Владимир Поселягин - Особист [Отдельная ветка Истребителя]

Вскочив, я с удивлением посмотрел на двух миловидных и стройных девчат в военной форме с эмблемами связистов в петлицах. Младшие сержанты они, как я понял. Они с краснеющими лицами смотрели на меня. Ну да, я же обнажён, загораю как нудист. Вот уже кожу припекает. Стряхивая с живота прилипший песок, я направился к ним, а они отвернулись, только косясь на меня и перемигиваясь между собой. А подходя, я внезапно осознал, кого встретил. Дело в том, что, читая старые сводки, я узнал, что до прилёта «юнкерса» тем же вечером в том районе у леса, пропали две связистки из штаба зенитного тяжёлого крупнокалиберного дивизиона. За грибами пошли. Скорее всего, их принял местный связник, который ждал прилёта самолёта. Жаль, его живым взять не удалось, тот застрелился во время захвата. Так что на него их пропажу и списали. Просто достоверно было выяснено, что именно он среди тех, кто работал на немцев, был в этих местах. Проводил разведку, чтобы отправить сигнал радиостанцией, что всё тихо. Запряг лошадей в повозку и покатил сюда, а к утру вернулся. Получается, только он мог быть причастен к их исчезновению. Нет, конечно, они могли попасть в руки каких-нибудь урок, что тут прятались, или шальных парней, что с ними развлеклись и потом прикопали, но вряд ли. Наверняка тут бирюк руку приложил, я был согласен с оперативниками.

— Ой! — сказала одна из девиц, ещё больше краснея.

Одеваться я не торопился, да и не прикрывался. Подошёл к девицам с вопросом:

— Вы откуда, прелестницы?

— Гражданин, вы не могли бы одеться? — строгим голосом сказала вторая, явно стараясь скрыть смущение и при этом ещё больше краснея.

Я невольно умилился, девушки были явно правильно воспитаны, не удивлюсь, если мужчин они ещё не знали, наверное, даже не целованы, лет по двадцать обеим, в самом соку, да ещё на лица очень даже ничего, красавицы, так что я невольно ими залюбовался. Подойдя, я улыбнулся и сказал:

— Давайте я угадаю, кто вы. Вы, милая девушка, Алиса Сыроежкина, а вы — Наталья Паровозова. И обе вот уже два дня как проходите службу в отдельном тяжёлом зенитном крупнокалиберном дивизионе, что защищает подступы к Москве.

— Как вы узнали? — распахнув глаза, изумились они. Правда, снова покраснели и отвернулись, сжимая в руках ручки полных корзинок.

— Всё очень просто. Я из будущего, попаданец. Там в будущем я генерал-лейтенант НКВД. Кстати, в сорок третьем введут погоны, так что звания в госбезопасности изменятся и будут равны армейским. Я читал старые сводки по сорок первому году и узнал, что в эти дни тут пропали без вести две военнослужащие. Меня это заинтересовало, и я затребовал дело о пропаже. Оказалось, пропали две девушки, младшие сержанты связистки, Сыроежкина и Паровозова. Пошли за грибами в лес и не вернулись. Скорее всего, попали в руки немецких агентов, и те, с ними повеселившись, где-то их прикопали. Так что связать ваше тут появление с корзинами и время пропажи было несложно. А в личном деле было ваше описание, поэтому и разобрался, кто из вас кто.

— А может, вы враг? — с подозрением спросила Сыроежкина.

— В описании были ваши особые приметы. Например, родинка с внутренней стороны бедра в форме бабочки, — слегка улыбнувшись, ответил я, а та снова покраснела и бросила отчаянный взгляд на подругу.

— А вы, товарищ генерал-лейтенант, не слишком ли молоды для такого возраста? — с заметным ехидством спросила Паровозова. — С родинкой верим, про неё никто не знал, только хозяйка хаты, где мы живём.

— Каюсь, должен признать, что я был стариком, у меня даже не все свои зубы имелись, да ещё часть выбили при допросе. Случайно не за того приняли. Но при перемещении я омолодился, так что при мне двадцатилетний возраст и весь опыт прошлой жизни.

— А вы нас убьете? — прямо спросила Паровозова, пристально глядя на меня.

— Умная девочка, но тут ты ошибаешься. Я сам жду тех, кто работает на немцев, чтобы их кх-х-х, — провёл я большим пальцем по горлу. — Однако отпустить я вас не могу, вы сообщите обо мне, и тут наводнят всё войсками, чтобы нас найти. Так что до вечера со мной пробудете, и дальше свободны.

— Так уже вечер, — напомнила Паравозова.

— До темноты, — поправился я и, приметив на дороге повозку, подошёл к Сыроежкиной и, прижавшись к ней, стал целовать, после чего прошептал так, чтобы и Паровозова слышала: — Там на дороге появился тот, кто, по предположению оперативников, вас и убил. Это связной и радист абвера, который сюда диверсантов сбрасывает. Сделайте вид, что вы со мной. Он ночью должен самолёт встретить. Я не знаю сигналов опознания, так что он не должен ничего заподозрить.

Подхватив Сыроежкину под попку, я снова впился в её губы — ух, и крепкие ягодички, так приятно мять, — и приподнял, продолжая целовать. Та почти сразу стала отвечать. Тут мы сделали вид, что только сейчас заметили повозку и возницу, что нас пристально разглядывал, и, подхватив корзины — Сыроежкина, пока я её целовал, умудрилась свою уронить, просыпав белые грибы, — мы спустились к пляжу, к моим вещам. Я тут же отпустил девчат и, отбежав в сторону, выглянул и стал наблюдать за предателем, пока девчата, сидя на корточках, о чём-то шептались. Быстро добежав до них, пригибаясь, я сказал:

— Этот гад на опушке оставил повозку и сейчас идёт дальше к круче на берегу, оттуда это место отлично просматривается. Придётся играть до конца. Ляжем рядом друг с другом, я сделаю вид, что мы ласкаем друг друга.

— Ты не сказал, отпустишь нас или нет, — вполне серьёзным тоном заметила Паровозова.

— Хм, — я с интересом её осмотрел и ответил с хитрой улыбкой на губах: — Отпущу, конечно, но за поцелуй. До-о-олгий.

— А ты точно наш?

— Конечно.

Пришлось ускорить события, схватить Наталью в охапку и впиться уже в её губы. К моему удивлению, Сыроежкина сердито засопела носиком. Тогда я свободной рукой прижал ту к себе сбоку, и пока Наталья пыталась отдышаться, занял губы уже Алисы. Почти полчаса так целовались, нацеловаться не могли. Когда наконец Паровозова пришла в себя и начала вырываться, жаль, ни до чего серьёзного не дошло, я отпустил их и, сделав вид, что решил размяться, встал и, поднявшись на берег с пляжа, убедился, что повозки уже не видно. Бирюк её в лес загнал, но через деревья с пляжа рассмотреть было возможно. Уехал, значит, вражина.

Скатившись обратно, я стал быстро одеваться. Девчата старались на меня не смотреть, но я скомандовал им:

— Всё, давайте в часть.

— А ты? — чуть ли не хором спросили они.

— У меня дела тут, немецких диверсантов встретить.

— Подожди, — Наталья осмотрелась, пытаясь найти оружие. — А ты что, не вооружён?

— Нож складной есть, — улыбнулся я, надевая галифе и быстро наматывая портянки.

— Вот паршивец, я ведь думала, ты серьёзно вооружён, а ты обманул.