Александр Забусов - Феникс

— Сделаю, сынки! Мне времени много не нужно, но вы уж…

— Давай, старый!

Взрывы сотрясли спертый воздух на этаже. Немцы использовали карманную артиллерию. Им сверху сподручно бросать гранаты.

— Ё-о-о!

— Ты чего?

— Осколком зацепило! Ой, жжет!

— Сейчас. Принесла тебя нелегкая, сам бы управился!

— За угол, обормоты! — наехал Голубев.

Коридор длинный, хорошо освещен. Двери многих камер открыты. У дальнего края еще копошился дед. Вырвавшиеся на волю заключенные бежали по коридору, подальше от звуков стрельбы, толпой пробиваясь к заветной дыре в стене. Куда бегут, никто из них не думал, главное подальше от камер и пыток.

— Страдивари, давай сюда автомат. Хватай напарника и тащи к лазу, оттуда нас из снайперки прикроешь, когда по «взлетке» бежать будем.

— Понял.

Голубев на дыбы встал, прополосовав очередью из пулемета, держа его на весу.

— Васька, беги с ним, я прикрою.

— Нет.

— Не валяй дурака!..

Новая очередь.

— …люди без тебя не выйдут.

— Нет!

«Снял» сунувшегося вперед немца.

— Пошел на… баран упертый! У меня скоро патронам кирдык!

Ладно. Метнулся. Нагнав десантников, помог Страдивари дотащить до дыры напарника.

…Пока Каретников с товарищами на поверхности прикрывали отход освобожденным из камер людям, в подземелье случилось трагическое для всех событие. Лев Яковлевич, как мог, сдерживал напиравшую толпу, сгрудившуюся при выходе из подземного зала, находившегося рядом с коридором, ведущим к поверхности. Вообще-то, само место здесь было уникальным, два больших зала один за другим, а потом разветвление на три входа. Только собравшаяся толпа составляла сборную солянку человек под двести с гаком. «Освободители из Фатерлянда», когда в город вошли, людей пачками хватали, благо подсказчики нашлись, и, повязав, свозили в тюрьму. Люди разные, но у всех глаза и уши имеются, а когда рядом с тобой, вернее над тобой, идет бой, нервы могут и сдать. Нашлось пяток человек, которым пофиг все твои уговоры и увещевания.

Один крендель, схватив лежащий у стены фонарь, бросил клич:

— Чего ждать? Айда, братва! Выберемся.

Сунулись в темноту коридора. Лев бросился за ними.

— Куда-а! Зачем?

Обернувшись, крикнул в сумрак колыхнувшейся было на призыв толпе:

— Стоять на месте! Ждать!

Попытался догнать торопыг. Побежал, освещая лучом фонаря спины беглецов. Через десяток шагов услыхал слитный щелчок, почувствовал толчок во всем теле, мгновенную боль и тут же беспамятство. Ноги подкосились, и он упал на пол. Это стало последним в его жизни чувством…

Как раз генералы-то толпу и сдержали. Люди в форме, привыкшие командовать, иногда «брать на горло», практически грудью перекрыли проходы.

— Назад! Стоять, ждать!

Толпа подчинилась, а вскоре среди нее, подсвечивая дорогу фонарем, появились спасители.

— Где проводник? — Каретников с вопросом обратился к генералам.

— Там! — высокий дядька, один из восьмерых подопечных, указал в проход.

Не обращая внимания на звуки стрельбы где-то позади волновавшихся людей, это Голубев, заняв оборону, очередями из автомата сдерживал напиравших немцев, сунувшихся в узкий лаз подземелья, пошел по коридору. Совсем немного прошел, когда ногами напоролся на мертвого хозяина их житомирского пристанища. Сразу понял, проводника у них больше нет. А ведь сам Яковлевич о ловушках-то и предупреждал!

Наклонившись, осмотрел тело. Металлические стрелки, похожие на арбалетные болты, во многих местах пробили плоть. Рядом с телом валялись такие же вестницы смерти, не нашедшие своих жертв. Кто-то из беглецов, наступив ногой на спусковой механизм ловушки, тем самым убил всех. Значит, этот проход «заряжен», и по нему не пройти. Остаются два других. Какой из двух?

«Да, без проводника труба дело! Но выбираться нужно…»

Время для них как бы остановилось. Шли уже долго, но «дорога» кончаться даже не собиралась. Ведущим был он. Шел вперед, не обращая внимания на гомон, недовольство и стенания толпы. Неоднократно видел на стенах загадочные условные обозначения в виде стрелок. Под ногами встречались обрывки старых дореволюционных газет, даже попадалось ржавое старинное оружие. Когда их провожал Лев, проходы были иными, а в этих напарывался на завалы, узкие коридоры с нишами одинакового размера, на одинаковом расстоянии. Чесно сказать, устал уже от давящей на мозг темноты, сводчатой кирпичной кладки над головой, воздухоотводов и тупиков, в которые неоднократно заводил «страждущих». Стены в основном каменные, но были проходы и из глины, а уж мусора, как на свалке. На глаза попадались даже бутылки. Значит, люди здесь ходят.

«На привале» попробовал подкатить к деду, на что получил отлуп.

— Начальник, я специалист несколько другого профиля. Это Лева знал ходы и выходы в этих катакомбах. Я сюда первый раз с тобой сунулся.

— Жалеешь?

— Чего жалеть-то? Я свою жизнь худо-бедно прожил, вот другим хреново. Многие уже пить хотят, а водицы нет. Того и смотри, бунт поднимут. Опять же, Спица твой поранетый. Ребятки на себе тащут. Концы отдаст, не заметишь когда. Мыслю, по «чертовым кругам» ходим. Темно, как в жопе…

А еще руку «доброжелателей» почувствовал. Сунулся в проход, а он прямо перед ним обвалился, обдав всего пылью и мусором. Нет, все-таки был хозяин у подземелья. Был! И этот хозяин почему-то не хотел их выпускать на поверхность.

Фонари почти сдохли. Тело в холодный пот бросает, хотя температура стабильна. Чуть не попали в хитрую ловушку. Как почувствовал, сам не понял. Чуйка!

— Бойсь!

Ничего не успел, лишь брюхом на пол плюхнулся. Ветер смерти над головой пролетел, обдав потоком легкого воздуха.

— А-а-кх!

В темноте неразбериха и чуть ли не паника.

— Прекратить выть! На месте стой! Разберемся.

Тусклым светом окинул действительность рядом с собой. Жуть!

Бревно, ранее подвешенное под сводом, заостренное книзу, прошлось по узкому людскому потоку, сокрушив пятерых, в том числе и одного из генералов, расставленных по колонне таким образом, чтоб в случае чего могли повлиять на дисциплину в рядах беглецов. Мало того, что бревно кого-то проткнуло, оно некоторых собой и задавило. Веревки от времени подгнили, вот и не выдержали тяжести. Ну, кому это надо?

Подошедший к месту гибели один из подопечных покачал головой. Всмотревшись в мертвое лицо «коллеги по цеху», как бы подвел итог:

— Командир двадцать второй танковой дивизии генерал-майор Пуганов Виктор Павлович. Двадцать третьего июня в бою с танками третьей немецкой танковой дивизии в бессознательном состоянии в плен попал. Выжил. А тут…

Оставив мертвецов на месте, ушли. А вскоре наткнулись на скелет человека, возле одного из завалов, потом на остатки кострищ. Пришла мысль в голову покричать: «Люди-и! Ау-у!» Может, кто отзовется?