Александр Барышев - Лавка колониальных товаров [СИ]

И ведь упорство точно вознаграждается. (А еще говорят, дуракам счастье). Чего тут было больше, Бобров выяснять не стал, девчонка опять шла навстречу, и легкий ветерок, нечаянно проникший в лабиринт улочек, так и норовил приподнять короткий подол ее хитона и так достающий только до середины бедер. Девчонка придерживала его одной рукой, в другой у нее был большой кувшин. Выражение лица ее было мрачным, а под левым глазом наливался здоровый синяк.

Бобров, так и не решивший с чего начать разговор, тем не менее, решительно пошел навстречу, имея из заготовок только «девушка, а как вас зовут?». Девчонка зыркнула неподбитым глазом на незнакомого респектабельного грека. А как же, ведь Бобров был чисто выбрит и одет в новенький подпоясанный хитон белого цвета, а на ногах имел сандалии со скрипом. Г рек прошел совсем рядом и окинул ее внимательным взглядом, от которого становилось не по себе. Бобров наконец-то внимательно рассмотрел объект, и объект понравился ему еще больше. Девчонка выбивалась из канонов греческой красоты не только фигурой, но и лицом. Носик у нее был хоть и прямой, но с переносицей, короткий и чуть вздернутый, а глазищи огромны и вспыхивали на солнце яркой зеленью, нижняя губа выглядела припухшей, и было непонятно, то ли она от природы такая, то ли это постарался хозяин, просто не попав по второму глазу. Подробности фигуры от плеч до середины бедер скрывал мешковатый хитон, но ноги он скрыть не мог, и они были выше всяких похвал.

Бобров завернул за угол, остановился и аккуратно выглянул. Девчонка уже скрылась за поворотом и тогда он, внутренне насмехаясь над собой, побежал, шлепая сандалиями. Добежал до угла и опять осторожно посмотрел.

– Да я просто гений сыска, – подумал Бобров, увидев, что объект удаляется в сторону центрального рынка.

Тогда он, зачем-то отряхнув хитон, вышел из-за угла и прогулочным шагом направился следом. На площади девчонка направилась в сторону торговцев маслом, а Бобров стал искать глазами нужного ему пацана, которые вечно ошивались возле торговцев в надежде подзаработать. Как назло, ни один на глаза не попадался. А девчонка уже расплатилась с продавцом масла и, судя по всему, собиралась обратно, особо, правда, не торопясь. Видно, ничего хорошего ее там не ждало.

Бобров уже оставил надежду найти кого-нибудь из пацанов, как вдруг на глаза ему попался типичный представитель этого вездесущего племени.

– Эй, малец! – крикнул Бобров.

Мальчишка оглянулся.

-Да, да, ты.

Мальчишка не без опаски подошел.

– Видишь вон ту девчонку с кувшином? Посмотришь, в какой дом пойдет – получишь обол. Если узнаешь, кто хозяин – получишь второй. Уяснил? Я буду ждать здесь.

Мальчишка кивнул и с независимым видом отправился за указанной дев-чонкой.

Бобров никогда не думал, что будет кого-то ждать с таким нетерпением. Он сначала подпирал угол выходящей с площади улицы, потом стал бродить вокруг, не отдаляясь, впрочем, от обусловленного места встречи. Наконец в конце улицы показался давешний оборвыш. Когда он приблизился, Бобров спросил нетерпеливо:

– Ну?

– Деньги покажи, – потребовал пацан и, только увидев обещанный обол, сказал: – Идем.

Обратная дорога не заняла много времени. Да и оттого места, где дежурил Бобров, оказалось недалеко. Ну буквально за поворотом.

Мальчишка указал на дверь и протянул руку, Бобров вложил туда обещанную монетку.

– Нету там хозяина, – сообщил пацан. – Там хозяйка. И зовут ее смешно – Агата. – и опять протянул руку.

Бобров достал еще монету и спросил:

– А что смешного-то?

– Нездешний? – поинтересовался мальчишка. – А. Ну да, вижу. Агата, значит, «добрая».

Бобров улыбнулся и монету отдал. И уже совсем собрался было уходить, но мальчишка сказал ему в спину:

– Чужеземец, ты недослушал, – и когда Бобров заинтересованно повернулся, выпалил: – Ее продадут завтра. Эконом отведет ее на рабский рынок с утра. А вот про цену я ничего не скажу – не знаю, – и посмотрел исподлобья.

Бобров не стал ничего говорить, он достал из мешочка тетрадрахму и вручил обалдевшему пацану. Потом резко отвернулся и заторопился домой.

У лавки стояли всего два каких-то мужика с накинутыми на плечи гиматиями и спорили с Никитосом, стоящим за прилавком, на чистом греческом, поэтому Бобров ничего не понял и, постаравшись сделаться незаметнее, постучал в дверь. Искар открыл сразу же и Бобров проскользнул мимо него, спросив только:

– Серегос дома?

– Дома! – крикнул ему уже вслед привратник.

Однако, в спальне Сереги не оказалось. Бобров сплюнул в досаде и пошел в лавку. Серега оказался там, он как раз ревизовал товары на складе позади полок, за которыми Никитос отбивал атаки покупателей.

– Серега, – прошипел Бобров и, когда тот поднял голову, сказал. – Выйдем, дело есть.

Серега прервал свое интересное занятие, вытер руки о хитон и пошел за Бобровым в спальню. По дороге им попалась Дригиса, и Серега не преминул шлепнуть ее по попке. Девчонка зашипела как змея подколодная и Серега, смеясь, впереди Боброва забежал в андрон, куда Дригиса входить постеснялась. Бобров повернулся к девчонке и посоветовал:

– Аты его веником.

Войдя следом за Серегой, Бобров сходу огорошил его вопросом:

– Мне завтра с утра нужно примерно шестьсот драхм.

– Ну ты, шеф, даешь, – поразился Серега. – А меньшая сумма тебя не устроит?

– Может и устроит, – не стал отрицать Бобров. – Только я не знаю пока.

– Ага. А ну-ка колись, давай, шеф, что ты там задумал?

Бобров не стал жеманиться.

– Рабыню надо выкупить. А цену я не знаю.

Надо отдать должное Сереге, он не стал злорадствовать, злопыхать и всячески измываться, а сходу подошел к проблеме по-деловому. Он для начала воздел взгляд к потолку.

– Блин, потолок еще надо настелить. В общем я сейчас пойду, прикину, что у нас в кассе и оповещу. Аты пока сиди здесь и переживай.

Вопреки просьбе, Бобров сидеть не стал. Он мерил шагами невеликий андрон сначала по диагонали, потом по периметру, сам себе удивляясь. Никогда еще, наверно со времен его скоропалительной женитьбы, Бобров не испытывал столь сложного чувства к лицу противоположного пола. Ведь, ежели судить беспристрастно, то она обычная девчонка каких много во всех временах, взять вон ту же Дригису, которая в Боброве никаких чувств не возбуждает, симпатична. Сложно все. Бобров вздохнул, прерывая размышления, потому что в дверь вошел Серега.

– В общем так, шеф. Ревизия кассы дала на сегодня семь тысяч девятьсот двадцать драхм. Никитос там еще торгует, но сотню точно не наторгует.

Бобров оживился.

– Ты смотри, еще не все потеряно. А что у нас с товаром? Получение ведь только послезавтра.

– Ну что с товаром. Могу сказать, что сахара осталась всего половина...