Александр Михайловский - Народ Великого духа

Додумать эту мысль я не успел – мы уже пришли. На меня это нагромождение металлолома не произвело особенного впечатления, видел я уже; а вот Корвин-плотник и, главное Онгхус-кузнец застыли в состоянии, близком к полному обалдению. Столько металла валяется просто так. После некоторой паузы, истраченной на благоговейное молчание, кузнец повернул голову и задал несколько вопросов отцу Бонифацию, а тот уже переадресовал их мне:

– Откуда здесь такой богатство? Там у нас, по вся Британия, не было разом так много железа!

– Это потерпевший крушение корабль из будущих времен, – ответил я, – когда сталь сделалась таким же простым и доступным материалом, как дерево. Теперь это все твой материал для работы. Дерзай, мастер, и люди тебя не забудут!

– Тут, – перевел отец Бонифаций ответ кузнеца, – железа хватит на сто жизней – такой как мой. Или, может, на тысячу, я не мастер считать такой вещи.

– Я имел в виду не только тебя, – сказал я, – но и твоих будущих учеников. К хорошему люди привыкают быстро, поэтому железа потребуется много. Не только того металла, который сейчас ты видишь перед собой, но и полученного путем собственной выделки Ты у нас единственный настоящий мастер, потому то тот, на кого мы возлагали работу по металлу, скорее, специалист по поиску и добыче руд, чем по искусству молота и наковальни. В случае успеха могу обещать тебе долгую безбедную жизнь, а твоим детям блестящее будущее.

– У меня только один сын, князь Сергий ап Петр, – буркнул в ответ Онгхус-кузнец, – и лорд ему не быть. А за добрый слова тебе спасибо, я делать что могу.

– Твой сын, – сказал я, – не смог бы стать лордом в вашей Британии, а у нас и ты и он могут занять самые высокие места в обществе. Все зависит от того, сколько вы для этого общества сделали. Заработаете на лордство – станете лордами.

– Благодарствуем, князь Сергий ап Петр, – перевел священник ответ поклонившегося кузнеца. – Я думать над твои слова. Очень хорошо думать.

И тут я поймал заинтересованный взгляд Корвина-плотника, и подумал, что как раз ему, чтобы стать лучшим, придется буквально выпрыгнуть из штанов, ибо перед ним стоим мы с Валерой. Впрочем, если он будет не лучшим, а просто хорошим специалистом, то и тогда в нашем обществе он будет жить ничуть не хуже любого корнуолльского лорда, ибо нас с Валерой в самом ближайшем будущем банально не хватит, чтобы закрыть весь фронт работ, и придется брать учеников. Использование женщин в качестве рабочей силы – это все же вынужденный экспромт и экзотика; я бы предпочел, чтобы на лесопилке и прочих подобных местах, работали нормальные работяги, которых среди аборигенов этого времени меньше, чем альбиносов. Увы, это действительно так.

Итак, оставив Онгхуса-кузнеца ковыряться в груде ржавого железа, предупредив лишь, чтобы он не лез в дебри, мы (все прочие, включая того же самого Корвина-плотника) проследовали за Андреем по тропе куда-то в обход груды обломков, куда мы в прошлый раз и не лазили. Не до того было. И вот наша честная компания подошла к корявому деревянному трапу, ведущему с тропы на форштевень лежащей на боку носовой части. Жерди, связанные сыромятными ремнями – технологии как раз на уровне каменного века.

– Вот, – сказал наш главный охотник, – сделано при помощи мачете-кукри, американских ножевых штыков и такой-то матери. Да и не специалисты мы. Подниматься рекомендуется по одному, двоих эта конструкция может и не выдержать. Именно поэтому мне сюда нужен настоящий плотник с инструментом, ибо вход в пещеру Аладдина следует обустроить как минимум по-царски.

Да, слова о пещере Аладдина внушили мне оптимизм. Очевидно, за ту неделю, пока я мотался туда-обратно, наш главный охотник все-таки сумел добраться до секретов этого парохода. И точно: когда мы (по одному, как и советовал Андрей) поднялись на борт лежащей на боку носовой части и, преодолевая довольно крутой подъем, дошли до трещины, рассекающей обшивку от палубы почти до киля, то увидели две деревянные лестницы: одна из них вела в твиндек, а другая в нижний трюм. Там наш главный военный вождь и изложил свою версию этого времякораблекрушения – достаточно непротиворечивую, на мой непритязательный взгляд.

– Там, – закончил он говорить, махнув рукой направо в сторону нагромождения обломков, – ловить нечего. Ну или почти нечего. Все, что уцелело при взрыве и дальнейшем провале в прошлое – или здесь, в трюмах, или валяется по окрестностям. А теперь идем, то есть лезем, и опять же по одному…

Мы полезли. М-да, действительно пещера Аладдина… Разборка ящиков, сваленных в беспорядочную кучу, только началась, но уже сейчас было видно, что тут много всего: и комплекты новенькой военной формы со снаряжением, и медикаменты, применявшиеся для лечения раненых во время первой мировой войны, армейские палатки, полотнища брезента для тентов и прочие приятные бонусы. Разборка всего этого богатства только началась, и чтобы не проваливаться в легкие и непрочные ящики из тонких дощечек и фанеры, тут были проложены деревянные мостки, которые увеличивали площадь опоры. Ну чисто как на болоте. Трещина во второй палубе на уровне ящиков была еще довольно широка, и через нее мы проникли в нижний трюм. А там было то, что на войне расходуется быстрее всего – патроны винтовочного калибра. Много патронов. Считай, весь трюм был забит только ими, причем в подавляющем числе ящиков эти патроны были уложены не в обоймы, а в матерчатые пулеметные ленты для станковых пулеметов Браунинга. Андрей сказал, что ящиков с патронами к дробовикам совсем немного, а пистолетных, можно сказать, что и нет. Ну да, правильно. До изобретения пистолета-пулемета пистолетные патроны на линии фронта не есть предмет первой необходимости, ибо из своего табельного оружия господа офицеры могут только застрелиться или пристрелить дезертира и мародера. Действительно, запас как на небольшую войну. В наших условиях – величайшее сокровища и величайшая опасность, ибо даже столь большое количество патронов однажды кончится, и тогда наши потомки, которые будут рассчитывать на этот ресурс, останутся безоружными перед этим ужасным и беспощадным миром каменного века. Но двух мнений быть не может: брать это надо обязательно, и при этом наложить табу для использования всего этого богатства на охоте. Самодельные луки, арбалеты и прочее – пожалуйста, а вот это – только против людей, причем тех людей, которые угрожают будущему нашей цивилизации. Поэтому следует тут все вытащить, разобрать и переместить на склад, который еще предстоит построить, а часть перебросить для использования в Большом Доме. Пожалуй, Андрей прав: Корвин-плотник со своими инструментами нужен именно здесь. Значит, быть посему.