Роман Злотников - Ярость обреченных [litres]

– Разве? – Глаза собеседника, как мне кажется, полны не очень-то и скрываемой издевки. – А я-то думал, что ты поблагодаришь меня.

– Прошу меня извинить, но я ени чиры и воспитан в корпусе…

– И не имеешь права ни жениться, ни возможности стать кем-то больше, чем командир орты. Примешь звание – и все, потолок твоего роста. В одном лишь моем корпусе десять орт, а всего в султанате их не менее ста. И из ста чорваджи-баши ни один не имеет шанса дорасти до румели агасы, взять под свое начало обучение будущих ени чиры. Ибо все они лишь братья ени чиры, так и не ставшие знатью – мамлеками. Ну а кроме того… До командира орты ени чиры ты еще не дорос. Даже в бою, пусть ты и неплохо командуешь сотней, все же стараешься быть на острие, ведешь себя больше не как командир, а как боец. Пусть судьба сраженного тобой князя послужит тебе примером – он поступал так же! А орта… Ты ведь не ведешь хозяйственных вопросов своей сотни, да и довольствием вашим занимается именно чорваджи-баши. А все потому, что именно у него такая должность, чорваджи-баши не столько полководец, сколько организатор, хозяйственник… Всего этого ты не знаешь.

Беркер-ага замолчал, но я продолжил внимательно слушать и ждать – и вскоре был вознагражден за терпение:

– Крепость мы сможем взять и без твоего деятельного участия. Но взамен я дарю тебе возможность вновь проявить себя! Возьмешь под начало сотню дели и проведешь глубинную разведку. Установишь, где находится сейчас войско врага, каковы его силы и как склабины готовятся к битве. Вернешься, и я обещаю тебе должность помощника командира в тысяче сипахов – и конечно же титул! А в конце кампании, глядишь, и вовсе сам будешь командовать тысячей!

Глаза стамбу агасы опять лучатся искренним удовольствием и лукавством. Я же, вновь окрыленный, низко поклонился благодетелю:

– Это высшая награда, на которую я и вовсе не смел рассчитывать…

– Но ты хочешь знать почему? Почему в третью встречу – с того момента, как ты покинул наш дом, – я вдруг предстаю в облике столь радушного покровителя?

– Если Беркер-ага сам захочет ответить на этот вопрос…

Короткая пауза, после которой с лица собеседника, словно шелуха, слетела улыбка. Наконец-то его взгляд стал собранным и серьезным.

– Ты знаешь, что я очень люблю твою мать. Также знаешь, что ни одна из моих жен не смогла подарить мне сына. Выходит, ты мой единственный наследник – и, клянусь, ты достоин им быть! Я вижу в тебе черты твоей матери – а значит, родного, близкого мне человека. Твои же деяния на поле брани, твой упорный труд и твердое желание стать лучшим вознесли тебя над простыми воинами. Ты заслужил мое уважение – и веру в тебя, Алпаслан. Придет день, и я открыто и с гордостью назову тебя сыном!

И вновь я лишь низко кланяюсь:

– Это великая честь!

– Так иди же, наследник, и оправдай ее!

Стоянка объединенного войска склабинов

Зыбкая грань горизонта уже давно поглотила светило, и, окутав землю сумерками, в свои права вступает ночь. Тем не менее нагретый за день воздух еще отдает людям свое тепло, не спешит уступать пока еще приятной прохладе.

Чудный вечер! И тем удивительнее, что миновала уже середина первого месяца осени. По ночам уже достаточно холодно, в предгорьях лужи давно покрываются инеем. Но здесь, в степи, лето еще не совсем отступило перед неизбежным бегом времени.

А уж как приятно коротать такие часы перед костром, глядя в трескучее, теплое пламя, неизменно притягивающее людские взоры. В подобные мгновения кажется, что даже неумолимое время замедляет свой бег, ты словно обретаешь связь с теми, кто на этом же месте смотрел в огонь столетия до твоего рождения.

Это время неспешных мыслей, воспоминаний, порой незнакомых ранее ощущений – и конечно же неспешных разговоров.

– Да будь нас даже вдвое больше, без панцирной конницы и баталий, в достаточном количестве прикрытых стрелками, без многочисленной артиллерии нам не выиграть. Мы можем лишь рассчитывать, что задержим их… На какое-то время. А дальше как пойдет: королю я послание отправил, в Львиные Врата тоже… Наверняка толпы беженцев уже хлынули в горный проход, минуя крепость, – их пропустят. Но никто не предоставит защиты от горцев, ты должен понимать. Я писал и Совету старейшин, но, кроме того, отправил письмо в гетманство, людей примут, постараются разместить… Однако прокормить их нашими запасами не получится.

– У нас нет других средств, кроме как золотой запас Когорда. Но ведь Торог уже распорядился на его счет и выделил людей для сопровождения груза в крепость. У нас пуда два-три золота и втрое больше серебра. Если этого не хватит на покупку зерна…

– Ладно, – гетман юга опустил руку в примирительном жесте, – сейчас нам нужно выбрать место будущей битвы.

– Да его и выбирать нечего. – Аджей ткнул палкой в схематичный план, начерченный прямо на земле. – На расстоянии дневного перехода от Лецека есть удобное поле с подъемом в сторону города. Оно пересекает тракт, а справа и слева от него растут густые леса. Встанем там – и надежно закроем проход к городу.

– А обойти?

– Обойти можно, но получится солидный крюк, больше чем в полдня пути. Кроме того, эту второстепенную дорогу пересекает один из притоков Данапра, река Быстрая Сосенка. Позиция удобная для обороны.

Бергарский невесело усмехнулся:

– Плавали, знаем… Значит, оборонять будем сразу два рубежа, основной и второстепенный. Придется делить силы… Ну а когда нас собьют?

Аджей попытался усмехнуться в ответ:

– То есть «если» ты и не допускаешь?

– Будь реалистом. – В голосе герцога послышался металл.

Аджей покладисто кивнул:

– В таком случае есть неплохая высота перед самым выходом к городу. Когорд даже планировал там возвести острог, да не сложилось. Но обстрел оттуда отличный.

– Обстрел, говоришь… Что с порохом? Думаешь, они успеют?

– Думаю, уже успели. Когда я пришел в Лецек после поражения у Львиных Врат, – щека Аджея заметно дернулась, а взгляд на мгновение стал колючим и злым, что не укрылось от сохраняющего невозмутимость Бергарского, – для производства пороха мне не хватило селитры. Я очень торопил мастеров, но мы опоздали буквально на пару дней… Однако я отдал соответствующий приказ – и насчет пороха, и насчет литья пушек.

– Думаешь?..

– Как минимум одно-два орудия уже готовы. И чтобы стрелять могли – тоже готово. Не так чтобы очень много – но с отправленными в город мастерами дело пойдет веселее. А так… где-то на четверть от оставленных тобой запасов наверняка уже есть. Но теперь все свободные руки будут заняты производством пороха.

На лице герцога отразилось неподдельное уважение: