Александр Барышев - Конкуренты [СИ]

– Да свидетели они, – безапелляционно заявил Серега. – Ты бы деньги взял, а они бы поклялись богами, что ты их брал. А вот то, что ты их тут же отдал, богам было бы уже не подотчетно.

– Да ну, – сказал Бобров. – Слово против слова. Ничего бы у них не вышло.

В любом случае Бобров не жалел о том, как поступил. Он знал, что в городе слывет человеком эксцентричным и прекрасно понимал, что мнение горожан о себе только укрепил. А еще он знал, что мало кто одобрит его поступок. Заступиться за рабыню в городе посчитают поступком недостойным и где-то даже постыдным. Вот спасти ее было делом богоугодным, и если Бобров впоследствии передал бы ее хозяину, то заслужил бы всеобщее и полное одобрение. А так его могли понять только свои. Ну, или какие-нибудь скифы.

Впрочем, на мнение о себе простых херсонеситов Бобров клал с прибором. При всей декларируемой городской демократии, купить их мнение было проще простого и, главное, дешево. Сложнее было с людьми что-то в коридорах местной власти значащими. Они, конечно, тоже продаются, но дороже и действовать придется аккуратнее. Сложности были в том, что Прошкины шпионы пока не выявили конкретного заказчика вчерашнего наезда. Совершенно понятно было, что нити ведут к стратегу, но сам он в деле не участвует, хотя и является выгодополучателем. Причем, скорее всего, главным.

– Шеф, а давай поручим Юрке купить пистолет с глушителем и разом покончим с этой проблемой, – предложил сторонник простых и быстрых решений – Серега. – Они тут и не догадаются. И свалят все на какого-нибудь бога.

– Чтобы на бога свалили, пистолет должен быть без глушителя, – механически поправил его Бобров и спохватился. – Да ну тебя на хрен.

Вобщем, для решения вопроса постановили собрать большое собрание поместья, где и спросить народ. Народ, как известно, мало того, что источник власти он еще и главный носитель коллективного разума. Вот коллективным разумом и решили попользоваться. Народ для собрания пришлось все-таки отбирать. В конце концов, не все же поместье собирать. Это уже какое-то вече получалось и ничего конструктивного из вече выйти не могло. Поэтому Бобров подошел к делу со всей серьезностью.

Во-первых, он, конечно, постарался собрать отцов-основателей, для чего даже послал Серегу через портал за Смелковым, который не замедлил явиться буквально через четыре часа. Во-вторых, добавил Петровича и дядю Васю, как людей причастных и облеченных. В-третьих, не забыл девушек основных действующих лиц. Попробовал бы забыть. Ну и конечно, тех из поместья, без которых и жизнь была бы не жизнь, и которые с исчезновением поместья теряли все вплоть до жизни. Это были Андрей, Евстафий, Ефимия и старый Евдокимос. Ну и, конечно же, Прошка, куда ж без него. Ну и за Никитосом послали, конечно.

Бобров взял слово и донесдо собравшихся в таблинуме суть вопроса. Говорил он недолго, но образно и мата старался не применять, хотя и очень хотелось. Народ выслушал выступление молча и несколько минут переваривал. А потом заговорили все сразу. Бобров послушал эту какофонию и предложил высказываться по одному. А чтобы мнение старших не давило, начать постановил с Прошки. Впрочем, на Прошку мнение старших никогда не действовало. До он говорил или после.

– Да ничего не будет, – ответствовал Прошка. – Кто там против нас? Несколько купцов? Они большой силы не имеют. Стратег, говорите? Так это еще доказать надо. Не станет стратег без нужды в такое дело лезть. Бобров все-таки здесь большую силу имеет. Может стратег и победит, но чего это ему будет стоить. А силой ему слабо.

– Твое предложение? – поинтересовался Бобров. – Позиция в принципе понятна.

– Мое предложение, – важно сказал Прошка. – Собрать побольше информации и сидеть ровно.

В течение следующего часа Бобров услышал массу интересного. Самым заинтересованным лицом оказалась Ефимия, которую все случившееся очень напугало, и она естественно предложила бегство. Местом, куда, по ее мнению, должны были бежать обитатели поместья, Ефимия, конечно же, выбрала свою родину где-то в среднем течении Истра. И всячески свое мнение отстаивала.

Серега не был бы Серегой, если бы согласился с Ефимией. Нет, Серега был сторонником активных действий и самое простое, на что он был согласен, это взять город на шит, а противников подвергнуть потоку и разграблению. Высказав все это, он горделиво огляделся, но увидел восхищение только в глазах Дригисы. Бобров тогда еще подумал, что Дригиса девушка довольно безжалостная и ждать от нее снисхождения тем, кто приговорил ее к рабству, не приходится.

Среди прочих существовало даже мнение спустить все на тормозах вплоть до сдачи позиций. Типа, лишь бы не трогали.

– Это что же ты предлагаешь? – вкрадчиво поинтересовался Бобров. – Чтобы я с веревкой на шее встал посреди агоры на колени и кланялся во все стороны? И при этом крича: «Простите, люди добрые! Бес попутал! Не буду больше!»

– Да ну, – сказал Никитос.

А предложил именно он.

– Вечно ты преувеличиваешь.

– Это не я. Это ты преувеличиваешь. Мне вон Серегина позиция гораздо ближе. Хоть он и радикал.

Но принято было предложение Смелкова. Так сказать, человека со стороны. Которому виднее. Юрка заявил, что здесь просматривается нечестная конкуренция и использование административного ресурса. И предложил задавить противников экономически. Тем более, что у поместья есть для этого все возможности.

– Как это? – тупо спросил Серега.

А очень просто, – охотно объяснил Юрка. – Поясняю для бестолковых.

Серега грозно засопел.

– Повторяю, для бестолковых. Хочешь возразить?

Кончайте собачиться! – прикрикнул Бобров.

Оба спорщика посмотрели на него и Смелков сказал:

– Ну ладно. Значит смотрите. Сейчас в город мы поставляем товары, которых они нигде больше не возьмут. Ну там, свечи, керосин, ткани, сахар и еще чего – вон Никитос скажет лучше меня. Предлагаю дополнить перечень плодами огорода дяди Васи. Причем теми, которых в городе просто не знают.

Народ загудел, а Серега, угрюмо слушавший Смелкова, победно посмотрел на Боброва. Юрка поднял руку, призывая к тишине.

– Вот смотрите. Мы выбрасываем на рынок помидоры, картошку, что там еще есть экзотического... дядя Вася, подскажи.

– Кукуруза, – сказал дядя Вася.

– А еще мы учим греческий народ всем этим пользоваться. Тут лучше задействовать Агафона с его забегаловкой. И, как только народ привыкнет, мы ему все удовольствие обламываем. То есть напрочь прекращаем поставки товара, который есть только у нас. Бедняки поропщут и заткнутся, а вот богатые молчать не будут. И властям станет неуютно. Вот увидите, они пойдут на компромисс. Только надо все это проворачивать быстро/