Иван Кузнецов - Черные крылья [litres]

Тут Бродов мысленно встрепенулся. Приведённый пример был ему очень понятен. Сам он оказался не из тех, кто способен привыкнуть убивать, и не захотел привыкать. Но при чём здесь колдовство? Одно дело – самолично отдать приказ о лишении человека жизни, и совсем другое – бормотать невразумительные заклинания. Разве можно сравнить?!

– Эти сеансы выбивают у Таисии почву из-под ног и отбирают жизненные силы. Дело кончится эмоциональным срывом.

– У неё прекрасный самоконтроль.

– Да, согласна. Сдержит эмоции – заболеет.

Николай Иванович по-прежнему не мог уяснить сути дела.

– Ведь теперь есть связь. Мы-то, отсюда, можем поддержать её, подкачать энергией!

– Когда в этом мире – можем, – невозмутимо ответил Степан. – Там нас видно, силу видно.

– Мы можем помочь, только когда она выходит из контакта с демоническим началом. Но выйти она должна сама. Однажды она сломается, и у неё не хватит сил.

Отрывистая речь Ольги Семёновны выдавала крайнее утомление. Доставалась ведь ей теперь двойная нагрузка. Руководство отрядом по-прежнему на ней, а ещё – повышенное внимание к Таисии. Сейчас от Таси лавиной пошла информация, и Ольга сразу включилась в её приём. Именно из-за этой очевидной усталости Ольги Семёновны Николай Иванович не особенно доверял её опасениям относительно запаса сил у Таисии. Но и Степан с ней в одну дуду…

– Шаман может ходить в другой мир, может вынести девочку. Тогда все увидят. Демоны увидят, фрицы увидят.

На сей раз Бродов понял его мысль без дополнительных пояснений. Но отчего оба так категорически убеждены, что Таська не справится с участием в фашистском чёрном колдовстве, Николай Иванович уразуметь не мог. Отчего уравновешенная и здравомыслящая девочка должна пострадать, всего лишь взывая посредством каких-то складненьких стишков к каким-то пропылённым в веках забвения паршивым валькириям?!

Никогда эти люди не были замечены в том, чтобы поднимать панику на пустом месте. Почему они как заведённые твердят, что Таисия не выдержит, что силы покинут её?! Ведь во время подготовки она решала любые нейроэнергетические задачи. До чего тяжко ей давалось внеконтактное внушение – и то нашли подход, получился особый метод, Таисия научилась делать это лучше всех. Не обошлось без помощи Михаила Марковича, но можно найти способ организовать помощь и теперь – лишь бы дело делала!

Николай Иванович решил прекратить бессмысленный далее разговор:

– Полагаете, Таисия способна выдержать ещё один сеанс?

– Саморазрушение идёт, но пока не носит лавинообразного характера. Мы за неделю почистим её, восстановим, насколько возможно.

– Решили. Действуйте.

Он связался с Москвой:

– Маргарита Андреевна, как полагаете, состоится следующий сеанс?

– Да. Сеансы регулярные; цель их ещё не достигнута. Они будут продолжаться.

– Тогда жду вас к следующей пятнице. Вы должны прибыть самое позднее утром тринадцатого.

Женщина почему-то приняла приказ начальника со сдержанной, но нескрываемой радостью. Должно быть, засиделась в отряде, устала от однообразно тяжёлой будничной войны, от руководящей ответственности и восприняла предстоящую поездку в тыловую столицу как воскресный выезд на дачу. Николай Иванович даже позавидовал её энтузиазму: спустя год мучений его тошнило от одной мысли о перемещении в пространстве по воздуху.

А что, если у Марго какой интерес завёлся в Куйбышеве? Надо озадачить службу внутренней безопасности: вдруг прохлопали? Интересы человека, допущенного к таким секретам, должны находиться на строгом учёте. Если ж выяснится, что есть интерес, но всё чисто – то и прекрасно: пусть даже в тяжкое военное время все будут счастливы, кто только может…

Инструкция по поводу участия в сеансах пока была такая: продержаться ещё разок, дать возможность нашим хорошенько изучить, что и как там происходит. А вот Ульрих неожиданно предложил мне выйти из игры.

– Давайте как-нибудь прилично это объясним. Хайке, вам же нравятся исторические изыскания, у вас способности к общению с духами древних оккультистов и воинов, у вас большое научное будущее! Неужели вы настроились всю жизнь провести в компании этих грубых, кровожадных тварей из преисподней?!

Ого! Это он о героинях народного эпоса – прекрасных и ужасных девах-воительницах? Чистая крамола! Что же его так зацепило? Ульрих между тем продолжал пламенные увещевания:

– Хайке, это же совсем не ваше. Вы – тонкая, чувствительная. В оккультном отделении у вас блестящие перспективы.

– Разве меня переводят в другое отделение?

– Если вы будете так стараться на ниве колдовства, то про вас, чего доброго, пронюхают боевые маги и перетащат к себе. А они занимаются ужасными вещами, поверьте мне. Дикое средневековье!

Да уж, тут я с ним согласна. Только у меня как раз цель – попасть к этим самым боевым магам. Хочется не хочется – роли не играет.

– Понимаете, в чём дело, – собеседник таинственно понизил голос, – вот эта группа спиритов, в которую вы сейчас попали, ведёт подковёрную борьбу за влияние… влияние в высоких кругах. Они взялись не за своё дело, подбираются к боевой магии. У меня надёжные сведения…

Ульрих экранироваться не умеет. Линденброк ему нашептала: она уже меньше злится на него из-за меня и больше с ним заигрывает. Говорят, она давно надеется понравиться молодому человеку, несмотря на громадную разницу в возрасте. Ульрих пользуется этим и, когда ему что-то надо, делает ей знаки внимания. Бедная женщина не понимает, что он любые отношения поверяет выгодой. Ясновидение даёт сбой. Сапожник без сапог!

Итак, Ульрих слушает постороннего человека, а меня, непосредственную участницу, по-прежнему не спрашивает.

Никто не брал с участников спиритических сеансов клятвенных обещаний не разглашать того, что там происходило. У всех аненербовских спиритов была, видимо, давно въевшаяся в сознание, вошедшая в привычку установка: сеанс обсуждают только те, кто присутствовал. Остальным влезать с вопросами и комментариями неприлично, а участникам – неприлично трепаться. Поэтому-то Ульрих поначалу старательно делал вид, что его не интересует моё участие в колдовских сеансах. Теперь он был уже готов наплевать на приличия, но не на собственную гордость. Ему очень хотелось показать, что он и так всё знает.

– Но скоро эту самодеятельность прикроют. Группу расформируют, тогда маги заберут вас к себе.

– Зачем я им? – пискнула я, в глубине души напуганная.

– Вы слишком хорошо себя показываете в работе с валькириями – или с чем там вы имеете дело. Неужели вы действительно хотите к магам? Тогда придётся забыть об истории реликвий, о рыцарских орденах и масонских ложах, о великом арийском наследии Тибета. Придётся забыть!