Александр Барышев - Южно-Африканская деспотия [СИ]

— Ну да, — отозвалась та, натягивая на плечи спущенный до этого хитон, и ничуть при этом не смущаясь.

— А новые фильмы привезут? — поинтересовалась самая старшая, которой на вид было не больше тридцати, хотя Бобров знал, что ей тридцать три.

— Непременно, — ответил он. — И даже новые телевизоры.

— Ура! — обрадовались женщины, обожающие слезливые мелодрамы.

— А вы чего сзади топчетесь? — спросил Бобров у трех самых маленьких девчонок.

— Они тебя побаиваются, — разъяснила старшая.

— Меня? — удивился Бобров. — Что? Кто-то еще меня боится? Вот ты, Мара. Ты меня боишься?

— Нет, — ответила та и на всякий случай отодвинулась.

— Вот, — возгласил Бобров и пригорюнился. — Никто меня не боится.

Он закрыл лицо ладонями, изображая вселенскую скорбь. Озадаченные женщины помалкивали. И тут Бобров ощутил, что кто-то дергает его за рукав. Он отнял от лица ладони и увидел рядом всех трех девчонок, и самая маленькая еще раз дернула его за рукав и пропищала:

— Дяденька, деспот, не печалься. Вот мы все трое тебя очень боимся.

Бобров вскочил, сгреб всех троих так, что они запищали, и перецеловал круглощекие мордашки.

— Милые мои! Спасибо вам! Аза дядей-деспотом не заржавеет!

Окружившие его женщины дружно заулыбались.

Следующей целью Боброва был виноградник, который лежал ближе к горам, которые являлись основным пунктом в сегодняшнем вояже. Ну, с виноградником, насколько понял Бобров, было все хорошо. Он обнаружил молодые лозы, аккуратно подвязанные к шпалерам, потрогал их с умным видом и строго спросил у ответственного, все ли ладно. Ответственный, прошедший двухлетнюю стажировку у самого Андрея, лениво ответил:

— А что им сделается.

Бобров не нашел, что бы еще спросить и с серьезным видом отбыл.

Посевы зерновых располагались несколько в стороне от намеченного маршрута и к тому же на расстоянии двух километров. Поэтому Бобров решил довольствоваться вечерним докладом главного сеятеля, который, разрушив все представления о заскорузлых крестьянах, первым освоил технику. А так как техника запоздала к вспашке и севу, он собрался использовать ее при сборе урожая, и его бригада изучала по винтикам прицепную жатку, чтобы перед жатвой знать ее не хуже, чем гоплит знает свой щит.

Наконец Бобров добрался до конечной цели своего маршрута — небольшой каменоломни. Город на берегу он решил строить из камня. Тем более, что охотники, которым велено было обращать внимание не только на дичь, обнаружили всего в паре километров выходы песчаника. Это Боброву так потом объяснили, когда он показал образцы знающим людям. Ну и Бобров решил, что пока там архитектор до них доберется, а тут уже и материал готовый. Сказано — сделано.

Роторный паровой двигатель крутил генератор, от которого работала пара перфораторов. Потом включался гидроклин и отломанный камень волокли на катках к расположившимся неподалеку каменотесам, страшно выглядевших в своих очках, респираторах и наушниках.

Каменотесы тоже лишь назывались каменотесами. На самом деле молотки и зубила у них остались только в качестве вспомогательного инструмента. Ну, там подправить, там подтесать. В основном использовались мощные высокооборотные дисковые пилы. Надо сказать, что даже от двух пил шум стоял неимоверный, поэтому каменотесы занимались своим ремеслом на поляне, отделенной от каменоломни полосой деревьев и кустов. А чтобы самим не оглохнуть, надевали специальные наушники. Впервые увидевшие дисковую электропилу древние греки поначалу, конечно, пугались. Но к тому времени, когда явился Бобров, они уже несколько месяцев как освоили новый для них инструмент и управлялись с ним весьма умело. По крайней мере, штабеля готового камня впечатляли. А ведь каменотесы не делали тупо только камень для кладки стен. Из-под их рук выходил и облицовочный камень, и камень для укладки мостовых и дорожек, и камень для печей м каминов.

Обратно Бобров шел в задумчивости. С материалом, считай, вопрос был решен. Что здесь, что в Кимберли. Дело было за строителями. А строителей, как он понял, требовалось целых два комплекта в связи с разными материалами, разными условиями и разной спецификой строительства. И, самое главное — строить придется одновременно. Причем, строителей сюда можно завлечь только повышенной оплатой, потому как условия для жизни пока не самые лучшие. Да и к тому же имеется сильная конкуренция в лице как Антипатра, оставшегося управлять Грецией от имени ушедшего в поход Александра, его придворной камарильи, ну и других «хороших» людей. Добыча-то из раздолбанной Персии и Финикии уже поступает. Так почему бы не обзавестись дополнительной недвижимостью, выстроив дворцы, храмы ну и жилые дома в виде всяких вилл. К тому же Александр Филиппович, будучи человеком нескромным (царь все-таки), заложил уже пару городов, назвав их без затей, Александриями. И там, на строительстве трудились не самые плохие зодчие. А денег у Александра и присных было как у дурака махорки.

Бобров с досадой сплюнул. Оставалось прошерстить окраины, пока волна не докатилась. Сицилию, Италию ну и побережье Понта Эвксинского. Была надежда, что Саныч успеет.

— Эх, — подумал Бобров. — Связи нет. Хоть свой спутник запускай. Ну, или радиоцентр где-нибудь на Гибралтаре городи. Как они тут годами известий ждали и не извелись от неизвестности?

С деньгами тоже была проблема. Может быть самая главная. Торговля, конечно, дивиденды приносит, но вся она висит на Никитосе. Ну еще Вован сейчас в Афинах по дороге сбрасывает красное дерево и слоновую кость. Но на два города того ручейка серебра явно недостаточно.

— Надо Никитосу торговлю выводить в крупные города, — решил Бобров. — В Афины. У них сейчас дурных денег будет много. Ну и в Карфаген — они тоже всю округу ободрали. Надо только выяснить, какой товар самый ходовой, и на другие не отвлекаться.

— Ехать надо, — неожиданно произнес вслух Бобров, обдумал сказанное и повторил: — Да, ехать надо.

До следующего прихода шхун оставалось чуть больше месяца, и Бобров развил бурную деятельность, норовя сделать как можно больше и оставить Стефаносу, которого он намеревался оставить вместо себя, хороший задел. Дорога теперь до Кимберли, при условиях, что в джунглях на плечи не свалится какой-нибудь удав, а в саванне из травы не прыгнет потерявшая края львица, и не забарахлит транспортное средство, занимала жалкие четыре-пять дней. Если ехать ночами, то можно и быстрее. Просто вместо полезного груза придется вести дрова. Вопрос — и на хрена тогда такая езда?

В общем, Бобров вернулся в Кимберли во главе отряда из пяти семейных пар, и мужики немедленно бросились доводить до ума построенное жилье. Доски для пола, потолка и крыши завезли предыдущим рейсом. Дома были совершенно не похожи на греческие, потому что Бобров в целях экономии материалов и труда сделал им общие стены, назвав это мудреным словом «таунхаус». Семьи посмотрели на это обалдело, но делать нечего. Бобров заявил, что здесь вам не Эллада и вообще, разбогатеете — хоть дворец стройте. А пока, вот вам комната с кухней, отдельный выход и отдельный дворик.