулась.

- Но, если не будет детей…в таком случае, ты не сможешь претендовать на наследие. Тебе же известны правила твоей семьи…По-моему, ты единственный из братьев, у которого нет многочисленных любовниц…и детей от них.

Последнюю фразу она произнесла особенно довольно.

- Вот такой вот я классный парень, - засмеялся тот, прихлебывая чаёк, это, во-первых.

- А, во-вторых, - продолжил он, беря с подноса выпечку, - ни один из них не любит свою супругу столь же сильно, как люблю тебя я.

Услышав это, женщина пригубила чашку с чаем, скрывая свои эмоции.

- Ну а, в-третьих, ни у одного из моих братьев, супруга не является высоким чином «инквизиции», а, как всем известно, вашу братию раздражать и злить могут лишь те, кто не любит жить, а я люблю!

Сказав это, он улыбнулся и подмигнул жене.

Та в ответ лишь сварливо ответила, что не надо, мол, сравнивать ее ведомство и средневековое «мракобесие».

Дальше завтрак проходил в молчании, каждый из супругов думал о своем.

После завтрака. Мужчина расслабленно сидел в кресле, наблюдая за тем, как супруга облачается в свою форму.

В форму штабного офицера сухопутных войск, без каких-либо погон.

Единственным знаком различия на ее форме был платиновый «глаз Гора», украшавший ее воротничок, означающий, что его обладательница служит в ведомстве «внутренней разведки». «Ведомство в ведомстве». «Закрытая» часть Министерства Внутренней Безопасности.

Единственной целью существования которого - было устранение критических угроз существованию государства российского – в общем, и императорской власти - в частности. Борьба со внутренним врагом, в любом его проявлении.

Полностью облачившись в свою форму, женщина внимательно осмотрела себя в зеркале, после чего спросила супруга:

- Как ты думаешь, может «это» мне в наказание от высших сил за…

- Нет, - резко ответил ее муж, быстро встав со своего кресла и подойдя к супруге, крепко обнял ее, - нет! Все твои действия направлены на защиту Государства и Государя, а стало быть, и на защиту всех живущих в Государстве! А тот, кто страдает излишним «человеколюбием» - для твоей работы попросту не годится. Произошедшее никак не связано с твоей службой, так что либо выкинь это из головы, либо уходи со службы и будь, как почти любая нормальная женщина этой семьи – богатой бездельницей.