Александр Барышев - Конкуренты [СИ]

– Надо будет сначала в свою страховую зайти. Этот тип сказал, что они якобы сначала туда обратились. Вот и проверим, с чем они обратились.

Боброву что-то не спалось. Златка, пристроив голову ему на плечо, судя по дыханию, тоже не спала. Как будто ждала чего-то.

– Не спишь? – поинтересовался Бобров полушепотом.

– Не-а, – тут же откликнулась девушка и слегка приподняла голову. – Расскажи чего-нибудь.

– Что же тебе рассказать? – задумался Бобров, поглаживая левой рукой гладкую спинку.

Златка промолчала.

– Ну тогда слушай. Ты все просила, а у нас как-то не сложилось, так давай сейчас наверстаем. Я имею в виду Тайс Афинскую.

– Давай, – тут же сказала Златка, устраиваясь поудобнее, то есть, ложась на спину и перемещая руку Боброва себе на грудь.

– Э. нет, – и Бобров убрал руку. – Так нас надолго не хватит.

– Хорошо, – легко согласилась Златка. – Давай так, – и хитро улыбнулась, но Бобров, глядя в потолок, этого не заметил.

– Я не буду тебе пересказывать художественную книгу, хотя абсолютно уверен, что автор отнесся к героине не только с любовью, но и весьма скрупулезно. И это видно не только по антуражу, по любовно выписанным деталям интерьера и одежды, сколько по последовательности событий и действующим лицам, многие из которых являются вполне реальными историческими фигурами.

– Половина мне непонятна, – заявила Златка. – Вот, например, что такое антураж, или это – интерьер. Или...

– Ты что, специально? – укоризненно спросил Бобров.

– Нет, конечно, – поспешила ответить Златка. – Мне, правда, непонятно.

– Ладно, ладно. Если коротко, то антураж это обстановка, а интерьер – внутреннее пространство здания или помещения. Я впредь постараюсь непонятных слов не говорить, а тебе должно быть стыдно, задавать такие вопросы. Ты же не селянка безграмотная. Златка завозилась, сказала «прости» и чмокнула Боброва в ухо.

– Хорошо, – проворчал Бобров, оттаивая, – Ну слушай дальше.

За последующий час Златка узнала, что девушка, так понравившаяся ей в Афинах, является профессиональной гетерой. Это Златку слегка покоробило, и она спросила Боброва, приподнявшись на локте:

– Неужели она любит кого-то только в силу своей профессии?

– Ну, ты, мать, даешь, – Бобров попытался даже развести руками, но левую оккупировала Златка и он развел правой. – Откуда я знаю. Может там такие страсти, что Шекспир отдыхает.

Златка, в силу начитанности была знакома и с Шекспиром и поэтому немного успокоилась.

Из Афин Тайс вместе с подругой направится в Спарту, а потом вместе с отрядом спартанских наемников отплывет в Египет, где проживвет до прихода туда Александра Македонского. Это случится в 332 году до новой эры.

Златка встрепенулась.

– А у нас сейчас какой год по этому исчислению?

– Ну, нам удалось локализовать вроде как 335годдо новой эры. Судя потому, что Фивы уже разгромлены, а персидская война еще не началась.

Златка что-то пробормотала про себя и успокоилась. Бобров выждал немного и решил продолжить.

Александр Македонский в Египте надолго не задержится: съездит в святилище Амона-Ра в ливийскую пустыню. Жрецы подсуетятся, провозгласив его сыном этого самого Амона, а знать тут же назначит фараоном на вакантное место. Потом он в дельте Нила заложит город имени себя и благополучно отвалит добивать Персию. А немного погодя за ним поедет и Тайс. Правда, перед этим она потеряет свою подругу и постоянного возлюбленного. Александр будет гонять по Персии Дария, а Тайс будет его догонять. И догонит вроде как в Вавилоне. И дальше будет уже при нем и при войске. Я не в курсе, какие у нее будут отношения с царем. Об этом говорят довольно мутно, и я не буду повторять все домыслы, потому что никто свечку не держал и точно ничего неизвестно. А сам царь на этот счет не распространялся. Но факты говорят о том, что Тайс явится вдохновительницей пожара Персеполиса. Как-то вот странно получается: приходит со стороны какая-то баба, пусть даже и красивая и говорит: « А давайте тут все спалим к соответствующей матери!». И все дружно кричат: «Правильное решение!». Так что, скорее всего, если рассуждать логически, что-то там было.

После Персеполиса следы Тайс теряются и всплывает она уже в Египте женой Птолемея I Сотера, который, будучи корешем Александра, станет после его смерти диадохом, то бишь, преемником и отхватит себе в собственность Египет. Официальной женой и царицей она не будет, а останется на ролях ППЖ то есть походно-полевой жены, и дети ее в количестве трех не будут наследовать своему отцу. Куда потом денется Тайс – сведения отсутствуют. Есть мнение, что она вернется в Аттику, где тамошние драматурги станут посвящать ей пьесы, а поэты, соответственно, поэмы. Но это уже чисто предположения.

Златка вздохнула и перевернулась на живот, подперев подбородок кулачком.

– Жалко, – сказала она. – Всю жизнь мотаться по свету, а в результате...

– Зато ей наверно будет интересно жить, – Бобров больше думал о том, что ему в бок уперлись Златкины соски и о том как загадочно мерцают в полумраке ее глаза.

– Да ну-у, какой это интерес, – протянула Златка. – Таскаться за каким-то Птолемеем. Да даже за самим царем. Кстати, царь-то хоть красивый?

– Я тебе завтра портрет покажу. Только ты напомни.

– Я-то напомню, – сказала Златка и добавила, по-хозяйски запуская руку под покрывало. – А что это у нас тут шевелится? Бобров, ну ты, право слово, какой-то ненасытный. Впрочем...

– Утопить их надо было и вся недолга, – мрачно заявил Серега. – Вон бросить к Вовану в трюм, а тот бы их где-нибудь за Лукуллом и сгрузил.

– Что, и лошадь тоже? – поинтересовался Петрович.

Серега только рукой махнул, мол, вам бы посмеяться.

Ситуация действительно складывалась неординарная. Один из побитых купцов оказался родственником стратега и пришел к Боброву не просто так, а по наводке. И этот Стефанос просто очень удачно подвернулся со своим притопленным судном и рабыней. По словам Агафона, подкрепленным Прошкиной агентурой, этот тип, который родственник стратега, затеял наезд на Бобровскую контору.

Причина наезда в принципе была ясна – контора приносила немалые деньги и иметь такие никто бы не отказался. Вся беда состояла в том, что доходность конторы целиком висела на имени Боброва. А имя было подкреплено флотом, какового ни у кого из граждан Херсонеса не было. И любой из поместья готов был поклясться, что и во всей обозримой Ойкумене не нашлось бы ничего похожего. Так что эта авантюра заранее была обречена на провал. Что толкнуло вполне себе уважаемого в своей среде купца на эту аферу, Бобров мог только предполагать.

Он и предполагал. Ну не мог купец сам пойти на такое. Купец по природе своей просто обязан быть осторожным и все ходы просчитывать. И получается что? И получается, что купца подтолкнули либо угрозами, либо обещаниями предъявить власть имущим или купечеству какой-то компромат. Это конечно, больше относится к шантажу, но и угрозой тоже можно назвать. Вобщем, купец попал в любом случае. И Боброву становилось даже как-то жаль своего противника. Остальные двое просто пешки, не играющие заметной роли и приставленные либо в качестве соглядатаев, либо в качестве массовки.