Дмитрий Зурков - Последний рывок

М-дя, попали «в яблочко» герры разведчики, теперь не знают, что с этим делать. Глубоко копнули, но вот до истины вряд ли докопаются. Трудновато им будет искать чёрную кошку в тёмной комнате…

— Генрих, вы согласитесь со мной в том, что война является некоторым стимулом прогресса? Не знаю, как у вас в рейхе, а у нас только очень ленивый не занялся изобретением чудо-оружия. Большей частью это бредовые фантазии, но и в навозной куче иногда попадаются жемчужные зёрна. Вот академик и использует свой могучий ум для вклада в победу. И большей частью — удачно. А насчёт нашей дружбы — многие сильные мира сего делали мне заманчивые предложения, чтобы потом использовать в своих интересах. Павлов не является исключением, через меня он может обратиться к великому князю Михаилу, минуя многочисленные бюрократические проволочки. — Поверят или не поверят — хрен с ними, я «свою» точку зрения высказал, пусть подавятся. — Что касается совпадения по времени, я бы отнёс это к «неизбежным на море случайностям» или, как говорил ваш Клаузевиц, — «туману войны». А новые интересы… Гении, да и талантливые люди зачастую непредсказуемы. Неизвестно, что придёт им в голову в следующий момент. Вот и сейчас академик обуян идеей создать лекарство против инфлюэнцы. Втемяшилось ему в голову, что через год-два по всей планете прокатится пандемия этой болезни. Причём почему-то из Испании. Теперь его лаборатории отрабатывают методики лечения.

— Я понимаю, это выглядит, как попытка добыть важную информацию… Но, насколько я понимаю, договорённость между нашими сюзеренами будет основываться на послевоенном сотрудничестве… Но как мой кайзер может быть уверен в том, что это не блеф?.. Как это у вас называется? Кот в мешке.

— Во-первых, мы уже выполняем будущие обязательства. Думаете, регент не в курсе, что наши фабриканты через уже известные нам стокгольмские фирмы поставляют в рейх муку, сахар и другие продукты? Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы прекратить эту контрабанду и показательно вздёрнуть гешефтмахеров в назидание другим? Кстати, этот вопрос будет решаться в зависимости от того, как пройдёт сегодняшняя встреча.

— И вы оставите спекулянтов на свободе, они и дальше будут зарабатывать деньги в ущерб вашей стране? — Фон Штайнберг язвительно усмехается.

— Нет, конечно. Руководить фирмой можно и из своей конторы, и из относительно комфортабельной одиночной камеры, и даже из карцера. А деньги пойдут в казну. Во-вторых, ваш канцлер Бисмарк как-то процитировал нашу пословицу о том, что русские медленно запрягают, но быстро едут. Так вот, мы уже запрягли и даже начали набирать ход. И в запасе у нас достаточно неприятных сюрпризов. Если всё пойдёт плохо, то вы летом это увидите.

— Какое-то новое оружие? Наподобие вашего карабина? — майор кивает на «бету».

— Нет, оружие старое, а вот применение новое. А что касаемо новинок… Пойдёмте…

Заходим в домик к Буртасову, где и продолжаю «дозволенные речи»:

— Насколько я знаю, на берегу Северного моря ещё в четырнадцатом году вы построили теплопеленгаторную станцию, чтобы обнаруживать британские корабли. И успешно это делаете на дальности до десяти километров. — Послезнание по термопарам как нельзя лучше ложится «в строку». — Павлов решил применить более надёжный, по его мнению, физический факт о слабом затухании звука в жидкости. Перед вами опытный образец гидроакустической станции. Илья Александрович, будьте добры, в двух словах расскажите господину майору, что и как мы можем делать.

— Шум, создаваемый винтами любого судна, разносится под водой очень далеко. Используя микрофон особой формы, мы можем определить примерную дальность до него и азимут с точностью до двадцати — двадцати пяти градусов. Аппараты не такие и громоздкие, их можно устанавливать на любом корабле, начиная с эсминца. Сейчас поблизости никого нет, если желаете, можете послушать «голос моря». — Буртасов протягивает фон Штайнбергу наушники, которые последний тут же надевает. Про реальные характеристики, так же как и про «ухо тюленя», говорить пока не будем, не хватало ещё явных подсказок.

— Саму форму микрофона предложил один из наших флотских офицеров, но его докладную записку лежебоки из ГВТУ благополучно похоронили в своих архивах. Специальная техническая комиссия, организованная по приказу регента, нашла эту бумажку, решила, что вопрос заслуживает внимания, и в числе других передала на экспертизу. А дальше академик Павлов взял вопрос под свой контроль…

— Деннис, вы приоткрыли мне одну техническую тайну, может быть, скажите пару слов о стратегической? — Фон Штайнберг испытующе смотрит на меня.

— Понимаете, Генрих, это опять-таки связано с тем, чем закончится встреча… Но если исход будет благополучным, я, наверное, окажусь немного южнее. Балтика и летом холодна, а вот в Чёрном море можно с удовольствием искупаться. — Делаю многозначительное выражение лица и заговорщицки подмигиваю. В конце концов, кто-то сказал, что человеку свойственно ошибаться. А чем я — не люди?..

В реальность меня возвращает лёгкий хлопок по плечу. Расслабился, блин, и закемарил, лёжа на дежурной койке в отведённом нам «для спання» кубрике. Стоящий рядом Егорка, а точнее, уже Егор, служба в охране высочайшей особы превратила былого бесшабашного сорвиголову в матёрого головореза, внешне всегда спокойного и расслабленного, но в мгновение ока становящегося смертельным кошмаром для всего, что может угрожать охраняемой персоне. И называть эту машину для убийства Егоркой или Змиюкой как-то уже не получается…

— Командир, регент зовёт.

М-да, это для всех остальных подданных он — его императорское высочество регент Российской империи великий князь и прочая, и прочая, а для своих «теней» Михаил просто регент или, с моей подачи, ВИП… Что-то спросонья меня на философию тянет, старею, что ли?..

— Добро, иду…

Вышеупомянутый регент, он же в очень узком кругу просто ВеКаэМ, встречает меня внимательным взглядом и очень подозрительной обходительностью:

— Проходите, Денис Анатольевич, присаживайтесь. Чаю не желаете?.. Или что-нибудь покрепче?..

— Спасибо, Михаил Александрович, лучше — первое, — из вежливости соглашаюсь на чай и жду продолжения интриги. Уж больно загадочно у великого князя глазки блестят…

— До Петрограда ещё идти и идти, времени для размышлений с избытком. Да и поговорить хотел с вами, всё же из триумвирата ближе всех к простым солдатам именно вы… Соглашение с Вильгельмом о «странной войне» достигнуто, обе стороны обязались в этом своим parole d’honneur [9] Слово чести ( фр .). , я думаю, что германскому императору можно верить. Так что в эту летнюю кампанию Западный и Северо-Западный фронты ждёт затишье. Что, собственно, меня и беспокоит. Не возникнет ли из-за этого нового очага недовольства, могущего привести к беспорядкам? Солдаты устали сидеть в окопах, хотят окончания войны, много дезертиров…