Алексей Вязовский - Я спас СССР. Том I [litres]

Из скулы течет кровь, рубашка вся в красных пятнах. Нас прислоняют к милицейской машине, начинают обыскивать. Оперативники притаскивают все новых стиляг. Некоторых – долговязого и толстяка – несут на руках. Подъезжают еще несколько служебных автомобилей, в том числе две «Скорые». От обилия милицейской формы начинает рябить в глазах.

Сижу в пятидесятом отделении милиции. Местные оперативники называют его ласково «полтинник». Весь обезьянник забит стилягами, мне выделили отдельный кабинет. Судя по плакатам и стенгазете, тут проводят лекции о политической обстановке. Рядом Вика, которая прижимает платок к моей скуле. Кровь уже остановилась, но я выгляжу все равно как объевшийся вампир.

– А ты, Русин, оказывается, хулиган, – Вика уже успокоилась и даже начала подтрунивать надо мной.

– У чемпиона по боксу берут интервью, – отвечаю я девушке анекдотом. – Он говорит, как и положено, медленно, над каждым ответом подолгу думает: – Вот, если вы заходите вечером в свой подъезд, – спрашивает журналист, – а там темно и вас ждет хулиган. Что вы будете делать? – Ну… Я хук справа в голову – он падает. – А если два хулигана? – Ну… Я первого хук справа в голову – первый падает. Второго снизу в корпус – второй падает. – А если три хулигана? – Ну… Я первого хук справа в голову – первый падает. Второго снизу в корпус – второй падает. – А третьего? – Третьего? Ну… третьего у меня день рождения.

Сзади раздается громкий смех. В дверях стоит Литвинов. Его смеху вторит Вика. Один я криво улыбаюсь. Скула болит, как бы не пришлось зашивать.

– Просто красавец! – Гэбэшник входит и усаживается напротив меня. – Я был уверен, что мы увидимся, но чтобы так скоро?!

– Что с ним будет? – обеспокоенно спрашивает Вика.

– С ним? Ничего. Даже благодарность объявим. Свидетелей уже опросили, наш поэт пресек хулиганский поступок. Хотя методы у тебя, конечно, Русин…

Мы молчим.

– Не думал пойти к нам, в контору? – внезапно спрашивает Андрей. – Парень ты боевой, имеешь награды. Я уже навел справки. Служил на турецкой границе, метким огнем из автомата сбил шпиона, который пытался ночью перелететь контрольную полосу на легком планере. Как ты, кстати, его в темноте заметил?

– Случайно.

Это событие я успел мельком рассмотреть в памяти Русина.

– Он все верно рассчитал. Перелетал темной облачной ночью. Но тут выглянула луна, ну и я стрельнул на всякий случай. Попал.

– Как же он садиться собирался? – удивилась Вика.

– У него мощный фонарь на поясе был, а в тылу нашей заставы длинное колхозное поле начиналось…

Я пожал плечами.

– Так что? Сделать мне звоночек?

Оно мне надо – работать в КГБ? Сначала училище, потом карьера службиста…

– Нет, спасибо, – я покачал головой. – Буду полезен Родине в другом качестве.

– Это в каком же?

– Скоро узнаете, я даже не сомневаюсь. – Литвинов тяжело вздыхает: – Ну что ж… Тогда вы свободны, твой протокол допроса я из отделения изыму, для суда над стилягами будет достаточно показаний свидетелей. Вот, держи мой телефон.

Андрей нацарапал на бумажке номер. Протянул ее мне:

– Будет что-нибудь интересное, звони.

– А что именно считать интересным? – удивился я, пряча бумажку в изгвазданный карман рубашки.

– «Кортик» Рыбакова освежи на досуге, – Андрей встал, подмигнул Вике.

Мы вышли из отделения милиции, медленно, держась за руки, побрели в сторону метро «Площадь Свердлова».

– Успеваем? – Вика задумчиво глядела вдаль.

Я посмотрел на часы.

– Успеваем. Еще сорок минут до закрытия.

– Не дергайся! Я сказала, не дергайся!

Вика все-таки решила зашить мне порез на скуле. После того как мы вернулись в МГУ, потащила в медицинский кабинет. Открыла его своим ключом, достала шовный материал.

– Нет, ты точно пограничником был? Не дергайся!

– Ты бы хоть обезболила, – я скрипнул зубами. Зашивала Вика меня «по-живому». Единственное, что меня отвлекало от боли – красивые ножки девушки под коротким белым халатом. И когда успела переодеться? Я только снял заляпанную и порванную рубашку, а она уже начала надо мной колдовать в халатике.

– Нету сейчас новокаина. Потерпишь.

Вика склонилась надо мной, и ее грудь оказалась в паре сантиметров от моего лица. От девушки приятно пахло какими-то цветочными духами. «Красная Москва»? Я не выдержал и запустил одну руку путешествовать по ее правой ноге, задирая халат вверх. И тут же получил по здоровой щеке пощечину.

– Русин! – Вика отстранилась и гневно на меня посмотрела. – Я не какая-то тебе там…

– Извини, не выдержал, – я убрал руку, вздохнул. – Стресс после схватки.

А еще гормоны молодого тела. Как далеко они заведут меня?

Вика внимательно посмотрела на меня. Я тут же изобразил на лице хоть и с трудом из-за пореза, но раскаяние.

– Ладно, прощаю тебя, – девушка вновь склонилась надо мной и снова принялась шить. Локоны ее волос приятно щекотали шею. Внутри меня нарождался прямо какой-то вулкан!

– На сестринских курсах преподаватель рассказывала, – Вика хихикнула, – что во время войны, после боя, у раненых часто было возбуждение. Ну, половое… Его без руки несут, а он второй, здоровой, за попу медсестру хватает. Все, я закончила.

Вика бросила в кюветку специальный медицинский пинцет и остатки шовного материала.

– Некоторое время будет небольшой шрам.

Я поднялся, подошел к зеркалу. Красавец! Морда в крови, на теле появляются первые синяки.

– Ничего, шрамы украшают мужчин. – Вика зашла за ширму и начала переодеваться. Только большим усилием воли я заставил себя не шмыгнуть следом. Включил воду, начал аккуратно умываться. Раковина тут же стала красного цвета.

– Русин, ты же понимаешь, что Андрей тебя вербовал? – из-за ширмы раздался голос Вики.

Вот уж не думал, что девушка окажется настолько сообразительной.

– Один раз сообщишь органам, второй… Коготок увяз, птичке конец. Станешь осведомителем.

М-да… Сталинские репрессии еще не забыты, к органам отношение… неоднозначное. Не было ли в Викином роду репрессированных? И ведь не задашь такой неделикатный вопрос.

– Понимаю. Но давай взглянем на это sub speсie aeternitatis.

– Что?

Моя латынь привела к тому, что полураздетая девушка выглянула из-за ширмы. На лице застыло удивление. Я же тем временем разглядывал ее грудь в бежевом бюстгальтере. Точно трешка!

– Это на латыни. «С точки зрения вечности».

– Я-то знаю латынь, а ты откуда ее знаешь?

– Изучал римские афоризмы.

Ложь во благо оправдывает мои великие цели? Вечный вопрос.

– Так вот… Органы госбезопасности нужны государству? Нужны. Представь, что страна – это человеческое тело. У нашего организма есть защитная система. Это лейкоциты. Чем лучше работает иммунная система, тем здоровее тело. Согласна?