Александр Забусов - Феникс

Так, ну что? Можно выдвигаться. Последний штрих. Кивком отправил назад ефрейтора Корна с двумя его напарниками. Пускай до поворота пробегутся по пройденному ими маршруту, проверят, не сел ли кто на хвост. Потом нагонят.

Жестом отдал приказ. Выдвинуться!..

Чап-чап! Хлюп! Чап-чап!

Основной состав группы «за своими плечами потащил» Гериманн.

Чап-чап! Хлюп-хлюп!

Время к вечеру. С короткими остановками, прислушиваясь к звукам на болоте, егеря добрались к островку твердой земли, каким-то чудом так и не поглощенному жидкой бездной. Здесь можно отдохнуть, дождаться ночи, а потом действовать в привычной обстановке…

Задрали уже егеря! Ни пройти, ни проехать. Михаил наблюдал за обстановкой. От основной группы отделились три человека и по своим же следам ушли назад. Значит, антипартизанская тактика обкатывалась егерями гораздо раньше, чем немцы вступили в войну с СССР, командир действует по шаблону. Сейчас доведет команду до острова, делившего переправу на два почти равных отрезка, на нем до ночи заныкается, разведку дождется, а потом проделает оставшуюся часть пути и со своими орлами оседлает все тропы близ гати. Каретников и сам бы так поступил на месте егеря, но он такую тактику изучал на спецкурсе, а этот практик. Да! Болото идет по дуге, из-за реки, пустившей один из рукавов в заболоченную пойму у его края, даже жарким летом не пересыхает. Эта пойма находится на кромке 36-го квадрата и некоторым образом не дает в лесу особо разгуляться. Троп раз-два и обчелся, возьмись их опекать и тушить свет можно. У егерей времени вагон и маленькая тележка, а Каретникова с напарником оно поджимает. Ну и что делать? Обойти болото кругом? Так ведь не застрахованы от того, что нарвутся на подобную команду в другом месте и уже могут ее не заметить. Квадрат контролируемой зоны пятнадцать на пятнадцать километров, а значит, теоретически другая ягдкоманда может находиться от этой на расстоянии двадцати пяти — тридцати километров. Повезет, так и больше. Место здесь особенное, это как перекресток дорог. Если все по уму сделать, то легче будет назад возвращаться, безопаснее.

Мысли в голове крутились, как мельничные жернова. От конкретного решения многое зависит.

Приняв решение, жестом привлек внимание напарника, уводя Тимофея подальше от гати. Поставил задачу:

— Маскируешься и ждешь здесь. Твоя помощь пока не требуется. Свистну, тихо подойдешь.

— Есть.

— Да! За винтовкой моей пригляди. Захватишь ее.

— Ясно.

Умостился в облюбованном месте, ожидая появления немцев. Ожидание не напрягало, принятое решение сняло с души тяжелый булыжник сомнений. Голова светлая и… пустая, тело расслаблено, дыхание ровное. Состояние? Состояние листка на дереве в густом лесу. Он никто и ничто. Он земля. Он трава. Он кочка в этой траве. А еще добытый камуфляж вписал тело в окружающую среду, в пейзаж у болота.

Невидимки ждать долго не заставили, по-видимому, торопились не отстать от основного отряда. Если бы не чуйка и опыт, вполне мог проколоться. К его лежке немцы вышли не по тропе, а из-за спины, проскользнули, мелькнув в пяти метрах от его тушки.

Следопыт. Снайпер. Тройку замыкал пулеметчик. Без всякой опаски сразу на гать встали. Ребята ушлые, умело двигаются. Прежде чем ногу в грязь поставить, почти синхронно замедляют шаг. Но… болото.

Чап! Чап!.. Чап! Чап!

Поднялся, глядя им в спины. Встал на колено. В вытянутых перед собой руках по пистолету с глушаком. В спину и выстрелил… стандартными «двойками», как Сириец натаскивал. Сначала замыкающему.

Пфук! Пфук!

Пулеметчик начинает заваливаться в болотную жижу. Перевел стволы на следующую цель.

Мощное тело валится в болото, по сторонам разбрызгивая грязь. По головному, уже почувствовавшему опасность и место, откуда она исходит, но не успевающему что-либо предпринять.

Пфук! Пфук!

На гати пусто, словно и не было никого. Свистнул напарника. Вот уж увалень городской!

Тимоха «прискакал» быстро, но громко. Телеграфным столбом встал у кромки болота, заполошно выискивая взглядом начальство.

— Чего стоим? Изображаешь коня педального на детской площадке? — негромко окликнул сержанта. — Ставь пулемет к дереву, двигай на гать, столкни с нее покойника. Видишь, спина из-под воды маячит?

Калюжный с опаской поглядел на болото. С берега оно казалось огромным зеленым лугом, утыканным остатками почерневших от времени и непогоды березовых стволов. Там, где только что проходили егеря, зияла освобожденная от травы и ряски мутная полоса. От перепада температуры при гниении в болотных недрах минеральных скоплений и выделении газов в свободную среду в преддверии вечерних сумерков с поверхности поднималась пока еще еле заметная дымка, готовая потом перекинуться в туман.

Блин! Хоть берись и сам все делай!

— Боец! Не туда смотришь. Опусти глаза, вот гать. Немцы ряску потревожили, так что настил не пропустишь, иди смело. Притопишь и вылезай. Нам тут до вечера точно поскучать придется.

Обычно место для засады выбирается с условием, чтоб противник не мог быстро рассредоточиться по складкам местности и развернуть боевой порядок. Но в болоте на тропе это не катит. Болото не даст сойти со стежки. Нужно лишь ювелирно сработать и все. Все! Погода как на заказ. Полная луна лампочкой Ильича светит. И командир охотников — красава, для поисков пропавших ночи дождался. Егеря шли строчкой, самый первый тыкал палкой перед собой, напоминая поводыря у слепцов.

Черт! Холодно лежать у большой лохани с грязью. Его выстрел первый. Им он обязан снять связиста. Потом, если получится — командира. Ну, а дальше все в руках Бога и Тимохи с его «Косторезом». Туман почти развеялся, и очертания людей, выплывающих из него, быстро обретают формы. Вот и звук стал до ушей доставать.

Чап-чап! Хлюп…

Пять, шесть, семь… В ту сторону шли медленней. И двигаются по-иному, кроме первого, остальные к воде пригибаются низко, понимают, что сейчас они на самом опасном участке гати оказались… Одиннадцать, двенадцать. Все! Луна, зараза, решила тучкой прикрыться.

— Готовность!

Калюжный на уровне груди за ствол дерева ремнем закрепил пулемет, сотворив тем самым своеобразную станину. Пулемет как в тисках, значит, разброс пуль при стрельбе минимален. Видно, парень на нервах весь. Ничего, скоро в норму войдет.

Каретников выцелил связиста, егеря, по очертаниям с коробом радиостанции за спиной. Плавно потянул спусковой крючок…

— Войдите! — откликнулся на стук в дверь, отрываясь от анализа недавно поступивших документов.

Последние трое суток провел безумно, спал урывками, при поступлении любого сигнала о сшибке с партизанами или информации о появлении диверсантов мчался в указанный квадрат района, таща за собой либо маршевую роту, либо дежурное подразделение коменданской роты. Помощникам тоже не давал расслабиться. Если те не заняты допросами, командировал по основным населенным пунктам. Своего представителя на время операции отправил на базу Абвера. Кто мог точно указать, как поступят русские и на какой новый объект нацелятся, если поймут, что место, в которое они так страстно мечтают попасть, недоступно. После доклада «на верх» о текущем положении дел, от руководителей, сидевших в высоких кабинетах, бумерангом вернулось требование покончить с партизанами и подпольем района до наступления лета, с диверсионной группой — в течение семи дней. Покончить и доложить.